– У вас что, нет телевизора?
– Не-а.
– А чем занимаетесь, читаете?
– Мне нравится читать в фойе, вместе со всеми. Сестренка принесла мне «Сплетник», но медсестры забрали его себе и сами читают.
Она подходит ко мне, глядя слегка развязно и вместе с тем невинно, и спрашивает:
– Тебе тут одиноко?
– Да вообще-то нет. – Теперь пот с меня так и течет. – Тут все довольно общительные. У меня даже друзья появились.
– Кто они?
– Ну вот та женщина, которая выходила, когда мы там разговаривали.
– Она? Довольно бесцеремонная особа. Она нагло влезла в наш разговор.
– У нее паранойя. Она думает, что в ее квартире разбрызгали средство от насекомых.
– Серьезно? Это же безумие. Она точно сумасшедшая.
– Ну, не знаю. Может, она и права.
Теперь Ниа всего в нескольких сантиметрах от меня, ее торчащие плечики совсем рядом. Я мог бы схватить ее в охапку и повалить на кровать, как делал когда-то Аарон, года два назад. О чем мы с ней говорим, совсем не важно: слова служат просто прикрытием.
– Она вроде в универе преподавала. Может, там и было что-то.
– Крэйг… – говорит стоящая прямо передо мной Ниа, – помнишь, когда ты позвонил…
Она трогает мой лоб:
– Ой, ты так потеешь!
– Ага, я потею, когда нервничаю.
– Что с тобой? С тебя прямо льет.
– Все нормально, – говорю я, смахивая пот со лба.
– Ну правда, Крэйг, гадость какая. – Она хмурится, но потом снова придвигается ко мне. – Помнишь, ты тогда позвонил и спросил, что бы я сделала, если бы ты сгреб меня в охапку и поцеловал?
– Ага. – Живот поджало – человечек вернулся и затягивает веревку. А я-то думал, что с ним покончено: я же так хорошо ел.
– Я бы тебе позволила, – говорит она. – Я была бы не против.
И вот она уже тянет ко мне искрящиеся блеском губки, и меня снова разрывает это удивительное противоречие: я чувствую себя почти так же, как перед приходом в больницу, когда я лежал в маминой постели и мой мозг хотел умереть, а сердце – жить. Теперь же вся моя верхняя часть – в буквальном смысле, от желудка и выше – хочет бежать в ванную, проблеваться, поговорить с Армелио, Бобби или Смитти, выпроводить Ниа и готовиться к свиданию с Ноэль. Но нижней половине слишком долго не давали права голоса, а она ждала этого момента два года. Мой низ уверен, что все мои проблемы из-за того, что я все это время не имел возможности удовлетворить свое желание.
Но для исправления ситуации не подойдут какие угодно губы, вовсе нет. Мне нужны именно эти – губы, которые были доступны мне в воображении все эти годы. Чего я только не делал с ними, чего только не вытворял, запершись у себя в ванной. Да пошло оно все! Надо же когда-то попробовать!
Я хватаю Ниа и заваливаю на кровать Муктады. Так получилось, я не собирался класть ее туда, хотел развернуть и положить на свою, но она стояла так близко, что я уже не разбирал, что делаю. Я наваливаюсь на нее своим худым телом и сначала целую в верхнюю губу, потом в нижнюю, а затем пробую пососать их обе, но так это не работает: ты вроде как стараешься вытянуть губы из ее головы. Ниа смеется, подставляя мне для поцелуя прекрасный улыбающийся рот с крепкими зубами, а мне неважно, что целовать. Теперь я пробую протолкнуть язык ей в рот, как это показывают в кино, а руками вожу по комбинезону, ощущая под ним то, к чему у меня не было доступа все эти годы и что я так жаждал заполучить, тугое и податливое одновременно – ее грудь.
– М-м-м, – постанывает она и заводит свои маленькие руки мне за голову. Она трогает мои волосы, а я вожу головой по ее рукам. Надо же, как это приятно! Вот как это все, оказывается, хорошо! И с какого вообще фига я впал в депрессию?
Я вспоминаю, как Аарон говорил, что у девчонок там – как на внутренней стороне щеки, и провожу языком по ее щеке изнутри. Ниа трепещет, она от этого кайфует, как и говорил Аарон, – ей нравится секс. Она неистово атакует мой рот своим языком, двигая им как взбесившимся дротиком. Да, там, на языке, точно есть пирсинг – маленький металлический шарик, который только добавляет остроты и наводит на грязные мысли. Так, плевать на все, я должен это сделать. Я перехожу к пуговицам на ее одежде. Глаза я даже не открываю, потому что боюсь не сдержаться, а других чистых брюк у меня нет.
Вот черт, похоже, я вожусь с пуговицами, которые посередине. Ну-ка повыше. Нет, тоже не та. Пробую расстегнуть другую.
– Боже, – отодвигается она. – На больничной койке у меня еще не было.
– Что-что? – Я смотрю на ее подбородок. Мы по-прежнему на кровати Муктады: я верхом на Ниа, мои ноги торчат поперек и почти достают до моей кровати.
– Всегда об этом мечтала. – Она смотрит вниз. – С Аароном у меня такого и близко не было.
Во мне поднимается ураган, в котором борются верхняя и нижняя части тела, сил на обдумывание слов у меня нет, потому что внутри все вопит: «Ты можешь не сравнивать меня с Аароном? Вообще не упоминать его? Как ты можешь рассуждать о таком?» И я выдаю что-то вроде:
– Э… ну…
– Секс! – раздается со стороны двери.
Это Муктада.
– Секс на моей кровати! Дети занимаются сексом на моей кровати! – орет он, подскакивая к нам. Я быстро слезаю с Ниа и поднимаю руки вверх, думая, что он меня ударит, но он хватает меня, прижимает к своему громадному, плохо пахнущему телу и тащит в другую часть комнаты как бревно.
– Э… Муктада…
– Крэйг, кто это такой, кто это? – визжит Ниа.
– Я здесь живу! Испорченная ты девчонка, растлеваешь моего друга!
Он ставит меня на пол и поворачивается к Ниа, закрывая меня от нее.
– Ты уходи! – указывает он ей на дверь.
– Тут нет двери?! – Ниа смотрит в указанную сторону, а потом с какой-то, только девчонкам свойственной, легкостью встает, поправляет одежду, забирает сумочку с подушки Муктады и выходит, на ходу помахивая мне уже вытащенным телефоном.
– Дверь есть, – объясняю я, стоя на носочках и пытаясь выглянуть из-за плеча Муктады. – Просто мы ее не закрыли…
– Не разговаривай с ней! – грозит пальцем повернувшийся ко мне Муктада. – Она хотела делать секс на моей кровати!
– Вообще-то я там была не одна! Если вы не заметили, это Крэйг лежал на мне. И мы не собирались заниматься именно сексом.
– Женщины все греховодницы. Я-то знаю. От меня ушла жена.
– Я сваливаю, Крэйг.
– А, ладно! – отвечаю я спине Муктады. – И…
Я пытаюсь что-то сказать напоследок:
– Мне понравилось, как мы пообнимались… Но вообще-то ты мне не нравишься… как человек, я имею в виду…
