Мартин сообщил тюремщикам, что надо сделать, и опустил трубку на рычаг – трубка легла, как камень на душу.
* * *
Из Дворца Инквизиции Мартин поехал в свой офис – у него было несколько приемных часов и законное право не встречаться больше с отцом в этот день. Когда Великий Инквизитор перезвонил по дороге в аэропорт, у него был совсем другой голос – суховатый и насмешливый по обыкновению, но без свинцовой тяжести, не страшный:
– Собирайся в Вижну на будущей неделе. Внеочередной Совет кураторов.
– Да, патрон.
– По делу оперативника, самовольно оставившего пост, жду служебного расследования и отчета.
– Да, патрон.
– И позвонил бы ты матери.
– Да, патрон…
– Нам надо поговорить, – после паузы сказал отец в трубке. – Не по телефону.
– Да… – начал было Мартин и осекся.
– А пока просто поверь мне. Это было необходимо. И я это делаю затем, чтобы ты никогда – никогда! – этого не делал, понимаешь?
– Нет, – сказал Мартин. – Не понимаю.
– Ладно, – отрывисто сказал отец. – Когда приедешь в Вижну, запланируй, пожалуйста, семейный ужин. Дома или где ты выберешь. Мама давно тебя не видела и очень скучает.
Мартин промолчал.
– А флаг-ведьмы врут, – тихо сказал отец. – Они врут, чтобы причинить нам боль. Всегда так было.
Мартин снова ничего не ответил.
– Кто знает, сколько людей она погубила бы в будущем… если бы не ты. – Голос в трубке вдруг охрип. – Ты… очень хорош, Мартин. Я тебя умоляю, будь потрусливее. Хотя бы поосторожнее. Пожалуйста.
* * *
Клавдий откинулся на пассажирском сиденье. Машина гнала по трассе к аэропорту; Мартин никогда не рвался занять высокое кресло. Клавдий долго уговаривал его согласиться на должность, за которую другие готовы были грызть друг другу глотки. Разумеется, Клавдию важно было иметь своего человека в Однице – но больше всего он надеялся, что Мартин, сидя в кабинете, отдалится от оперативной работы.
И вот цена его надеждам. Мартин, конечно, прирожденный оперативник… Но там, где эта ведьма убила одного инквизитора, она спокойно могла убить двоих.
Клавдий досчитал до десяти, несколько раз вдохнул и выдохнул, перезвонил Ивге:
– Привет. Ребята на месте?
– Давно. Проголодались. Я разогрела пирог с мясом. – Ее голос звучал как обычно.
– Скажи, что они могут возвращаться на базу. Нет, лучше дай трубку Дану, я сам скажу.
Она задержала дыхание:
– Что-то опять… изменилось?
– Роения ведьм нет, прихода Великой Матери никто не ждет, остальное пока потерпит.
– Я очень люблю тебя, Клав, – тихо сказала Ивга.
У него заболело сердце.
– Мартин тебе звонил? – Уже задав вопрос, он сообразил, что мало времени прошло, они говорили с Мартином меньше минуты назад.
– Даже не думал. – Она чуть усмехнулась в трубке.
– У него тоже тяжелый день, – пробормотал Клавдий. – Я скоро вернусь… Постарайся отдохнуть, хорошо?
* * *
– …И ты подумал, что убийство ритуальное, – Ивга бледнела на глазах, – что случилось то, чего мы так боялись…
– Все в порядке. – Он положил ей руку на плечо. – Я проверил информацию и теперь говорю тебе совершенно точно: мне показалось.
Он не стал рассказывать ей, что вытащил на допрос всех действующих, сколько их было в тюрьме. Как пытался выжать из них пророчество о Ведьме-Матери, но они понятия не имели, о чем он их спрашивает.
– Зеленый Холм, – прошептала Ивга. – Никогда не видела такого сна. Я видела – промзону, вихрь, лошадей в воронке… ты понимаешь. То, что было на самом деле.
– Ведьмы не только лгут, но и обманываются. Эта сволочь вытащила образ Матери-Ведьмы из меня – из моего сознания. Знаешь, они иногда видят скрытое.
– Знаю. – Ивга принужденно улыбнулась. – Я… очень испугалась, когда ты позвонил.
– Все, забудь. Не о чем беспокоиться.
Они сидели во дворе своего дома, в полумраке. Едва подрагивали листья винограда, оплетающего крыльцо и стены, веранду, балкон. Черным зеркалом стояла вода в искусственном пруду. Фонари, за день напитавшиеся солнечным светом, теперь отдавали его ночи: желтые, белые, голубые огни отражались в глазах Ивги.
– Кем она была?
– Ты уверена, что тебе это нужно?
Она кивнула.
– Норма Бортнич, – сказал Клавдий. – Двадцать девять лет, университетская преподавательница. Квантовая физика. Международный успех, статьи в рецензируемых журналах…
– Я же ее знала, – прошептала Ивга.
Отражение огней дрогнуло в ее глазах.
– Я ее знала… Блестящая, умная… По-настоящему добрая. Знаешь, бывают такие люди… Пристраивала бездомных собак… Помогала всем, даже без просьбы… Почему она?!
Клавдий вспомнил флаг-ведьму в колодках. Он просматривал позже ее странички в социальных сетях – и не мог узнать. Человека будто стерли ластиком, осталось воплощенное зло.
– На будущей неделе у нас ужин с Мартином, – сказал, чтобы ее отвлечь. – Он попросил, чтобы мы сами выбрали ресторан.
Ивга рассеянно кивнула:
– Спасибо, Клав.
Она обняла его, положила голову на плечо и закрыла глаза.
* * *
Тридцать лет назад Ивга впервые проснулась в одной постели с Клавдием Стражем, и было это в отеле, в Однице. Тому памятному утру предшествовало несколько мучительных дней: оба они пытались понять, не повторяются ли заново события, возвестившие приход Ведьминого века – эпидемии, мор, восстание ведьм и ответные самосуды. Не собрались ли ведьмы в рой, не маячит ли впереди чудовищная воронка, не пришел ли миру конец.
Ивге было восемнадцать лет, за последние полтора месяца она прожила целую жизнь и, пожалуй, повторила бы путь с начала – если бы не костер, приготовленный для Клавдия, и не воронка, ждущая Ивгу в конце пути. Один раз она смогла выбраться из этой воронки, но была уверена, что в другой раз не справится.
Тогда, тридцать лет назад, лето выдалось прохладным и пасмурным. Развилкой, которую Клавдий считал решающей, был концерт на стадионе в Однице. В прошлый раз Клавдий предотвратил здесь чудовищный теракт, панику на трибунах и «много-много парного мяса». Он добрался до ведьмы, и та покончила с собой – проткнула сердце серебряным кинжалом с витой рукояткой.
– Если она не появится на концерте – развилка пройдена, и мы не идем по кругу. Эта ведьма – ключевой свидетель. Дождешься меня, пока я слетаю в Одницу?
– Клавдий, – сказала Ивга. – Я с вами… с тобой.
Технический персонал глазел, позабыв о приличиях. Великий Инквизитор всегда был свободен в привычках, но возить служебным рейсом юную ведьму даже для него было слишком смело.
