Еще я прихвачу зарядку для телефона, ноутбук и немного одежды. Все это поместится в одну коробку. Времени возвращаться уже не будет. Время утекает у меня сквозь пальцы, а кварталы сменяются невыносимо медленно, хотя я бегу так быстро, как только могу.
Еще пять кварталов.
Четыре.
Три.
Я добираюсь до конца очередного квартала и перебегаю улицу на красный свет, едва успев увернуться от «Лендровера».
Я продолжаю бежать. Мои легкие словно охвачены огнем. Ноги – тоже. Мои колени пронзает боль. Сердце колотится так часто, будто вот-вот вырвется из груди.
Приближаясь к Бартоломью, я замедляю темп. Пытаюсь восстановить дыхание. Подходя ко входу, я оглядываюсь вокруг, надеясь увидеть Дилана.
Его нигде нет.
Плохой знак.
Я вижу только Чарли, который держит дверь открытой, чтобы я могла войти.
– Добрый вечер, Джулс, – говорит он с добродушной улыбкой. – У тебя, похоже, забот полон рот. Весь день тебя не видно.
Я смотрю на него и гадаю, что он знает.
Все?
Ничего?
Меня обуревает желание что-нибудь сказать. Попросить о помощи. Предупредить, что отсюда нужно убираться, как собираюсь сделать я. Но это слишком рискованно.
Пока что.
– Искала работу, – я натянуто улыбаюсь в ответ.
Чарли с любопытством склоняет голову.
– Успешно?
– Да. – Я заминаюсь. А потом меня осеняет. Вот оно – идеальное оправдание. – Меня взяли на работу. В Куинс. Но это так далеко, что я не смогу здесь остаться. Поживу у друзей, пока не найду себе другое жилье.
– Ты съезжаешь?
Я киваю.
– Прямо сейчас.
Чарли хмурится, и я не могу понять, действительно ли он огорчен или всего лишь притворяется. Даже когда он говорит:
– Что ж, очень жаль. Я был очень рад с тобой познакомиться.
Он по-прежнему держит дверь открытой. Я колеблюсь на пороге, бросаю быстрый взгляд на горгулий, нависающих над входом.
Когда-то они казались мне милыми. Теперь, как и сам Бартоломью, они меня пугают.
Внутри царит абсолютная тишина. Дилана нигде не видно. Никого не видно. В лобби совершенно пусто.
Я спешу к лифту; все мое тело сопротивляется движению. Я иду лишь благодаря силе воли, приказывая ноющим мышцам дойти до лифта, задвинуть решетку, нажать кнопку одиннадцатого этажа.
Лифт поднимается все выше и выше по мертвенно-безмолвному зданию. На одиннадцатом этаже я выхожу и поспешно приближаюсь к двери Дилана.
Я стучу в дверь. Три коротких удара.
– Дилан?
Я стучу еще раз, теперь сильнее. Дверь сотрясается под моим кулаком.
– Дилан, ты здесь? Нам надо…
Дверь распахивается, и моя рука бьет по воздуху, прежде чем опуститься и безвольно повиснуть. Потом в проходе возникает Лесли Эвелин. Облаченная в свой костюм от «Шанель» как в доспех. Вооруженная лживой улыбкой.
Мое беспокойное сердце резко замирает.
– Джулс, – говорит она приторно сладким голосом. Как отравленный мед. – Какой приятный сюрприз.
Я чувствую, что меня начинает кренить набок. Или, может быть, мне только кажется. Меня поглотила пучина шока. Лесли может находиться в квартире Дилана лишь по одной причине.
Я опоздала.
Дилана забрали.
Как и Меган, Эрику и одному богу известно, сколько других людей.
– Я могу чем-то помочь? – Лесли хлопает ресницами с притворным участием.
Я открываю рот, но не могу издать ни звука. Страх и потрясение держат меня за горло. Но в ушах у меня звучит голос Ингрид, громкий, как сирена.
Беги так далеко, как только сможешь.
Я так и делаю.
Бегу прочь от Лесли. По холлу. К лестнице.
Я направляюсь не вниз по ступеням, а вверх. У меня нет выбора. В лобби меня могут подстерегать.
Единственный выход – квартира 12А. Там я смогу запереть дверь, позвонить в полицию и потребовать, чтобы мне помогли выбраться из здания. Если это не поможет, придется воспользоваться пистолетом Ингрид.
Поэтому я бегу наверх, хотя у меня подгибаются колени и дрожат руки; я словно одеревенела от шока.
Наверх.
Я считаю ступени.
Десять. Лестничная клетка. Еще десять.
И вот я на двенадцатом этаже. Я почти плачу от облегчения, добравшись до 12А.
Оказавшись внутри, я захлопываю за собой дверь.
Замок. Щеколда. Цепочка.
На долю секунды я тяжело опираюсь на дверь, переводя дыхание. Потом иду по коридору и наверх по лестнице, на этот раз – медленней.
В спальне я хватаю с прикроватного столика фотографию. Все остальное неважно. Мне нужна только фотография.
Сунув ее под мышку, я в последний раз спускаюсь по винтовой лестнице. Скоро я дойду до кухни, позвоню в полицию, достану пистолет и буду держать его при себе, пока не прибудет подмога.
Спустившись, я сворачиваю в коридор и замираю.
Ник здесь.
Он стоит в коридоре у прихожей, перекрывая путь к отступлению. И прячет что-то за спиной.
У него абсолютно бесстрастное лицо. Чистый лист, на котором отражаются все мои страхи.
– Привет, соседка, – говорит он.
43
– Как ты сюда попал? – спрашиваю я.
Бессмысленный вопрос. Я уже знаю ответ. Одна из секций книжного шкафа в кабинете за спиной Ника отъехала от стены, обнажив темный прямоугольник. Тайный ход между квартирами. Я уверена, что внутри есть ступени, ведущие в квартиры 11А и 11В.
Ник мог зайти ко мне в квартиру когда угодно. И, вероятно, заходил. Тот странный звук, который я слышала по утрам. Едва заметный шорох, словно мягкие шаги по ковру, или край одежды, задевающий ножку стола.
Это был Ник.
Он приходил и уходил, словно призрак.
– Где Дилан? – я так напугана, что едва узнаю свой голос. Высокий и дрожащий. Голос незнакомки. – Что вы с ним сделали?
– Лесли тебе не сказала? Он съехал.
Ник ухмыляется. Едва заметно приподнимает уголки рта. Я вижу это и понимаю, что Дилан мертв. На меня накатывает тошнота. Если бы за весь день я успела хоть что-то съесть, то сейчас меня наверняка вырвало бы.
– Пожалуйста, отпусти меня. – Я судорожно сглатываю, тяжело дышу. – Я никому не скажу, что здесь творится.
– И что, по-твоему, здесь творится? – интересуется Ник.
