— Где он? — спросила я.
— На южной террасе.
— А второй? — на всякий случай спросила я.
— С господином Кроу. А мисс Эрон в большой гостиной. Одна.
Передо мной встал выбор. Если Виктория сейчас у себя вместе с Эдвином, возможно в этот момент ведется передача данных. Поэтому Макс и ушел к Тиреллу. Максимилиан не должен знать, что происходит на самом деле. Он и так осведомлен излишне. Нужно выяснить, зачем он меня звал. Поэтому я не пошла к Лаверн, куда меня тянуло. Я направилась к нему.
Он действительно находился один. Я знала, что этот странный человек любит и ценит свое одиночество, но в тот момент, когда я вошла, вдруг поняла, что ему нужна поддержка. Я совсем запуталась. Мои мысли убежали куда-то далеко, когда я шагнула к нему, сидевшему в кресле. Холодная искра в его глазах вспыхнула и тут же угасла, когда он увидел меня. Он поднялся, сделал шаг навстречу и остановился напротив.
— Что хотел? — сдавленным голосом спросила я.
— Ким… — Его голос был словно чужим. Не его привычный противный тон. Он будто на время стал самим собой. — Мне страшно…
— Что? — Я ожидала чего угодно, но не этого признания. — Тебе страшно?
— Именно. Я не знаю, что происходит. Возможно, мне осталось совсем немного.
Неужели даже он это понимал? Я открыла рот от удивления, не смогла ничего ответить на эти слова.
— Мне нужна поддержка. А я потерял всех… Тебя…
— Я никогда не была твоей, — прямо сказала я ему. — Пусть телом, но я никогда тебя не любила. Да ты и не добивался этого. По твоей вине погиб мой отец, теперь я это точно знаю. Пусть не по свей воле, но это было сделано твоим разумом, с твоим непосредственным участием. Из-за этого я ненавидела тебя все то время. Разве ты не догадался? А ты сам подлил масла в огонь своим преследованием.
— Прости… Останься со мной, постой рядом. Я даже не коснусь тебя, лишь буду дышать с тобой одним воздухом. Как странно… Я не умею любить, никогда не узнаю, что это за чувство, а хотел бы… Меня тянет в тот гребаный сектор, словно магнитом. Мне сложно противиться этому. Тирелл уверен, что должно произойти нечто страшное, а я уже не знаю, кому мне верить. Ты понимаешь? Ты — единственное, что меня отвлекает от тех мыслей.
Я заглянула ему в глаза. Кажется, он говорил мне правду. И впервые за последнее время искренне.
— Когда ты собираешься вернуться на свои раскопки? — спросила я.
— Я полечу туда утром, — глухо сказал он и отвернулся, прижавшись лбом к стеклу террасы.
— Что? — переспросила я.
Макс говорил, что ни в коем случае нельзя пускать туда Блэра несколько дней. А он уже готов сорваться, мчаться туда, сломя голову, никого не слушая. Мы не сможем его удержать. Как только начнутся разбирательства, Виктория тут же догадается, что нам все известно. Весь план, в который вложено столько нервов, столько человеческих жизней, рухнет.
Мой отец… Он так и не будет отомщен.
А ведь это чертовы сектанты убили его с помощью Блэра. Мне нужно мстить им, а не ему. С ним тоже нужно разобраться, но это личная обида. Я жива и здорова, хоть нервы и ни к черту. А вот папу никто не поднимет из могилы…
В голове стояли слова Лави: «Порой стоит задуматься, что дальше, а не действовать импульсивно. Если этого требует цель — можно стерпеть и заставить себя воспринимать это иначе…»
Воспринимать секс, как отвлекающий фактор? Сумею ли я удержать этого вампира, чтобы не дать сорваться в город. Потерпеть ради цели, как выразился и генерал.
Смогу ли я потом нормально жить с Максом, или каждый раз мы будем вспоминать это? Мне придется включить все свои чувства — страх, ненависть, обиду. Чтобы эти эмоции оказались более сладкой приманкой, чем заложенное в сознании Блэра желание добраться до странных механизмов. Будь, что будет. Я попробую. Чтобы потом не винить себя, если что-то пойдет не так.
— Помнишь свое предложение? Я согласна. Только если после этого ты меня отпустишь.
— Ты это серьезно, малышка Ким? — даже улыбка вдруг промелькнула на его безразличном лице. — Хочешь попробовать меня и его одновременно? Вчерашняя ночь явно пошла тебе на пользу.
— Только для того, чтобы ты поскорее выполнил свое обещание, — включила я злость.
Так-так. Буду накручивать себя до предела. Главное, не сорваться.
— Поскорее — это как? — уточнил он.
— Эта неделя начнется утром. Семь дней — и больше я тебя не увижу. Так? — взъелась я.
Он зарычал от наслаждения, которое получал от моего состояния. Перехватил мою руку, развернул к себе лицом, поднял вверх подбородок, заглянув своим гипнотизирующим взглядом в мои глаза.
— Неужели я добился от тебя хоть чего-то. Черт, только это тебя выводит из себя. А ему ты говорила?
— Говорила, — без сомнения в голосе сказала я. — Вы же одинаковые, думаете лишь о сексе, как два озабоченных самца. Вам обоим плевать на мои чувства, на мое состояние.
Он ничего не ответил, только припал к моим губам, жадно терзая их, будто пил из меня фонтан чувств, насыщался мной. У меня даже голова закружилась от странного ощущения, когда моего разума касалось холодное сознание Максимилиана.
Я обмякла в его руках, отдавшись странным ледяным ощущениям, отвечала ему бессознательно, стараясь забыть о том, что вынудило меня идти на эти крайние меры. Я не ставила барьеров — не было смысла. Нужно было просто дать ему то, чего он хочет. Он отпустил меня, усадил в кресло напротив себя, а сам встал у стола, указывая мне в панорамное окно.
— Смотри… Гелиос… Я так привык к ночным зрелищам неба этой планеты. Когда много времени проводишь в одиночестве, можно думать о чем угодно.
Странно, он перевел тему? Это что? Лирическая пауза? Затишье перед бурей?
Я поежилась, но тоже обвела взглядом спутник. Прожив здесь, на Крауме, столько лет, я никогда не могла бы подумать, что сама так люблю это место. И эти панорамы.
— О чем же ты думаешь в одиночестве?
— Например, откуда мы взялись в галактике? Такие люди, как я, Лави, Виктория… Откуда?
— Я не знаю. Возможно, вы на самом деле жертвы эксперимента? — предположила я.
— Вряд ли. Люди еще не дошли до тех технологий. Власти от нас скрывают все, что только можно. А ведь где-то там, далеко, может существовать раса, схожая с людьми генетически, но обладающая телепатией.
— Какая сейчас, к черту, разница, — отвернулась я. — Давай к делу. Сегодня я отдыхаю, завтра делайте, что хотите. И мое согласие не означает, что вы будете использовать меня круглые сутки, когда вам заблагорассудится.
— Это и не потребуется, — улыбнулся он. Потом поднялся, потянулся. Я вспомнила, что он тоже не спал вчерашнюю ночь, поднялся совсем рано. Значит, сегодня меня оставят в покое. — Завтра. Я буду ждать. С ним поговорю сам, раз ты уже сообщила новость.
