– Хорошо.
Поезд тронулся. Прислушавшись к стуку колес, постепенно набиравших обороты, Молчанов сказал:
– Теперь можно отдернуть шторку. Будем пить боржоми и любоваться пейзажем.
– А проводникам не покажется странным, что мы выйдем в Серпухове?
– Я объясню им, что мы вышли по вашему желанию. Сошлюсь на женский каприз.
Когда по радио было объявлено, что поезд подходит к Серпухову, Молчанов прошел в купе проводников. Сказал:
– Ребята, тут такое дело, моя телка пожелала сойти в Серпухове. Секете?
– Секем, командир, – сказал Беслан. – Что делать, телка есть телка.
– Так что мы делаем ноги. Бабки я вам отдал, все чин чином.
– Какой разговор, командир. Ты хозяин.
Вернувшись в купе, кивнул Ларисе:
– Выходим.
Поезд, звякнув буферами, встал, они сошли на перрон. Спустившись на вокзальную площадь, сели в такси. Молчанов назвал адрес, таксист, не говоря ни слова, дал газ.
В Тарусу они въехали через пятнадцать минут. Водитель остановил машину у старого деревянного дома.
Молчанов расплатился, они вышли.
– Идемте прямо к крыльцу, – сказала Лариса. – Надо подойти и постучать.
Они поднялись на крыльцо, Лариса постучала, дверь открыла незнакомая ему пожилая женщина. На женщине был поношенный темно-синий халат, черные резиновые боты и черная косынка.
– Здравствуйте, Римма Валентиновна, – сказала Лариса. – Нина Николаевна дома?
– Нет… – Закинув голову, женщина прислонилась затылком к стене. Закрыла глаза, из них медленно потекли слезы. – Нет, она не дома… Она никогда уже не будет дома… Никогда…
– А что случилось? – спросил Молчанов.
Не открывая глаз, прошептала:
– Ее… сшибло… машиной… Вчера…
– Сшибло машиной? А как это случилось?
– Она шла… к своей любимой скамейке… на берегу Оки… – Открыла глаза, всхлипнула. Попытавшись подавить слезы, как-то жалко скривилась. Покачала головой: – Простите… Но это… была моя лучшая подруга… Самый близкий мне человек… Что мы здесь стоим… Проходите в дом.
Они прошли в дом. В одной из комнат хозяйка остановилась:
– Хотите чаю? Может быть, что-то поесть?
– Спасибо, Римма Валентиновна, нет. – Молчанов сел. – Но как же все произошло?
– Сейчас… – Достав платок, вытерла слезы. – Сейчас… Простите. Сейчас я все вам расскажу. Только подождите, вытру слезы. Ради бога, простите… Вы, случайно, не Павел Александрович Молчанов?
– Нет, я его помощник. Приехал по его поручению. Меня зовут Петр.
– А по отчеству?
– Петр Александрович.
– Очень приятно. Меня зовут Римма Валентиновна Муравьева. Нина Николаевна мне много рассказывала о Павле Александровиче. Вы с ним расследуете обстоятельства смерти Юлечки и Вити, да?
– Да, расследуем.
– Нина мне говорила. – Посидела молча. – Нина говорила, Юлечка и Витя не сами умерли, их убили. Это так?
– В общем, так.
– Вот видите… – Муравьева закусила губу. – А теперь мы и ее не уберегли.
– Римма Валентиновна, успокойтесь. Расскажите, как это случилось? Какая машина сбила Нину Николаевну?
– Если бы я знала… Я ведь прибежала туда, когда все кончилось… Нина лежала на земле мертвая, вся в крови… Кругом стоял народ… Разве мне было до машины?
– Но ведь кто-то должен был видеть эту машину?
– Сам момент, когда Нину сшибло, никто не видел. Это случилось на проезде, который ведет к Оке, по этому проезду машины почти не ездят. Две женщины, они живут там, слышали удар и вскрик. Потом увидели машину, она уже уезжала. Это была легковая машина, темного цвета, остального они не запомнили. Ни номера, ничего. Подбежали к Нине, а она уже была мертва…
– Вы пробовали спросить, как все произошло, в милиции?
– Конечно. Когда я пришла в милицию узнать, проводили ли они расследование, мне сказали, что проводили и что это было дорожно-транспортное происшествие. Со мной разговаривал дежурный, такой молоденький милиционер. Когда я попыталась объяснить ему, что Нину Николаевну сбили нарочно, он только усмехнулся. «Мамаша, – говорит, – мы разберемся, вы не волнуйтесь. Вы, мамаша, лучше идите домой». С ними бесполезно разговаривать.
Муравьева нагнула голову, разглаживая скатерть на столе.
– Когда похороны? – спросил Молчанов.
– Завтра. Сейчас она в церкви, на отпевании. Я похороню ее по-христиански, на местном кладбище. Она была верующая, как и я. И… знаете… вот что… – Встав, подошла к секретеру. Открыла ящик, достала нечто, завернутое в белую тряпицу. Повернулась, протянула ему: – Вот. Передайте, пожалуйста, это Павлу Александровичу Молчанову. Нина Николаевна просила меня, если с ней что-то случится, передать это ему. Обязательно.
– А что это?
– Деньги. Простите, но здесь только шестнадцать тысяч долларов. Две тысячи мне придется истратить на ее похороны. Но остальное возьмите.
– Римма Валентиновна, я не возьму эти деньги. Я просто не могу их взять.
– Нет, вы их возьмете. Обязательно возьмете. Иначе грех. Это была ее последняя воля. Она так и сказала: «Если со мной что-то случится, передай эти деньги Павлу Александровичу Молчанову, чтобы он мог продолжить расследование». Возьмите их. Помните, она сейчас видит нас с вами.
– Римма Валентиновна, оставьте лучше эти деньги себе. Вам они пригодятся.
– Петр Александрович, вы что? Как я могу оставить эти деньги себе? Я верующий человек, если я не передам их вам, я никогда себе этого не прощу. Нет уж, возьмите эти деньги – если вы хоть чуть-чуть дорожите памятью Нины Николаевны. Возьмите, возьмите. – Взяв его ладонь, сунула туда сверток. Зажав его пальцы вокруг тряпицы, резко отняла свои руки. – Эти деньги пойдут на дело, о котором Нина Николаевна все время думала. Все, Петр Александрович, я больше не могу. У меня сердце просто разрывается, я не могу больше. Извините, ради бога.
Переглянувшись с Ларисой, он встал:
– Хорошо, Римма Валентиновна. Если что, я могу вам позвонить, написать?
– Да, конечно. Знаете, идите, сейчас как раз отойдет автобус на станцию.
Доехав на автобусе до Серпухова, они сели в первый же идущий в Москву пассажирский поезд. Когда поезд тронулся, Лариса, закрыв лицо руками, заплакала.
Глава 18
Идеальная погода для клева, подумал Молчанов. Теплое утро, накрапывает дождь.
Свернул с шоссе на тропинку, ведущую через кусты и бурьян к водохранилищу, прошел к камышам у самой воды. Остановился.
Весь предыдущий день он потратил на то, чтобы изучить местность и опросить всех, кто мог рассказать ему хоть что-то об официанте Володе. Больше всего сведений о нем он собрал на базе «Рыболов-спортсмен Подмосковья». Он узнал, что здесь, на Клязьминском водохранилище, Володя – частый гость. В соответствии со сведениями, которые он собрал, выходило, что Володя должен был рыбачить где-то здесь.
