Ниггеры напирали. Наваливались на веревочное ограждение. Пританцовывали. Какой-то коп приволок козлы. Растянул бечевку. Оттеснил ниггеров подальше.
Черномазые пялились на Пита. Больно толкались локтями. Белый человек — плохой человек. Белый — иди домой. Белый убил нашего брата.
Вероятнее всего, Уэйн-младший. Вероятнее всего, Уэнделл Дерфи убит и где-то брошен.
Ниггеры кучковались. Ниггеры что-то бормотали. Они казались крошечными, как пигмеи. Кто-то приволок бутылку. Кто-то — куриную ножку. Кто-то — пакет картошки фри.
Четверо копов достали дубинки. Двое выкатили тележки. Вот Кертис — с совершенно синим лицом. Вот Отис — он весь обгорел — белый человек сжег ему лицо, скоти-и-ина такая.
Пит подался назад. Пит почувствовал, как его толкают локтями. Кто-то запустил в него жареным куриным крылышком. Кто-то — печеным бататом.
Он побрел по улице J. Смешался с полицейскими. Облокотился на патрульный автомобиль. Увидел на переднем сиденье копа. Коп что-то говорил в микрофон.
Еще один труп — огнестрельное ранение, скончался по пути в больницу — негр по имени Лерой Уильямс.
Бу-у-у-у-у-ух! Ниггеру снесли башку на-а-а-ачисто! Работники автосвалки нашли его в «бьюике». У нас есть его дробовик.
Назовем Лероя трупом № 3. Уэнделл — а ты где?
Пит болтался вокруг. Легавые не замечали его. Они перекрыли уличное движение. Они были повсюду. Улица J была полностью оцеплена.
Дождь усилился в троекратном размере. Точно разверзлись хляби небесные. Пит подхватил оставленную кем-то коробку из-под жареного цыпленка. Вытряхнул оттуда желудочек. Пит напялил коробку на голову, чтобы не мокнуть.
Ниггеры разбежались. Ниггеры крайне неохотно общались с полицией. Потому и улепетывали теперь во весь дух.
Подъехал автомобиль — явно кто-то из ФБР. Да не просто, а какой-то чин — серый костюм и серая фетровая шляпа, из тех, что носят федералы.
Тот предъявил жетон. Копы сразу же засуетились. Дозорный отдал честь. Молоденький агент ФБР почтительно поклонился. Федерал открыл зонт.
Пит обошел заграждение. Пит подобрался совсем близко. Легавым было не до него. Вот еще — отвлекаться на какого-то придурка, у которого на башке коробка из-под жареного цыпленка.
Пит так и торчал поодаль. Его картонная шляпа протекала. Волосы пропитались цыплячьим жиром. Мальчишка-федерал заискивал перед боссом — да, сэр, мистер Холли.
Мистер Холли был зол. Это наше расследование. Жертвы торговали наркотой. Это наше место преступления — давайте обыщем хижину.
Мистер Холли оставался сухим. Мальчишка-агент промок до нитки. Подошел какой-то полицейский сержант. Его униформа аж хлюпала.
Он громко заговорил. Чем еще больше разозлил мистера Холли. Это наше расследование. Нам этим и заниматься. Скоро и убойный подтянется.
Мистер Холли бесился. Рвал и метал. С досады пнул козлы. Взвизгнул. Видать, крепко ударился ногой.
Подъехал еще один полицейский автомобиль. Оттуда выбрался какой-то легавый. И принялся отчаянно жестикулировать. Пит услышал «машина на автосвалке». А также фамилию «Тедроу».
Мистер Холли уже вопил. Сержант — тоже. Еще один коп подхватил мегафон.
Сворачиваемся — на повестке дня «код три» — автосвалка на шоссе Тонопа.
Полицейские расселись по машинам. Их авто сорвались с места и понеслись по улице J. Грязь и гравий летели из-под колес.
Остался всего один полицейский. Он запер хижину. И остался стоять у парадной двери. Под проливным дождем. Курил сигареты. Которые заливал дождь. Пара затяжек — и сигарета гасла. Вскоре ему надоело. Он пошел к своему автомобилю. И поднял стекла.
Пит рванулся. Дождь обеспечивал ему прикрытие. Из-под ботинок летели комья грязи. Он обежал хижину. Он двинулся ко входу.
Машин не было. Заднюю дверь никто не охранял — хорошо. Она была заперта. Окна оказались затянуты фольгой.
Пит оторвал лист фольги и пролез в окно. Увидел меловые силуэты на местах, где лежали тела, и пятна крови. И сгоревший дотла телевизор.
Мусор на полу — тоже очерчен мелом. Обрывки пакетиков, осколки стекла, обгоревшие ниггерские кудряшки.
Пит осмотрел хижину. Пит работал rápidamente
[71].
Один комод. Один унитаз. Полок нет. Два матраса. Голые стены и полы. Никаких тебе тайников. Оконный кондиционер марки «Фрост кинг». Матовые поверхности и ржавые трубы. Ни шнура. Ни розетки. Ни впускного клапана. Словом, ясно — вот он, замаскированный тайник.
Пит сорвал с кондиционера верхнюю крышку. Пит сунул туда руку. Пит сам был готов помолиться Аллаху.
Смесь кокаина с героином — три увесистых кирпичика, тщательно упакованные в пластик.
32.
(Лас-Вегас, 17 января 1964 года)
Его допрашивали пятеро полицейских.
Уэйн сидел. Они стояли. В комнате для допросов было не протолкаться.
Бадди Фрич и Боб Гилстрэп. Кто-то из шерифской службы. Агент ФБР по имени Дуайт Холли. Далласский коп — Артур В. Браун.
Батареи отключились. У всех изо рта шел пар. Зеркальная стена запотела. Он сидел. Они стояли. Его адвокат стоял у динамика. Снаружи.
Его взяли дома — в два часа ночи — он все еще сидел возле Линетт. Фрич позвонил Уэйну-старшему. Уэйн-старший приехал в следственную тюрьму. Уэйн отшил его. Отказался от услуг его адвоката.
Дуайт Холли был знаком с Уэйном-старшим. Не преминул сообщить об этой дружбе — следующим образом: «Ты — не твой папа. Ты убил троих. Испоганил мое расследование».
Его допрашивали дважды. Он сказал правду. Пораскинул мозгами и позвонил Питу. Пит знал, в чем дело. У Пита был знакомый адвокат. По имени Уорд Литтел.
Уэйн встретился с Литтелом. Литтел принялся расспрашивать его: допрос записывался на пленку? Стенографировался? Уэйн ответил, что нет. Литтел проконсультировал его. Литтел сказал, что будет следить за происходящим. И добавил, что запретит вести аудиозапись либо стенографировать.
Запрет сработал. В комнате было чисто — ни магнитофона, ни стенографистки.
Уэйн кашлянул. Из его рта вырвался пар.
Фрич спросил:
— Простудился? Не иначе попал этой ночью под дождь.
Холли буркнул:
— Еще бы. Этой ночью он убил трех безоружных людей.
Фрич сказал:
— Ладно вам. Он же признался в этом.
Офицер из шерифской службы тоже кашлянул:
— Черт. Похоже, тоже простудился. Не он один болтался под дождем в эту ночь.
Гилстрэп улыбнулся:
