– Значит, проверяйте глубину каждые сто ярдов. Бросим якорь чуть поодаль. Им наверняка нужна помощь. Пойдём к ним на лодке.
– Ох, не нравится мне всё это, – пробормотал один из урсулийских моряков.
Риан Райн, знавший лично Кайона, хмыкнул в ответ.
– Отправьте меня, Ваше Величество. Я сам поговорю с ними.
Стайген смерил молодого военного хмурым взглядом.
– Лучше бы ты остался здесь. Но почему-то думаю, что ты справишься. Спускайте лодку. Мне нужно отправиться туда самому.
– Нет, милорд! Не королевское это дело, – отшутился Риан Райн, на что получил холодный взгляд в ответ. – Я сам разберусь. Тем более, Кайон – если он действительно там – должен меня помнить.
Когда луч упал на стену пещеры, Корнел рванул туда, опасаясь, что солнце может быстро перейти дальше. Слушая монолог Мейера, он вдруг вспомнил, что хотел найти в этой пещере: дело было даже не в золоте и не в камнях, которые они увидели на поляне. Надписи! Послание тех, кто остался в этом плену и, возможно, погиб здесь.
Кривые, выцарапанные в камне строки действительно предстали перед его глазами, когда солнце осветило надписи. Многие стёртые веками, бледные. А поверх них знакомый почерк, при виде которого у Корнела тревожно застучало сердце.
Корнел читал вслух, боясь упустить даже слово, желая запомнить всё, что здесь написано. Он вдруг увидел цифры. Это было какое-то послание, и оно нумеровалось – отсчитывалось днями, проведёнными в пещере несчастным узником.
Мейер прислонился к стене и слушал, что читал Корнел.
День первый.
По воле злого шторма оказавшись здесь,
Я понял: жить недолго остаётся.
И записать решил, что привело меня
Туда, откуда вряд ли кто вернётся.
Я родом сам из княжества в Дардане.
Отец мой, окаянный граф Венлерт,
Владельцем был земель тогда немалых,
Но умер молодым, в расцвете лет.
Но мать моя, его жены служанка,
Когда пришли в наш край болезнь и мор,
Бежать решила от своей хозяйки,
Меня с собой забрав. С тех самых пор
Мне приходилось выживать учиться,
Ведь быстро я остался сиротой.
Но приютил случайный мой знакомый,
Что оказался короля слугой.
Я в замке королевском жил недолго
И там нашёл ученье давних лет,
Но тайных преступил границу я чертогов,
Ведь наш король хранил большой секрет.
– Что это такое? Кто это писал? – тихо спросил Мейер, когда Корнел закончил читать первую часть послания.
– Это стихи. Что не слышишь? Запоминай, что сможешь! – нервно ответил Корнел. – Ведь ты их сам не прочтёшь, а неизвестно, сможем ли мы вдвоём покинуть это место живыми. Второй день…
День второй.
В те дни стал видеть сны на грани откровенья.
В них дальняя страна вставала предо мной,
И даже я не знал названья из виденья,
Лишь имя девы слышал в тишине ночной:
Оливия она, томленье и отрада.
Другому суждена. Как мне её найти?
Но образ, что витал в туманном сновиденье,
Помог смести преграды на моём пути.
И связан этот лик с цепочкой сил небесных.
Как будто нить тянула, звала за собой.
Она меня ждала. Мне стало интересно,
Ведь вещий странный сон вдруг стал моей мечтой.
За сном возникла ночь из зла и из обмана.
Поток, что уходил в бескрайний небосвод.
Но знал: тот мрак лежит за дальним океаном,
И там найду я ту, что сквозь туман зовёт.
Приснился сон другой, и новые секреты:
Кристаллы из легенд – осталось их лишь три.
Одним из них владеет дева северной страны,
Второй за гранью мира, у адепта силы света.
Мейер уже стоял рядом, всматриваясь в кривые буквы, нацарапанные на стенах. Будто тот, кто писал, знал, что здесь пройдёт луч света, и кто-то однажды прочитает эти слова.
– Это Сандор! Чёртов пророк! Мы тут не просто так. Не просто так застряли в этой долбанной дыре! – закричал Корнел, и звуки эхом разнеслись, вторя его словам: «Не просто так… Чёртов пророк…»
– Тот, про которого ты мне рассказывал?
– Именно! Он увидел, что кристаллов три. Понимаешь? Три! Помимо того, что забрал Штык есть ещё два аналога! Я даже не мог про это подумать. Хотя теперь понятно, что были и другие: ими пользовались адепты древности!
– Продолжай! – попросил Мейер, до которого вдруг начало доходить, что Корнел абсолютно прав по поводу их миссии и того, почему они находятся здесь.
День третий.
На дальнем острове в пещере третий есть.
Алмазов, золота вокруг не перечесть.
Опасен путь туда, непрост и долог,
Тот остров не открыт простому взору.
Хранитель ферры с помощью кристалла,
Сумев понять ученье древних лет,
Откроет путь в другой забытый свет,
В любую точку двух миров пройдёт порталом.
Не мог растолковать я эти сны.
А записи, что тайно сохранялись —
Их запретил король моей страны,
Поскольку боги снова поменялись.
Застав врасплох в хранилище своём,
Казнить велел тотчас за нарушенье.
А ночью из темницы мне бежать помог
Тот рыцарь, что узнал исход сраженья.
И вот с тех пор по свету я бродил,
Покинул край родной, для сердца милый.
Я шёл вперёд, добро в миру творил,
Использовал открывшиеся силы.
Отшельником я звался на пути,
Не раскрывая имени и рода.
И всё искал её. Не находил,
Меня манила действия свобода.
– Темно стало. – Корнел махнул на луч, переместившийся в сторону, освещая рисунки на стенах, но уже не слова. – Кажется, сегодня мы больше ничего не увидим. Если бы надписи были лучше различимы…
– Хранитель ферры с помощью кристалла откроет путь в другой забытый свет, в любую точку двух миров пройдёт порталом… Корнел! В любую точку двух миров. Я верно понял?
– Точно. – Корнел повернулся, посмотрев на Фабиана. Быстро тот, однако, схватывал суть вопроса. – Значит, не только на Землю можно попасть, а, например, в Урсул! Или цитадель Штыка!
