— Так что у вас за проблемы? — вдруг мягко спросил Брин.
— Проблемы? С чего вы взяли?
— Вижу по вашему лицу. Что вас гнетет помимо смерти вашей бабушки?
— Я…
— Можете не отвечать, если не хотите.
Чарли пожала плечами и подумала: «А почему бы и не рассказать Брину обо всем?»
— Дело в том, что эта ферма заложена в банке, причем за сумму, превышающую ее реальную стоимость. Денег на погашение долга нет, а потому банк собирается забрать ферму. Мне разрешили прожить тут еще месяц, что, учитывая размер долга, было любезностью со стороны банка. Но после мне придется отсюда уехать.
— А вы живете в Мельбурне.
— Да, мне нужно туда вернуться. Но что же делать с семью дряхлыми собаками, тупой коровой с теленком и курами, которые уже почти не несутся?
— Есть ведь приюты для животных.
— Есть. Я обратилась туда, и мне откровенно сказали, каковы шансы моих, точнее, бабушкиных псов. Люди, содержащие эти приюты, просто замечательные, и они делают все, что в их силах, но сейчас у них проблемы. Правительство только что объявило незаконным бизнес по разведению породистых собак, назначив нарушителям огромные штрафы. Теперь все изворотливые заводчики выбрасывают своих питомцев на улицу, а потому сейчас очень многим животным нужно подыскать новых хозяев. В приютах говорят, что смогут передержать бабушкиных собак в течение месяца и сделают все возможное, чтобы найти им дом, но надежды почти нет. Ни одну из моих, то есть бабушкиных собак не назовешь миловидной, так что через месяц их… — Чарли замолчала, провела несколько раз тряпкой по боку Корделии и заставила себя продолжить: — А кому нужны такая корова и ее теленок? Тощие, непонятной породы — ни молочной, ни мясной. Я могла бы еще пристроить кур, но коровы и собаки… — Она покачала головой. — Где-то там, на небесах, у бабушки разрывается от горя сердце… И у меня тоже.
— Эй! — Брин внезапно взял Чарли за руку. — Решение наверняка есть. Оно должно найтись!
— Тогда скажите мне, как поступить, — ответила Чари и высвободила руку из пальцев Брина, понимая, что время предаваться фантазиям подошло к концу, пора возвращаться в суровую реальность. — Мы закончили? Идемте! Вы возьмете из машины смену одежды, приведем себя в порядок, и вы сможете уехать.
— Не смогу, — произнес Брин извиняющимся тоном.
— Почему?
— Дерево, которое упало прошлой ночью… Оно свалилось на мою машину.
Чарли в ужасе посмотрела на него.
— На вашу машину?
— Прямо на нее. Я не подходил близко, но, кажется, этот автомобиль больше не на ходу, судя по тому, что я смог разглядеть с того места, где стоял, когда упало дерево.
— Но я думала…
Сердце Чарли чуть не остановилось, когда она подумала о том, что могло случиться.
— Ваша машина… Вы ведь могли быть в ней, когда рухнул этот эвкалипт!
— Мог, — кивнул Брин. — Но меня там не было. Вот почему этим утром я настроен так оптимистично. Я не погиб, солнце взошло, а значит, существует решение и всех остальных проблем.
— Я хочу посмотреть на вашу машину, — потрясенно произнесла Чарли.
Брин взял у нее из рук тряпки и похлопал на прощание Корделию по впалому боку.
— Ладно. Только вряд ли вам понравится то, что вы увидите, — предупредил он.
Они вышли из сарая, обогнули дом, и Чарли остановилась как вкопанная при виде огромного эвкалипта, лежащего поперек дороги. Это самое большое дерево на ферме засохло еще пару лет назад от старости или от жары, но бабушка не хотела, чтобы его срубили. Увидев его сейчас — сломанное, разбитое в щепки, все еще тлеющее, Чарли почувствовала, как ее глаза наполнились слезами. В ее воспоминаниях этот эвкалипт навсегда остался волшебным, живым существом.
Когда Чарли было восемь лет, ее родители затеяли развод, ссорясь и скандаля друг с другом, а дочь отправили к бабушке и дедушке, «чтобы не путалась под ногами».
К счастью, бабушка поняла, что Чарли необходимо свое убежище. Дедушка приладил веревочную лестницу к самой нижней ветви эвкалипта, развилка которой образовала что-то вроде кресла. Чарли забиралась туда, раскладывала там подушки, втаскивала наверх веревочную лестницу и зачитывалась комиксами, которые мать не разрешала ей читать. В эти замечательные минуты ей казалось, что весь мир переставал для нее существовать.
И вот этот старый эвкалипт рухнул…
— Он был вам другом, да? — спросил Брин.
Чарли удивленно посмотрела на него. Неужели этот парень в состоянии почувствовать, что дерево тоже может быть другом?
Она покачала головой, не в силах говорить из-за нахлынувших эмоций, затем сердито поморщилась. Нельзя раскисать! Нужно идти дальше. Пусть банк забирает себе остатки этого эвкалипта и все остальное, что еще тут не продано, включая собак и коров… Интересно, банки забирают в счет долга животных?
А в довершение ко всему упавшее дерево раздавило машину Брина, пока тот возвращал домой блудную Флосси. Может ли он подать на Чарли в суд? Конечно, может. Хотя, с другой стороны, как можно пытаться отсудить что-нибудь у того, кого банк и так обобрал до нитки? Чувствуя, что еще немного — и у нее начнется истерика, Чарли подошла к упавшему дереву и увидела, что одна из ветвей смяла капот машины Брина, но остальной кузов не пострадал. Чарли узнала этот ярко-желтый спорткар и отшатнулась, словно обожглась.
Она уже видела его прежде. Здесь, на ферме, когда бабушка была еще жива. Чарли тогда как раз приехала к бабушке на выходные и застала у нее мужчину лет шестидесяти, лощеного, вежливого, одетого в дорогущий костюм. Этот тип улыбнулся ей так, что Чарли занервничала.
— Доброе утро, мисс Фостер. Я Томас Карлайл. Вы раньше, чем мы ожидали. Ваша бабушка говорила, что вы должны приехать сегодня. К сожалению, не могу остаться и побеседовать с вами, но позвольте мне заявить, что ваша бабушка — замечательная женщина, умная и дальновидная. Было приятно иметь с ней дело.
Он пожал Чарли руку, а потом скользнул в свою жуткую желтую машину и укатил прочь.
— Я только что вложила в его фонд немного денег, — сказала бабушка, словно оправдываясь. — Это надежные инвестиции, и он такой умный человек. Это барон, Чарли, настоящий барон! Его полагается называть «лорд Карлайл», но он просил называть его просто Томасом. У него имеется старинный особняк и все такое прочее, хотя он не хвастается этим. Я хотела бы, чтобы Томас остался поговорить с тобой, но он очень занятой человек. — Она подала Чарли брошюру, отпечатанную на глянцевой бумаге с золотым тиснением. — Посмотри, во что я вложила свои деньги.
— Подлое мошенничество, — вспомнив этот разговор, тихо произнесла Чарли.
Но Брин, стоящий рядом, расслышал эти слова.
— Значит, вы уже встречались с моим дядей?
— Ваш дядя… — Она обернулась к нему, задыхаясь от гнева. — Этот подонок — ваш дядя? Вы участвовали в афере, лишившей половину местных жителей их сбережений! Из-за вас бабушка… Она была вынуждена… Она…
