«Дашь мне время?»
«Дам, но при одном условии».
«Каком?»
«Ты скажешь мне, что собираешься делать».
«Для начала – поговорить с отцом Марты».
«Вы с ним до этого момента не говорили?»
«Говорили, но это было давно».
«Он тебя принуждает к тому, чтобы ты был с его дочерью?»
«Не совсем так. Я и сам считал до недавних пор, что обязан быть с Мартой».
Карма отложила мобильный в сторону и сделала глубокий вдох. Она не верила в то, что добровольно погрузилась во всё это. По-хорошему, ей нужно было отказаться и от Эмиля, и от Матвея, и от всего, во что они её втянули, но она не могла… Уже знала, что ей был нужен Эмиль, и хотела сделать всё, чтобы их отношения стали возможными.
«А сейчас так не считаешь? Ведь она больна и будет больна и дальше».
«Я знаю. И как и говорил, мне нужно время, чтобы это решить. Ты… готова ждать?»
«Ждать чего?»
«Что я решу всё то, во что ты оказалась втянутой».
«Я не знаю, Эмиль. Правда, не знаю. Кажется, что проще сейчас просто отказаться от всего».
«Я понимаю, о чём ты. И чувствовал всё то же, что и ты… до тех пор, пока не встретил тебя».
«А сейчас что чувствуешь?»
«Что хочу сделать всё иначе. И что единственно верно, чтобы всё было иначе».
Карма жадно глотнула кислорода снова. Вот ведь он – Эмиль, которого она так хотела. Стоит только сказать ему, что готова ждать, и это станет той точкой невозврата, после которой она уже не сможет сказать, что ей не нужно ничего. Готова ли она была к этому? Глядя на строки, начертанные на экране, она понимала, что готова.
«Я даю тебе время. – После паузы написала она в ответ и почувствовала, что сделала верный выбор. Впрочем, добавила через пару мгновений: – Но не слишком много. И не делай, пожалуйста, так, чтобы я об этом пожалела…»
Пауза затянулась. Нет, она конечно же не думала, что Эмиль всё решит молниеносно. Или думала? По крайней мере, сейчас, по прошествии двух недель с момента, когда они с ним переписывались в последний раз, Карма считала, что имеет полное право начать задаваться вопросом. Например, о том, правильно ли она интерпретирует молчание Эмиля?
Она уже начала жалеть обо всём, в первую очередь, потому, что дала ему возможность, о которой он просил, но по факту ею не воспользовался. А ещё Карму выворачивало наизнанку от понимания, что она оказалась в вакууме, в который погрузилась помимо её воли. Потому что это Матвей и Эмиль что-то там проворачивали за её спиной, как то было всегда, а сейчас попросту исчезли и она не понимала, чего ждать дальше. Да и ждать ли?
– Добрый вечер. Карма?
К ней обратился невысокий, одетый с иголочки мужчина, когда она уже собралась закрывать магазин и ехать домой. Карма неуверенно кивнула.
– Да. Чем могу быть полезна?
Вопрос был произнесён потому что хотела остаться вежливой до конца, хотя понимала, что вероятнее всего незнакомец приехал в магазин совсем не с благовидной целью. Даже дрожь от этого осознания по спине прошла, нехорошая такая, пугающая.
– Мы можем с вами переговорить?
Карма судорожно вспоминала, какое имя назвал Эмиль, когда они говорили в последний раз. Кажется, Давид Арамян. Она знала о нём, вернее, кое-что слышала, но ни разу не встречала и не представляла, как именно он выглядит. Однако сейчас поняла, что скорее всего, перед ней именно он.
– Я вас не знаю, – выдохнула она, когда пауза стала слишком длинной. Карма бросила быстрый взгляд за дверь магазина, за которой маячили какие-то мужчины, после чего перевела глаза на незнакомца.
– Меня зовут Давид. Я отец Марты. Её вы наверняка знаете.
В голосе мужчины послышались пугающие нотки. Он растянул губы в удовлетворительной улыбке, в которой холода и угрозы было больше, чем всего остального. Карме стало окончательно не по себе. Она даже предположить не могла, что ей стоит делать дальше. Сделать вид, что выйдет из магазина через пару минут, а после позвонить куда-нибудь? Хотя, она не представляла, куда именно. В полицию? Матвею? Эмилю?
– Знаю. И хорошо, давайте поговорим, – наконец выдавила она из себя, и голос Кармы при этом дрогнул.
– Тогда идёмте. Закроете магазин, а после обсудим наши дела.
Давид направился к выходу, и Карма последовала за ним. Её сердце стучало как сумасшедшее, отбивая ритм где-то в висках. Мысли путались, потому предположить, за чем именно здесь отец Марты, она не могла. Вернее, предположения были, но они ей чертовски не нравились.
Когда Карма закрыла магазин, едва совладав с замком трясущимися руками, Давид указал ей на машину, улыбнулся и проговорил:
– Можем поговорить там, нас никто не потревожит.
И Карма тут же замотала головой. Даже представить, что она будет вынуждена оказаться один на один с этим незнакомым мужчиной, ей было страшно.
– Нет. Давайте поговорим так… здесь обычно мало людей в это время.
Давид пожал плечами и отошёл к машине. Людей кругом и впрямь было мало, хотя Карма многое бы сейчас отдала за то, чтобы их с отцом Марты окружала толпа. Наверное, только тогда она смогла бы соврать самой себе, что чувствует спокойствие. Такое эфемерное, но всё же…
– Ты ведь знакома с Мартой? – уточнил Давид, когда Карма подошла к нему, небрежно облокотившемуся о бок хромированной Ауди.
– Знакома, – кивнула она, облизывая пересохшие губы.
– Хорошо. И их историю с Эмилем ты тоже знаешь. Хотя бы вкратце?
Давид приподнял бровь и на лице его появилось чуть насмешливое выражение. Карма не понимала, как именно реагировать на всё это. Сказать, что знает, и что у них с Эмилем больше ничего нет? А какое вообще, к чёрту, ему до всего этого есть дело?
– Меня это не касается. Уже – не касается, – сбивчиво проговорила она, не зная, что и думать.
Сам факт того, что к ней заявился отец Марты, у которого имелся к Карме разговор, сводил с ума. Хотелось просто сбежать, сказав напоследок, чтобы он больше к ней не приближался, но Карма понимала, что вряд ли сможет избежать дальнейших встреч, если Давид решит, что он должен с ней поговорить снова.
– Зря ты так думаешь. Марта помешана на Эмиле.
– О, это я знаю. Вы не пробовали определить дочь в клинику?
Карма почти что выкрикнула эти слова и запнулась, понимая, что могла переступить границу, которая разделяла её от того момента, когда Давид сорвётся. Впрочем, он смотрел на неё с вежливым интересом, и от этого по телу Кармы снова начали проходить волны ледяной дрожи.
– Это не твоё дело, девочка. Но ты должна знать, что перешла и Марте, и мне дорогу. Неважно, сделала ли ты это по собственной воле или нет.
