Они шли. Солнце стояло в зените. Люди Тодзё тащились следом. От их дыхания пахло карри — Уэйн это чуял. И прикидывал: вот эти люди, которые идут в десяти метрах от нас, — люди Тодзё — у них старые винтовки. С продольным ходом затвора: один щелчок — один выстрел. И «тридцать восьмые» — в кобуре с клапаном — из такой быстро не выхватишь.
Не здесь — не сейчас — не посмеют.
Уэйн искоса глянул на них. Пит это заметил. Подмигнул. Уэйн понял: твоя очередь, парень.
У них были бронежилеты. И оружие посовременней. А у людей Тодзё — старые немецкие каски. Уэйн сглотнул. Поправил бронежилет. И учуял запах рыбного супа.
Вот она — столовка. Строение из бамбука. Из веток и тоненьких стволов. С широченным дверным проемом.
Уэйн покосился на Пита и подмигнул. Пит подмигнул в ответ. Уэйн первым вошел в столовую. И остановился в проходе.
Остальные поравнялись с ним. Уэйн поклонился: мол, после вас. Те покачали головами — точь-в-точь как это делали узкоглазые: мол, после вас. Уэйн покачал головой. Уэйн поклонился: после вас. Остальные засмеялись. Зашушукали. Оживились.
Тут подоспели люди Тодзё. Уэйн и компания поклонились. Мол, просим. Те пожали плечами. Мол, как хотите. И вошли.
Тогда Уэйн и прочие загородили двери — спина к спине, не протолкнешься.
Уэйн стрелял из пистолета. Пит — из дробовика. Полетели пули и дробины. Воцарился сущий хаос: грохот выстрелов, ожоги от пороха, раскаленные дула.
Третий марвин расстрелял полную обойму. Месплед споткнулся, пальнул — пули разлетелись в разные стороны и срикошетили от стен.
Пита задело пулей. Пит повалился на землю. Жилет вспыхнул. Задело Уэйна — тот тоже плюхнулся наземь. Бронежилет задымился.
Пит стал кататься по земле, чтобы сбить пламя. Уэйн последовал его примеру. От стен отскакивало эхо и отлетали пули — шальные, они были повсюду.
Уэйн увидел брызги крови и чаны с супом. В рыбном супе краснели капли крови.
И тут застрочил пулемет — где-то вдалеке — это подоспел на помощь Боб Р. Уэйн стащил с себя жилет. Сбросил рубаху.
На него несся Донг. Которого преследовал Чан. Чан ухватил Донга за волосы. Повалил наземь. Выхватил нож. Выпрямился, размахивая его головой.
Уэйн закрыл глаза. Кто-то резко встряхнул его и потянул. Уэйн открыл глаза. Пит сказал: «Ты принят».
63.
(Сайгон, 11 ноября 1964 года)
Стэнтон сказал:
— Вы облажались.
Клуб опустел — после истории с самосожжением желающих выпить и потанцевать заметно поубавилось.
Пит закурил:
— Никому не хотелось разводить говорильню. Чану тоже, вот мы и начали импровизировать.
— И доимпровизировались. Я учился в Йельском университете вместе с отцом Престона Чеффи, а теперь он даже не сможет похоронить сына по-человечески.
Пит затянулся:
— Поджарь какого монаха да отправь в мешке для трупов. Он и не отличит.
Стэнтон треснул кулаком по столу. Пнул табурет. Напугал Бонго и двух его шлюшек.
— Облажались — значит облажались, а деньги — значит деньги, и теперь мне придется платить парням из Канлао, чтобы ехали в Лаос охранять украденные вами маковые плантации и замещать убитых вами же охранников.
Пит треснул кулаком по столу. Пнул табурет.
— У Чана было немного напалма. Прошлой ночью Чак и Боб Релье разбросали его с воздуха. Обработали казармы и штаб, лаборатории и тюрьмы не тронули. Что ты возмущаешься-то?
Стэнтон закинул ногу на ногу:
— Хочешь сказать…
— Хочу сказать, что единственные маковые плантации к югу от Банакея теперь наши. А еще — что у нас есть вполне годные рабы на всех трех плантациях, а у Чана есть знакомые химики-китайцы, которым он может поручить выработку морфинового сырья для Уэйна. А еще — что все три плантации располагаются совсем, твою мать, близко друг к другу и укрыты лесом, горами и рекой, и все, что мне от тебя нужно, — несколько вменяемых парней присматривать за рабами и контролировать работу в Лаосе.
Стэнтон вздохнул:
— Вменяемым парням нужно платить.
— Марвинов можно нанять задешево. Боб говорил — они пачками дезертируют.
— Ты не понимаешь. Деньги есть деньги, а у нас вдобавок первый уровень прикрытия. Мне приходится отчитываться перед остальными ведомствами Управления и теперь придется ставить их в известность, что ваша эскапада выходит за рамки тех сорока пяти процентов прибыли, которые мы намереваемся оставить себе.
— Ты же говорил — шестьдесят пять.
Стэнтон покачал головой:
— Слишком многим приходится давать на лапу. Главком республиканской армии, узнав о вашем маленьком приключении, увеличил стоимость аренды транспорта и услуг вменяемых парней из числа своих солдат.
Пит пнул стул. Тот влетел в барную стойку, снова вспугнув стайку шлюх. Они покрутили пальцем у виска: мол, шумашедший.
Стэнтон улыбнулся:
— Давай лучше хорошие новости послушаем.
Пит улыбнулся в ответ:
— Мы привезли из Лаоса десять килограммов морфинового сырья. Уэйн уже приступил к работе.
— Не следовало брать его на ту вылазку — слишком рискованно. А он единственный химик, который умеет вырабатывать героин.
— Я должен был убедиться в его профпригодности. Это больше не повторится.
— Что еще? Ты говорил с Литтелом?
— Да, тут все путем. Дракула дал ему сто штук на закупку арт- и вещснабжения. Деньги прибудут в полдень дипломатическим курьерским рейсом.
Стэнтон улыбнулся:
— Значит…
— Да, он договорился с руководством Неллис. Пять штук в месяц. Если учесть наши будущие прибыли, сущий пустяк.
Стэнтон откашлялся:
— А есть где купить?
— У Боба есть знакомый в Баолоке, полукровка. Он спрятал от вьетконговцев кое-какие боеприпасы и вещснабжение.
— Не надо экономить. Зачем портить имидж Хьюзу и ВВС?
— Вот уж этого можно было и не говорить.
— Сомневаюсь.
— Не сомневайся. Мы тут затем же, зачем и ты.
Стэнтон подался к нему:
— Это не Куба. Мы пока здесь. В следующем году ожидается наращивание американского военного присутствия, и у нас будет куда более надежное прикрытие.
Пит оглянулся. Проститутки снова покрутили у виска.
— Ты прав. А мне приходилось бывать в местах и похуже.
Баолок располагался в девяноста четырех километрах к северу от Сайгона. Они отправились туда на лимузине.
