Моя любимая глава ее книги называется «Сто семьдесят часов в Японии». В сжатой форме приговор Йокогаме, Токио и Камакуре звучит так: «Если бы я влюбилась и вышла замуж, то сказала бы супругу: «Приезжай, я знаю, где Эдем». Единственное, из-за чего Нелли сокрушалась, – отсутствие «Кодака»: «У всех есть такие, и эти светописцы делают отличные снимки».
Во время последнего перехода через океан он оказался настолько трудным, что команда даже планировала выбросить обезьяну Нелли за борт, думая, что в ней заключена причина непогоды. Справедливости ради нужно отметить, что команда машинного отделения сделала все, чтобы судно дошло до места назначения вовремя. На двигателях был начертан их девиз «For Nellie Bly, we’ll win or die»
[35].
Судно отстало от графика на два дня, но в Сан-Франциско Нелли ожидал частный скорый экспресс, нанятый Пулицером. Здесь ее имя было у всех на устах: на вокзалах поезд встречали тысячи одетых в лучшие наряды людей, чтобы поддержать и ободрить ее. Быстрые рукопожатия, крики «ура», просунутые в окно вагона букеты цветов, корзинки с фруктами и сладостями и телеграммы, телеграммы – и все это шло со всей страны на адрес «кому: Нелли Блай, куда: поезд Нелли Блай».
25 января Нелли прибыла в Джерси в качестве национальной героини и примера для подражания всем женщинам. Она объехала мир за 72 дня 6 часов и 11 минут, опередила поставленную перед собой задачу на три дня и установила новый мировой рекорд. (Ее конкурентка застряла на тихоходе посреди Атлантики и прибыла в Нью-Йорк четырьмя днями позже.)
Но самым героическим в этой истории стало то, что Нелли объехала вокруг света в одном костюме и с одним саквояжем. Разве такое возможно?
«После моего возвращения у меня неоднократно спрашивали, сколько смен белья я упаковала в тот единственный саквояж. Одни предполагали, что только одну, другие подозревали, что взяла я только шелковое – его легко сложить, третьи – что покупала все необходимое в портах. Объемы обычного саквояжа можно познать по-настоящему только в ситуации цейтнота, когда приходится применить всю изобретательность, чтобы сжать каждую вещь до минимальных размеров. Мне удалось упаковать с собой двое… одни… полный комплект… маленький… несколько… прилично… Самым неудобным, но необходимым оказалась баночка охлаждающего крема для защиты лица от множественных перемен климата, с которыми мне пришлось бы столкнуться. Казалось, что она занимает больше места, чем какой-либо иной предмет, и всякий раз она мешала закрыть сумку… Постфактум могу сказать, что взяла с собой скорее больше необходимого, чем меньше… Единственный раз в Гонконге, где меня пригласили на официальный ужин, мне пришлось пожалеть об отсутствии вечернего платья, но пропустить тот ужин оказалось куда меньшей заботой, чем те, с которыми мне пришлось бы столкнуться, возьми я с собой в дорогу кучу сундуков и ящиков».
Пожалуй, понятно, о чем я думаю, когда ночами думаю о Нелли.
Тройка худших упаковщиков вещей
1) Алексина Тинне
Охваченная жаждой путешествий голландская аристократка из богатого рода. В 1862 году в возрасте 26 лет Алексина отправилась на поиски истоков Нила. Взяла с собой матушку старше 60 лет, тетушку, двух компаньонок и невероятное количество багажа: тридцать шесть сундуков роскошных причиндалов, погруженных на три судна. Она везла мебель, коробки для шляп, китайский чайный фарфор, серебряную утварь, зонтики от солнца, меха, вечерние платья, целую библиотеку, зеркала, медные гравюры, пять собак, фортепиано, палатки, складные кровати, одеяла, матрасы, простыни, камеру-обскура, принадлежности для проявки фотоснимков, все необходимое для сбора растений, мольберт и краски, комплект из пяти револьверов и одного пистолета, запас пищи на год – живых кур в клетках, дойных верблюдиц, овец, несколько килограммов соли, множество ящиков с вином, коньяком и кофе, – на обмен сто пятьдесят килограммов стеклянных бусин, восемьсот слитков меди и двенадцать тысяч раковин улиток; позже добавился найденный на берегу Нила котенок пантеры, дикобраз и обезьяна, чучело крокодила, несколько рабов, которых Алексина выкупала, чтобы выпустить на волю, а также сто пятьдесят человек прислуги, носильщиков, поваров, гидов, переводчиков и воинов, а еще вьючных верблюдов, ослов и лошадей.
Багажа оказалось так много, что это привело к гибели экспедиции. Сначала перевозивший их скарб пароход на несколько дней застрял в камышах и водных гиацинтах болотистой поймы Бахр-эль-Газаль. Приближался сезон дождей, экспедиция должна была добраться до суши, однако нигде не нашлось нужного количества носильщиков: их требовалось не менее пятисот. Когда они сдвинулись с места, дождь шел как из ведра, болота вздулись, вспыхнули тропическая лихорадка и прочие ужасные болезни – такому количеству людей не хватало еды, ночлега и подступов; понемногу пали все вьючные животные, товары первой необходимости испортились, но этих тупых аристократок в их нарядах все равно тащили на носилках по скользким и узким тропинкам впереди четырех сотен носильщиков, ста пятидесяти солдат и слуг – изголодавшихся, больных и измученных.
В том походе умерли мать Алексины, обе компаньонки, один ученый муж, а позже и тетушка. В конечном итоге женщины умерли потому, что у них с собой было слишком много багажа.
Когда я думаю об Алексине ночами, ее трагический образ проплывает по Нилу – сначала вверх по течению, затем вниз вместе с ее матушкой, тетушкой и компаньонками – живыми, а затем и мертвыми. К моменту, когда она добралась до Каира в декабре 1864 года, она преодолела три тысячи километров и возила с собой мертвецов более полутора лет на кораблях и верблюдах. Она чуть-чуть не справилась с задачей открытия истоков Нила.
Сама Алексина погибла через несколько лет при невыясненных обстоятельствах в Сахаре. Видимо, караван и пятьдесят путников оказались для туарегов чересчур привлекательной добычей.
2) Мэй Френч Шелдон
Переводчица французской литературы, бизнесвумен и феминистка, позже исследовательница со стипендией Королевского географического общества. В 1891 году в 43 года поднялась на Килиманджаро, желая доказать, что женщина способна на мужские поступки, и даже на большее, чем мужчины. Известна под именами Безумная Мэй и Бебе Бвана. На Занзибаре наняла сто пятьдесят носильщиков, приказав им во имя правил приличия накинуть на себя хоть что-нибудь, и настолько досконально организовала экспедицию, что ни одна душа не пострадала от голода или холода. Взяла с собой огромное количество провианта, оружия, палаток, складных стульев и столов, ванну, разборную лодку, сервизы, серебряные приборы, салфетки, простыни, лекарства на любой случай и даже стоматологические инструменты, шелковое вечернее платье, рекомендательные письма от султана, кучу специально заказанных печаток с вырезанным на них своим именем, которые собиралась раздавать туземцам. Позволяла нести себя в изобретенном ею плетеном стуле с подушками, одетая по всем правилам этикета, с двумя пистолетами по бокам, имея к тому же в набедренной сумке – легендарной French Sheldon medicine belt – средства экстренной медицинской помощи. Для пущей важности несла флаг с латинской надписью noli me tangere («ко мне не прикасаться»). Приближаясь к деревням, одевалась в белое танцевальное платье, расшитое серебром и искусственными драгоценными камнями, белый парик и надевала драгоценности. Первая белая женщина, которой удалось увидеть озеро Чала в кратере вулкана.
