Меня это устраивало, а скоро нам предстоял маневр для выхода в первую контрольную точку под заданным пространственным углом. Корабль и без меня знал, что делать. Мы прошли мимо контрольного буя, узнали насчет Ларсена с его «Призраком», и тут-то Ипат подал голос:
– Мы должны выйти из гонки.
Я посмотрел на него, как на идиота, картинно похлопал глазами, да и спрашиваю:
– Чего ради?
Он морщился, кряхтел, крякал, но все-таки выжал из себя:
– Ларсен… Неспроста это.
– Почему неспроста?
– Печенкой чувствую.
Одни люди думают мозгами, а вторым хватает и печенки. Вслух я этих слов, понятно, не сказал, а лишь потребовал у корабля дать краткую информацию обо всех участниках Больших гонок за последние годы и поискать там Ларсена. «Топинамбур», конечно, сразу его нашел.
– Вот видишь, – говорю, – ему не впервой. Может, он подлечил свой корабль и выиграть мечтает.
Гляжу – заколебался наш командир. А тут еще Ной на него насел, и вдвоем мы Ипата уболтали. Тут как раз подоспело время маневра и ухода в большой прыжок.
Гиперканал после первой контрольной точки стабильный, естественный, а значит, точка выхода из него для всех участников одна и та же и помещается в заранее известной точке пространства – понятно, с поправкой на спонтанный дрейф, да только мала та поправка, нечего и брать ее в расчет. Ушли в прыжок мы седьмыми, а вышли девятыми. Ну, так бывает, а почему – не спрашивайте. Меня это, в общем, устраивало, вот только Ной почему-то опять возбудился.
– Гони! Гони! – подзуживал он меня. Я только огрызался сквозь зубы и дивился: во дает! Кто бы мог подумать. Ему бы не простаков обжуливать, а гонять раз в год на тракторах по пустошам близ границы с Дурными землями – есть у наших фермеров такое развлечение…
А вот удирать от полиции ему не понравилось бы, это точно. Я и подкалывать его не стал: знал заранее, что он задерет нос и заявит, что уходить надо чисто и что беготня от полиции или потерпевших – дурной тон. И уж наверняка ему бы не понравилось быть пойманным, я-то уж знаю.
Фигу ему, а не «гони»!
Я вовсе не хотел раньше времени делаться сенсацией гонки – хотя даже Илона, будь она с нами, не догадалась бы, чего мне это стоило! Лидирующая группа понемногу наращивала отрыв. Я выждал минут пять и приказал кораблю ускориться, но так, чтобы сохранить отставание. Пускай зрители, если на этом этапе им транслируют картинку, сдержанно удивятся – все равно их интересуют фавориты, а никак не мы. Поудивляются и забудут.
Этап выдался скучный: требовалось дойти до второй контрольной точки – условной области пространства с вбитыми в память корабля координатами, хотя бы чиркнуть по ней, а потом можно вновь уходить в гиперпрыжок, уже произвольный. За уход раньше времени – дисквалификация. Вроде простое дело. Я не сразу понял, в чем подвох, а потом все-таки догадался: тут не было ни единой звезды, не говоря уже о пульсарах и магнетарах, где корабль мог бы подзарядиться, и ни одного пылевого облака, где он мог бы подкормиться. Пока что это никому не страшно, гонка только началась, но потом может случиться всякое. Хочешь – гони вовсю, но будь готов к тому, что на каком-нибудь из следующих этапов тебе придется сходить с трассы для долгой заправки у паршивой тусклой звезды, потому что до яркой ты не дотянешь, или для тебя приготовлена еще какая-нибудь гадость. А хочешь – двигайся с оптимальной скоростью, понемногу отставай да отбрыкивайся от Ноя.
Я выбрал второе, и за полчаса нас обошли десятка три звездолетов. Ной шипел на меня, как кот, которого облили помоями, обзывал разными словами и вообще действовал на нервы. Еще два часа мы плелись по трассе, и я ради интереса то медленно-медленно обгонял кого-нибудь, то, наоборот, позволял обогнать себя. Самому надоела такая ерунда, но прошли мы контрольную точку – и вслед за лидерами я скакнул к Паучьему Логову, как называется одна разлапистая туманность, вся в волокнах и прожилках. Тут некоторые свернули к пульсару в центре туманности – подзарядиться.
– Ты в порядке? – спросил я корабль.
Тот, по-моему, даже обиделся.
– В полном.
Вот и хорошо. Пульсар – звездочка крохотная, места в ее магнитосфере мало, а я не люблю давки. В общем-то к пульсару кинулись те, у кого старые корабли, да еще перестраховщики. Чудной народ! Ведь никогда же не случится то, чего боишься! Знал я на Зяби одного бродягу, он пугался молнии и грома, от грозы начинал прямо-таки заикаться и прятался от нее по сараям и чуланам, а если гроза заставала его в поле, то ложился ничком прямо в грязь, выбрав место пониже, чтобы не притянуть к себе молнию. Так и утоп однажды в какой-то канаве…
От Паучьего Логова опять пошла гонка в нормальном пространстве, и в большой прыжок уйти не моги, судейский корабль наблюдает. Ладно. Тащимся помалу. «Топинамбур» вышел к Паучьему Логову очень удачно, тут мы сразу обошли с десяток участников, да еще десятка полтора рванули к пульсару, так что мы оказались на двадцать пятом месте. Я опять приотстал, и третью контрольную точку мы прошли сорок вторыми. То, что надо.
«Топинамбур» как-то по-своему перекликался с другими кораблями, и мы знали, кто где. Впереди, как и положено, шли фавориты: корабли с Сурраха, Цельбара, Леона и Эльмидора. Лидировали цельбариты, но положение могло измениться каждую минуту. За лидерами с небольшим отставанием шла длинная вереница кораблей, и первыми в ней, к моему и общему удивлению, держались новички с планеты Гунигуни. Я запросил корабль, что это за Гунигуни такая, и получил ответ: ничем особо не примечательная планета восьмого уровня пирамиды. Мне это понравилось: вот она, сенсация! Вот на кого надо всем глазеть, а не на нас! Мы пока скромники.
Беспокоило меня только одно: где Ларсен? В начале гонки он шел впереди нас, потом стал отставать от лидеров, то есть приближаться к нам, потом мы ушли в большой прыжок, а потом я его не видел. Ох, как мне хотелось поверить, что он совсем отстал, а то и выбыл из гонки! Да только что-то не верилось.
Я выспался, передав вахту Ипату, но перед этим дал кораблю мысленный приказ немедля будить меня, если вахтенный прикажет резко изменить скорость или курс. Обошлось: Ипат вел себя как настоящий командир, то есть за всем приглядывал (главным образом за Ноем) и ни во что не вмешивался. Знал, знал Сысой, кому доверить командование! Проснувшись, я принял вахту и первым делом поинтересовался, на каком месте мы идем в гонке. Оказалось, что на семнадцатом.
Вот это номер! Я чуть не поругался с Ипатом, а потом до меня дошло: это не мы увеличили скорость, а конкуренты ее сбросили. И главное, причина была как на ладони!
Внутригалактический войд. Еще одна область пространства, лишенная туманностей, что пылевых, что газовых. Черт знает когда тут взорвалась звезда, да так, что вымела пыль и газ на десятки парсеков вокруг, и газа того в войде осталось всего ничего. Корабль, конечно, поглощал все атомы, с которыми сталкивался, но это все равно что давать человеку по зернышку в день. От такой кормежки и мышка околеет. Нет, звезды в войде были, но ведь кораблю требуется и материя! Если очень надо, корабль преобразует ее в энергию, но только так, а не наоборот. Не умеет он делать материю из энергии, и хоть ты тресни. А материя ему нужна, во-первых, для своих каких-то целей, а во-вторых, экипаж должен что-то есть, что-то пить и чем-то дышать; не будет запаса вещества – корабль начнет поедать сам себя. Дураку понятно, что ничем хорошим это не кончится. А мчаться к звезде, чтобы подкормить звездолет тем веществом, что вокруг звезды обращается, – это ж какая потеря времени!
