Анита увидела его. Когда она села рядом, он улыбнулся.
– Привет, Анита.
– Привет, Леннарт.
– Можно спросить, а в свободное время ты сюда тоже ходишь?
Она поставила светло-коричневую сумочку на маленькую приступку перед экраном и посмотрела на него.
– Случается. Знаешь, это немного напоминает мою работу. Кто-то кричит. Я ставлю крестик. Кто-то снова кричит, и я ставлю крестик. Единственная разница в том, что здесь периодически можно что-то выиграть.
Она принялась разглядывать выключенный экран с карточкой, словно собираясь поиграть.
– Да, мне, пожалуй, следовало бы когда-нибудь попробовать, – сказал Леннарт, пытаясь сохранять фамильярный тон.
– Что у тебя там такого безумно важного? – перешла она прямо к делу.
– Дело о депортации с грифом «Секретно». Исчезли два афганца. Никто не знает, где они, и никого это, похоже, не волнует.
– Явно поработала Служба безопасности.
Леннарт повернулся к ней. Эта мысль приходила ему в голову, но засекретить расследование могли и другие.
– Почему ты думаешь, что это СЭПО?
– А кто же еще? Если они афганцы, то значит, мусульмане. Ты же знаешь, что если дело серьезное, то СЭПО всегда вмешивается. Угроза безопасности государства и тому подобное.
– Тебе не обязательно объяснять мне, чем занимается СЭПО, – улыбнулся в ответ Леннарт.
– Да, но ведь я тебе нужна? – произнесла Анита с внезапной резкостью в голосе. – Тогда изволь, черт побери, слушать, что я говорю. Или мы уже закончили?
Она откинулась на спинку кресла, чтобы показать, что власть принадлежит ей.
Черт, до чего с ней сложно.
– Разумеется, я слушаю, – ответил Леннарт. – Извини, – добавил он на случай, если извиняющийся тон был не достаточно очевиден.
Анита снова наклонилась вперед, вроде слегка успокоившись, но Леннарт знал, что она может вспыхнуть в любую минуту.
– У тебя есть что-нибудь более конкретное? – спросила она чуть помягче.
Леннарт кивнул и протянул ей лист А4, на котором он суммировал то, что ему известно. Она взяла лист и принялась быстро просматривать короткий текст. Леннарт взглянул на мужчину в тенниске.
Номер сорок семь.
Четверка-семерка.
Номер тридцать шесть.
Тройка-шестерка.
– У тебя получится «бинго»? – попыталась сострить Анита, кладя лист перед собой.
– Это зависит от тебя, – пошутил в ответ Леннарт.
Она не улыбнулась.
– Не знаю. На мой взгляд, жидковато, – сказала она. – У нас ведь уже вполне достаточно иммигрантов? По мне так ничего, если несколько исчезнет.
Она отдала бумагу Леннарту и отвела взгляд.
Номер семнадцать.
Единица-семерка.
– Но я согласна, в грифе секретности на постановлении о депортации есть что-то странное, – немного помолчав, добавила она. – Однако этого недостаточно.
– Что ты имеешь в виду?
– Чтобы меня это заинтересовало.
– Может, я каким-то образом могу тебя заинтересовать? – попытался Леннарт, чувствуя, как надежда сжимается и умирает.
– Не думаю. Ты же знаешь, рисковать придется мне, а если я что-нибудь найду, слава достанется тебе.
Леннарт вздохнул. Ничего не вышло.
Номер пятьдесят два.
Пятерка-двойка.
Через два ряда от него седая женщина в голубой блузке закричала: «Бинго!»
– Деньги за информацию не слишком большие, я знаю. – Леннарт предпринял последнюю попытку. – Но, возможно, я могу дать тебе что-нибудь другое.
– Вот уж не думаю.
Она впервые улыбнулась ему. Он знал, почему. Она наслаждалась властью. Ей очень нравилось ощущать собственную необходимость.
– Ты даже не угостил меня кофе, – сказала она, приподнимаясь. – Тебе надо немного поработать над аргументацией, господин «Журналистские расследования».
Анита взяла сумочку и встала.
– Возможно, тебе больше повезет в «бинго». Пока.
Леннарт раздраженно шел в сторону метро. Раз Анита отказалась, придется пробиваться официальным путем. Изворачиваться, угрожать, ссылаться на принцип гласности, но, к сожалению, и оказаться на виду. Ничего хорошего. Если с исчезновением Хамида и Саида что-то нечисто, то это быстро распространится внутри полиции, и замешанных лиц сразу предупредят. У них появится время для подготовки встречных мер. Леннарт уже проходил этот тяжелый путь и знал, что, натыкаясь на уклончивые ответы, всегда лучше начинать давить, когда на руках уже есть доказательства. Факты, которые нельзя отрицать или обойти. Информацию, которая разоблачает виновных и сразу представляет их оправдания уловками. Именно так делается хорошее телевидение.
В нынешней же ситуации у него имелись только гриф секретности и несколько странных обстоятельств, причем очень давних. Этого слишком мало. Необходимо попробовать узнать больше от Шибеки и, прежде всего, все от жены Саида. Возможно, если покопать там, что-нибудь еще отыщется. Теперь ему оставалось надеяться на это. Шанс маленький, но больше у него все равно ничего нет.
Шибека сидела на кухне и читала инструкцию к новому мобильному телефону. Узнавала, как сохраняют телефонные номера, синхронизируют контакты, скачивают игры и вставляют сим-карту. Ей не требовалась даже малая часть доступных функций. Она хотела, чтобы с ней могли связаться и, возможно, разок-другой позвонить сама – сыновьям и мужчине с телевидения, Леннарту. Еще она, пожалуй, даст свой номер кому-нибудь из подруг в школе и на работе, и на том все. Никто из ее ближайшего окружения не считает, что одинокой женщине пристало разгуливать с собственным мобильным телефоном. Это она знала. Поэтому и не покупала телефон, хотя порой ей его недоставало. Она знала, что уже и так достаточно часто раздвигает границы допустимого. Глупо рисковать понапрасну. Однако она продолжала читать шведскую версию маленькую толстую книжечку на двенадцати языках. Думать обо всех возможностях казалось увлекательным, хотя она и не собиралась их использовать.
В прихожей раздался звонок телефона. Звонил Леннарт. Он звучал более устало, чем раньше.
– Здравствуйте, Шибека. Все в порядке?
– Да, в порядке, спасибо.
– Отлично. Знаете, я хотел бы заглянуть к вам завтра, если можно.
Шибека оцепенела от испуга.
– Ко мне сюда?
– Да, я бы хотел. Мне надо встретиться с вами и, возможно, с вашими детьми. И еще я должен связаться с женой Саида.
У Шибеки все внутри похолодело. На такое она не рассчитывала.
– Это невозможно, – почти машинально ответила она.
