– Задница, – сказал Ларри и сплюнул. – Какая жопа, Мартин. Это же как с маньяками…
– Ты никогда не думал, что мы слишком мягко обходимся с ведьмами?
– Но вы правда… слушай, у моей жены на работе уволили ведьму за опоздания, так восстановили по суду! Это как, справедливо?!
– Ты никогда не думал, что рыба гниет с головы, а Великий Инквизитор, тридцать лет женатый на ведьме, должен оставить свой пост?
– Я не стану обсуждать дела твоей семьи!
– А люди так думают. И пока они возмущаются в сети или выходят на уличные протесты, все нормально. Но когда психопаты, или садисты, или травматики, пострадавшие от ведьм, массово начнут подражать «Новой Инквизиции»…
– Ладно! Убедил, сделаем вид, что у нас вместо ртов куриные гузки…
– Как ты думаешь, почему мой отец продержался на своем посту все это время? Потому что он эффективен, Ларри. И герцог это понимает, и все, кому надо, это понимают. – Мартин посмотрел на часы. – Прошу прощения, у меня встреча.
Поднимаясь, Мартин случайно включил механизм кресла, и скрытый под обивкой массажер попытался укусить его за ягодицу. Без успеха.
* * *
В две минуты седьмого она ходила по номеру, как тигр в клетке, от стены к стене. В три минуты седьмого зазвонил гостиничный телефон. Эгле схватила трубку.
– Спускайся, – сказал он, не здороваясь. – Серый «Лебедь», последние цифры номера – тридцать три.
И запищали гудки.
Она сбежала по лестнице, не дожидаясь лифта. Вышла на обочину напротив входа в гостиницу, и тут же рядом притормозила серая машина. Приоткрылась передняя дверь. Внутри было холодно, так холодно, что даже больно; стуча зубами, Эгле с трудом защелкнула пассажирский ремень.
Инквизитор не удостоил ее взглядом, и она была благодарна: зрительный контакт удвоил бы дискомфорт. А Эгле и так жестоко лихорадило, пройдет не меньше пятнадцати минут, прежде чем она адаптируется и справится.
– Мы играем в шпионов? – Трясясь, она чуть не прикусила язык.
– Не хочу говорить под запись, в кабинете диктофон, а я не должен тебе этого рассказывать… Слушай. Три месяца назад одна девушка, ведьма, пошла в бар, познакомилась с мужчиной, внезапно опьянела, и он увез ее якобы домой. Той же ночью пожарные потушили заброшенный особняк… В Однице был строительный кризис пару лет назад, много домов так и стоят пустыми… Пожарные нашли в сгоревшем доме останки, но прежде чем их идентифицировали по ДНК, в сети появился ролик… Мне очень жаль, что ты его посмотрела.
– Великая традиция борьбы, охоты, наказания – все в прошлом, – прошептала Эгле. – Это сделали вы, ведьмы, вы растлили Инквизицию, вы ее разложили изнутри… Но рано радоваться. Новая Инквизиция… уже здесь.
Он хотел взглянуть на нее, но удержался:
– Ролик оперативно удалили… насколько возможно. Я провел, говоря по-канцелярски, ряд профилактических мероприятий в том духе, что эти люди вовсе не инквизиторы, а насильники и убийцы и вот-вот будут пойманы. Легко обещать. На камерах он не засветился. Информационную волну удалось задавить, но я знал, что продолжение следует, и ждал, когда все повторится…
– И ты ходил по ночным клубам и пил воду.
– Да. И много раз так бывало: приходят ведьмы, в компании, или с парнями, или в одиночку… А я сижу и пью воду. – Он остановился на светофоре. – И провожу вот так ночь, пока они гуляют и ржут… А клубов в одной только Однице тысячи. И к каждому не приставишь инквизитора, а химию в бокал подсыпают не только ведьмам… Безнадежно. Но куда деваться… Я увидел, как ты вырубилась. Сел в машину и увязался за ним, а когда понял, куда он направляется, позвонил в полицию. Полицейские, сволочи, очень долго ехали, пришлось импровизировать. Это то, что ты хотела услышать, или что-то еще?
– С-спасибо. – Эгле обхватила себя за плечи. – Спасибо, Мартин. Это был… кошмар.
– Ты отлично держишься, – сказал он, не отрывая глаз от дороги.
– Это потому, что я ведьма. – Она нервно засмеялась. – Эти… они кто вообще? Сумасшедшие? Конрад… в клубе… казался нормальным. Кто они такие?!
Он помолчал, лавируя в потоке транспорта. Снова начинался летний вечер, толпились зеваки на тротуарах, сидели за столиками на открытых верандах кафе, катались в кабриолетах, подставляя лица теплому ветру.
– Травматики, – сказал он. – Пострадавшие от ведьм. У Конрада погиб восьмилетний сын – наступил на тень-знак, через два часа умер от истощения.
Эгле сплела пальцы, сдавила до хруста:
– Но… я же… мы же… ни при чем. Ни я, ни та девушка… мы не проходили инициацию! Не мы это сделали, мы физически не могли…
– Психологический феномен: нет разницы, та ведьма или эта. Ну и, конечно, Конрад с компанией не нормальны. Психопатия, депрессия, алкоголизм, наркотики. Первопричина – травма, мотив – месть. Не конкретной ведьме, а ведьминому роду в целом.
– Мне страшно, – сказала она после паузы.
– Они на свободу не выйдут.
– Страшно знать, что тебя могут так ненавидеть. Ни за что. За принадлежность к роду.
– Ты раньше с этим не сталкивалась?
– Э-э… Нет. С таким – точно нет. У нас в индустрии ведьма на ведьме сидит, ведьмой погоняет…
– Расскажи о своем фильме.
– Что?
– Расскажи, о чем картина, как ты работала. Не зря же тебе дали номинацию?
– «Железный герцог». – Эгле оживилась, чувствуя, как твердеет земля под ногами. – Ты смотрел?
– Я не хожу в кино. – Он свернул на парковку рядом с торговым центром.
– Но ты же знал тогда в клубе, что я художница по костюмам!
– Потому что я знал, сколько ведьм и откуда аккредитованы на фестиваль. Ну что, пойдем, выпьем чего-нибудь?
Он улыбнулся разбитыми губами, и Эгле поняла, что верховный инквизитор моложе, чем она думала. Ему и тридцати, наверное, нет еще.
* * *
– …Социальная роль костюма была куда серьезнее. Сейчас ты, например, можешь себе позволить ходить по улицам в джинсах, а инквизиторы времен Атрика Оля носили мантию даже дома, даже в спальне, и для каждого случая предусматривались аксессуары: в герцогский дворец – с золотыми обшлагами и золотой цепью, во Дворец Инквизиции – с красными обшлагами, на публичную казнь… впрочем, что это я. Наше кино о столкновении двух аристократических кланов, война между Вижной и Ридной…
Он замечательно слушал. Эгле понятия не имела, сколько времени прошло, она говорила, он слушал, как благодарнейшая на свете аудитория.
– Тебе обязательно нужно это посмотреть, ну вот правда очень крутое кино. Большой успех… Такая волна пошла, что режиссер попытался запустить проект, о котором давно мечтал. Я уже эскизы сделала. Но все завернули.
– Почему?
– Цензура, – Эгле состроила гримасу. – Идея была – экранизировать «Откровения ос»…
