Тяжело выдохнув, Юля вновь стала милой девушкой с легкой улыбкой, только вот тут же вытолкнула меня за дверь, заставляя, едва стоя на ногах, долгие секунды осознавать: что это было сейчас в комнате?!
Мне понадобилось пять минут тишины, чтобы окончательно призвать себя к благоразумию и унять дрожь во всем теле. Инстинкты вопили вернуться к Юле и проредить ее густые темные волосы. А вот здравый рассудок намеревался выстроить в голове четкий план мести.
Сознание сходилось в одном — Грант должен знать обо всем обязательно. Без его участия мне никогда не принять правильное решение. Только сперва нужно было прощупать почву.
Робко постучав в спальню и дождавшись краткого "входи", застала Марка за небольшим рабочим столом в кипе бумаг. В одной его руке был виски со льдом (ума не приложу, где он его достал!), а другая судорожно выкидывала нечто толстое и продолговатое в окно при виде меня.
— Ты куришь, — не без издевки констатировала я, сложив руки на груди. Братик всегда так делал, когда отчитывал меня в детстве и теперь я, не без наслаждения, следила, как дым тоненькой полосочкой рассекает открытое окно и сдает мужчину с потрохами.
Он растерялся, а я расхохоталась. Что же, это было лучшее успокоительное.
— Детка, сядь, — откашлявшись, он осторожно отставил стакан и повернул стул так, чтобы сесть напротив меня, разместившейся на кровати. Его глаза были серьезными и задумчивыми. Я вдруг осознала, что попала в тот момент, когда он полностью поглощен работой и своими проблемами. Эта была одна их тех частот, что не смог был нарушить никто. Усидчивости мужчине было не занимать. — Слушай, я сейчас задам тебе странный вопрос, но посчитай его простым любопытством… Когда мне было десять лет, ты родилась. Через полгода родители сослали меня в Англию на два года для более детального изучения языка и менталитета страны, в которой я планировал получать высшее. Тем не менее, по моему возвращению и слышать не хотели о моем возвращении в Лондон. Не знаешь, почему?
Я растерялась. Совершенно не понимая ход мыслей мужчины, а что еще хуже — забывая причину моего к нему прихода.
— Мне было всего месяцев шесть… Не думаю, что Воронцовы вообще когда-то обсуждали эту тему при мне. Но, если честно, не знала, что Гранты хотели отправить тебя на обучение в Англию! Мне казалось, их мечтой всегда был Йельский университет, а он, как известно, в Нью-Йорке.
— То-то и оно… — как-то задумчиво протянул он и, снова потянувшись к бокалу, горько осушил его на половину. Мне ли, или нет, но быстро произнес: — Мы не виделись с тобой два года. Я помню тебя только совсем младенцем и уже вполне взрослой малышкой.
Я усмехнулась, потому как в моих воспоминаниях Марк всегда был взрослым, ответственным и заботливым. Только вот совершенно не понимала, зачем он поднял эту тему и что за странные вопросы?
— Что-то произошло? — осторожно спросила я, но, когда мужчина поспешно отвернулся и спрятал взгляд, решила немного уточнить. Чутье подсказывало: дело как-то связанно со мной. — Марк, я понимаю почему ты так много скрываешь от меня, но мне уже не десять. Я хочу знать правду и смогу справиться с ней. Это не отъемлимая часть жизни: проблемы. И пусть я узнаю о них от тебя, а не от Юли.
— Она что-то наговорила тебе, да?! — тут же воскликнул он, со звоном поставив виски на стол, заставляя одну льдинку выпасть на чистый лист бумаги, и подорвался с места: — Черт, я точно сброшу ее с самолета без парашюта, а Дмитрию Геннадьевичу скажу, что так и было! Сука…
Он уже направлялся на выход из комнаты, когда я резко потянула его за руку, сама удивляясь откуда взялись силы. Грант замер и с интересом заглянул мне в глаза:
— Я так не играю! Правда за правду! — указав тому на прежнее место, дождалась пока он выдохнет через нос и, скрипя зубами, вернется. Видимо ему тоже не хотелось лишний раз контактировать с той психованной. — Начинай.
Марк замялся и, бросив полный ненависти взгляд на ту стену, за которой должна быть Юля, начал:
— Послушай, Дмитрий Геннадьевич не просто хороший юрист и адвокат, он еще и первоклассная ищейка: чувствует неладное там, где все вроде как гладко. Так вот… он уверен, что в течение этих двух лет твои родители провели какую-то очень рискованную сделку. Естественно, незаконную. Именно поэтому во время суда Воронцовы, а не Гранты, стали более уязвимыми. Кое-какие мелочные документы не сошлись, что-то потерялось, где-то слишком гладко все и, вуаля, мы уже в полной заднице! — он звонко хлопнул в ладоши и, осушив содержимое стакана, на какое-то время завис, задумчиво разглядывая незамысловатый орнамент. Затем, прошипев нечто непонятное, разбил его о стену напротив: — Тебе нужно будет подписать кое-что. Понимаю, как ты отреагируешь и что это за собой понесет, но поверь — я хочу тебе только блага.
Он смотрел на меня так, словно сейчас скажет такое, что заставит меня отвернуться от него. Раз и навсегда. А я точно была уверена — подпишу без разговоров любую бумажку. Не глядя! Посему улыбнулась и едва слышно шепнула "говори уже".
— Мне нужно, чтобы твои акции "Alis Markoni" перешли в мое полное распоряжение. Таким образом я становлюсь владельцем большинства активов и имею непоколебимое преимущество перед акционерами и советом директоров…
Он собирался оправдываться? Серьезно?! Мне хотелось расхохотаться от того, как умилительно выглядело волнение взрослого дяди. Ему почти тридцать, а он доказывает мне, что стоит поступить правильно.
"Волнуется!" — шепнула внутренняя розовая лужица.
— Плевать, что там. Если ты говоришь, что так надо, — я просто сделаю это. Если и есть человек, которому я могу доверить все, что имею, то это ты, Марк… — встав в кровати, я уверенно подошла к столу и принялась изучать гору бумаг. Как у него не кипит голова от такого количества информации? — Слушай… Не хочу, чтобы ты нервничал лишний раз. Отдохни… Может тебе чай сделать? Когда ты ел последний раз?.. ЧЕРТ! Что тут нужно подписывать? Ничего не пойму…
Внезапно спину обдало горячим жаром, а волна мурашек пробежала от шеи до самых ягодиц, будто следуя за чьим-то взглядом. Захотелось откинуть голову и размять плечи. Только вот стоило немного двинуться назад, как наткнулась на грудь Гранта. Как он так беззвучно встал с кресла?! Его немного хрипловатый голос пьянил меня нотками кубинской сигары и дорогого шотландского виски:
— Справа… — если честно, до меня не дошло, о чем он говорил. Я буквально потерялась в его сбивчивом дыхании, согревающем мою шею и вызывающем дрожь во всем теле. Ноги подозрительно тряслись, мысли путались, а желание выдохнуть скопившийся внутри стон, стало невыносимым, когда Грант прижался ко мне всем телом, чтобы перегнуться через стол и накрыть мою ладонь своей. Только для того, чтобы навести ею на нужные документы. Было чувство, словно сотни иголок без остановки прокалывают каждый пальчик, а плотные перчатки не дают коже кислорода. — Вот это нужно подписать.
Ручка лежала рядом с листочком. Я было осторожно скинула руку Марка, чтобы хоть немного вернуться в реальность, но расслабляться было рано: чтобы подписать, нужно наклониться. Прижаться к нему еще ближе. Теснее. Ощутить каждый миллиметр его ширинки своей попой.
