– Крэйг, ты знаешь что-нибудь о химических процессах, происходящих в мозгу?
Я кивнул, я же листал когда-то учебник биологии.
– Ты знаешь, как выглядит механизм депрессии?
– Ага. – Это было просто. – В мозгу есть такие активные вещества, которые переносят послания от одной клетки к другой. Они называются нейротрансмиттеры. Один из них – серотонин.
– Прекрасно, продолжай.
– Так вот, ученые считают, что серотонин – это нейротрансмиттер, ответственный за развитие депрессии… Она начинается тогда, когда серотонина мало.
Доктор Барни кивнул, а я продолжил:
– После того как серотонин передает послание от одной клетки мозга к другой, он всасывается обратно в первую клетку для дальнейшего использования. Проблема в том, что иногда клетки слишком хорошо сосут, – тут я не удержался и хихикнул, – так что для передачи посланий серотонина уже не хватает. Есть специальные лекарства, они называются селективные ингибиторы обратного захвата серотонина, которые не позволяют клеткам поглощать слишком много серотонина, чтобы его больше оставалось для работы самого мозга. И человек начинает чувствовать себя лучше.
– Великолепно, Крэйг! Ты очень много знаешь. Мы подберем тебе лекарства, которые именно так и должны подействовать.
– Круто.
– Сейчас я выпишу тебе рецепт. А пока у тебя есть какие-нибудь вопросы?
Конечно, у меня были вопросы. Доктор Барни в своих блестящих очках и с красивым золотым кольцом на пальце выглядел вполне довольным жизнью.
– Как вы начали работать в этом деле? – спросил я. – Мне всегда было интересно, как люди начинают.
Он чуть наклонился вперед, так что живот схоронился в тени. Лицо у него было суровое, с густыми седыми бровями.
– После университета я пережил серьезные проблемы и понял, что физические страдания – ничто в сравнении с душевными муками, – сказал доктор Барни. – Когда я заново привел себя в порядок, то решил помогать другим людям.
– Вы привели себя в порядок?
– Да.
– Что у вас было?
Он вздохнул.
– То же, что у тебя.
– Да ну?
– Точь-в-точь.
Я весь подался вперед, так что наши лица оказались сантиметрах в десяти друг от друга.
– И как вы это вылечили? – чуть дыша спросил я.
Уголок его рта чуть приподнялся в ухмылке:
– Так же, как это сделаешь ты. Самостоятельно.
Что? Разве это ответ? Я сердито уставился на доктора. Я-то думал, мне тут помогут! Да если бы я хотел все исправить самостоятельно, я бы поехал в автобусный тур по Мексике…
– Сначала будешь принимать «Золофт», – сказал доктор Барни.
Ага, так, значит?
– Это отличный препарат, многим людям он помогает. Это антидепрессант из группы СИОЗС, он влияет на уровень серотонина так, как ты и описал. Но сразу эффекта не жди, понадобится несколько недель, чтобы препарат накопился и заработал.
– Несколько недель?
– Ну да, недели три-четыре.
– А нет какой-то быстродействующей версии?
– «Золофт» принимают один раз в день, вместе с едой. Начнем с пятидесяти миллиграммов. От таблеток может появиться сонливость, но это единственный побочный эффект, если не считать влияния на сексуальную сферу.
Тут доктор Барни поднял на меня глаза от своего блокнота:
– Ты живешь половой жизнью?
Три «ха-ха» четыре раза.
– Нет.
– Понятно. И, Крэйг, думаю, тебе не повредило бы встречаться с кем-нибудь.
– Я знаю! Думаете, я не пытался? Беда в том, что я совсем не умею разговаривать с девушками.
– С девушками? Нет, Крэйг, я имею в виду психотерапевта. Тебе следует посещать психолога.
– А вы тогда кто?
– Я – психофармаколог. Отвечаю за подбор лекарств. Я выпишу тебе направление к психотерапевту.
Вот облом.
– Ладно.
– Давай-ка выберем кого-нибудь.
Он открыл что-то вроде адресной книги и начал зачитывать мне имена и адреса, как будто для меня они чем-то отличались друг от друга: доктор Абрамс в Бруклине, доктор Филдстоун на Манхэттене, доктор Бок на Манхэттене… Мне понравилось, как звучит «доктор Бок», к нему меня и записали – хотя я до него так и не дошел, потому что надо было делать задание по истории. Мне было так стыдно, что я не позвонил и не отменил визит, что больше к этому доктору Боку я не записывался. Позже, когда я снова пришел к доктору Барни, мы выбрали мне другого психотерапевта, потом еще одного и еще. Были среди них и та маленькая старушка, которая интересовалась, подвергался ли я сексуальному насилию, и одна красивая рыжеволосая дама, которая спрашивала, почему у меня так много проблем с женщинами, был также мужчина с закрученными вверх усами, предлагавший попробовать гипноз. Я вроде как на свидания ходил, с той разницей, что ни с кем не целовался, да еще и с парнями встречался, как бисексуал.
– Я хотел бы беседовать с вами, – сказал я доктору Барни.
– Ко мне ты будешь приходить раз в месяц, и я буду оценивать, как действует лекарство.
– А терапией вы не занимаетесь?
– Крэйг, другие доктора – отличные специалисты. Они тебе помогут.
Доктор Барни встал – ростом он был метра полтора – и пожал мне руку своей мягкой, мясистой ладонью. Затем вручил рецепт на «Золофт» и велел принимать его не откладывая, что я и сделал, даже до того, как спустился в метро и поехал домой.
Тринадцать
«Золофт» подействовал быстрее, чем через несколько недель, – буквально в первый же день, как я его принял. Не знаю, как это зелье сработало, но я вдруг почувствовал, что у меня все хорошо: черт, я – всего лишь пацан, который был загружен делами под завязку, хлебнул дерьма, но и научился кое-чему. Таблетки должны были вернуть мне прежнего меня: работоспособного, ловкого парня, готового взяться за любое дело. Я снова начну заговаривать с девчонками, скажу, что был не в себе, что проблем хватало, но я справился, а они посчитают меня крутым и захотят, чтобы я им позвонил.
Скорее всего, это был эффект плацебо, но зато какой! Если так сработал всего лишь эффект плацебо, то им и нужно лечить депрессию. Может, они так и делают, а «Золофт» – это крахмал. Мой мозг сказал: «Я вернулся», – и я понял, что все позади.
Так я впервые узнал, что такое Ложный Сдвиг.
Та еще подлянка: ты без проблем пишешь контрольную, можешь рассмешить девчонку, а после общения в сети у тебя прямо закипает внизу живота, и ты скорее бежишь в ванную. Думаешь: «Ну все, проблема решена». И от этого еще хуже, потому что наутро все возвращается с новой силой, и ты понимаешь, кто тут главный.
