— Не думай о том, что будет, — прозвучало в ответ, — живи тем, что есть сейчас.
— Мне страшно, что оно закончится, это «сейчас», — шепнула Таша, прижимаясь к мертвецу еще сильнее и ощущая тепло, идущее от него через белую ткань парадного камзола.
Это тепло было едва заметным, но девушка не могла не почувствовать его. Ледяной, мертвенный холод почти исчез, оставшись лишь на концах пальцев, касающихся ее спины. Неужели любовь и вправду так сильна, как говорил Кагира? Неужели действительно может творить жизнь из смерти. Жаль, ей этого не узнать, ведь безжалостное время идет, нет, не идет, летит вперед, и прекрасная неделя, полная долгожданных встреч и событий уже надломлена, частично потрачена, и конец ее неизбежен…
Они молчали, понимая друг друга без слов, и объятья их становились все крепче. Пальцы цеплялись, впиваясь, силясь удержать, не отпустить. Руки тянули, тела вжимались друг в друга, словно все это могло спасти от неумолимого хода времени.
Музыка закончилась, музыканты дали танцующим передышку, и люди потянулись к столам. Таша и Фиро так и стояли на краю зала, не отпуская друг друга. Наконец, мертвец разжал руки и взял девушку за запястья.
— Пойдем.
Таша послушно двинулась за ним прочь из гудящего множеством голосов зала. Они прошли через галерею, поднялись по длинной винтовой лестнице и оказались на открытой площадке одной из дворцовых башен. Там царила тишина, рокот бала не поднимался на подобную высоту. Безмолвие нарушали лишь шелест листвы в садах и отрывистые выкрики проносящихся в небе птиц.
Принцесса с замиранием сердца смотрела на бесконечное море деревьев, утопающее возле самого горизонта в фиолетово-синей дымке. Фиро подошел к краю площадки, взялся руками за перила мраморного парапета.
— Смотри, — кивнул он своей спутнице и указал на юго-восток, — там лежит моя земля. Я должен вернуться туда и очистить ее от скверны. Один. Потом я приду за тобой…
— Пообещай, что придешь, — принцесса взглянула ему в глаза прямо и требовательно, — пообещай, что вернешься.
— Обещаю.
Таша бросилась к нему и обняла так крепко, насколько хватило сил.
— Я тоже должна вернуться к Учителю. Времени почти не осталось, — она ткнулась в плечо Фиро, зарываясь носом в белый мех на оторочке ворота и чувствуя под щекой холодный металл наплечника.
В горле защипало, закололо в глазах от подступивших слез. Почему так? Почему опять расставание, опять неизвестность впереди. Что припасет для них туманное будущее за новым поворотом судьбы?
— Не плачь, все верно, — холодные пальцы коснулись волос девушки, бережно прошлись по голове и шее, спускаясь на спину, неприкрытую широкой горловиной платья, — пока за нашими спинами стоит тьма, она нас не отпустит. Все верно: ты вернешься к своему Учителю, как и обещала; я верну тебя твоему Учителю, как и обещал. А еще, я, кажется, кое-что задолжал тебе…
С этими словами он слегка отстранил ее от себя, заставив оторвать лицо от плеча, поймал рукой за затылок и поцеловал девушку в губы.
Таша замерла от неожиданности. Сердце подпрыгнуло в грудной клетке и замерло на несколько секунд, глоток воздуха застрял в легких, кончики судорожно изогнувшихся пальцев онемели. Она закрыла глаза, чувствуя, как земля уходит из-под ног, вся сомлела, обмякла, потеряв всякую силу и способность управлять собственным телом.
Все мимолетно, и губы их, наконец, разомкнулись. Потом разомкнулись объятья. Лишь глаза смотрели друг в друга пристально и неотрывно, в стотысячный раз повторяя безмолвные обещания ждать и вернуться.
— Пора, — произнес Фиро, — Кагира ждет. Я отвезу тебя в Сибр — виверн долетит туда за несколько дней.
— Виверн? — с опаской переспросила Таша.
— Ни один конь не донесет тебя до южной границы к сроку. А очередное перемещение свалит с ног на долгое время.
Принцесса кивнула, глядя, как мертвец свистом подзывает своего мрачного летуна, послушно ожидающего внизу, на прогалине между величественных пальм дивного ликийского сада. Услыхав зов хозяина, зверь, кружась, поднялся над башней, а потом опустился на смотровую площадку, заняв практически все свободное пространство. Спустя некоторое время он снова взмыл в небо, унося на своей спине седоков, и, подставив правый бок заходящему солнцу, полетел на юг.
* * *
Гонец примчался ко дворцу Короля на взмыленном уставшем коне, бросил поводья слуге, вбежал внутрь, отмахнувшись от стражи бумагой с сургучовой печатью — личным клеймом принцессы Нарбелии, тем самым, что для особых случаев.
Спустя некоторое время своды дворца огласил дикий крик, который переполняли отчаяние и боль, гнев и безысходность. Услышав его, перепуганные слуги заметались по комнатам, не зная, что делать, прятаться или бежать на помощь. Король испугался, ведь кричала его любимая дочь. Зато новоиспеченная жена Короля довольно улыбнулась, отворачиваясь от мужа так, чтобы он не заметил неподобающей радости на ее лице…
Нарбелия стояла посреди покоев, сжимая в пальцах письмо. То было ответное послание Кириэля, хотя, Кириэля ли? Внимательная принцесса видела четкую разницу между почерком «жениха» и тем, которым это письмо было написано. Безусловно, и наклон, и хвостатые вензеля на буквах здорово походили на манеру принца, но бывшая наследница, которая сама не раз занималась подделкой чужих почерков, разницу обнаружила сразу.
Хитро, как же хитро все было устроено. Хитро и подло. Вот так, за глаза, через десятые руки, она, дочь Короля, красавица, благородная принцесса, возлюбленная невеста, получила резкий отказ, щедро сдобренный обвинениями в предательстве, разврате и блуде, а также неприятными словами о том, как принц Кириэль опрометчиво поступил, пустив в свою душу и свой дворец загульную блудницу, умудрившуюся зачать ублюдка на стороне, да еще и потребовать жениться на ней.
Не нужно объяснять, что это был провал. Полный крах — разрушение всех мечтаний и планов. Позор, недоумение, боль, бесчестие, страх.
Руки Нарбелии дрожали, а глаза разбухли от слез. Однако, услышав в коридоре многочисленные шаги, она тут же собралась, подавив прорывающийся из груди плач.
— Что случилось, дорогая? — прокричал Король, врываясь в комнату дочери и яростно оглядываясь в поисках вероятных обидчиков и негодяев.
— Не волнуйся, милый отец, — с ходу придумала причину своего крика Нарбелия, — в покои заползла змея, и я убила ее.
— Змея? — с недоверчивым облегчением выдохнул Король, а позади него замаячила невысокая миниатюрная фигурка — Миния.
— Великая волшебница Нарбелия боится змей? Никогда бы не подумала. С каких же это пор? — произнесла она наигранно сладким голосом.
— С тех пор, как одна из них заползла в покои моего отца, — не осталась в долгу принцесса.
— Рад, что с тобой все в порядке, — направился к выходу Король, — идем дорогая, он нежно взял в руку маленькую кисть драконши, — с нашей любимой принцессой все в порядке.
