Да. Десять минут назад она еще не застала своего опекуна под очередной бабой…
Не доходя до кухни, я замер. Сперва потому, что там был выключен свет, а затем нервы так разыгрались, что просто не решался переступить порог. Я не знал, какой жду от нее реакции, но сам ощущал себя изменником. Ха! Как это смешно звучало… Будто я когда-то задумывался о морали! Ей ведь вообще плевать, сплю ли я с кем, нет?
Наконец, принял одно важное решение: я до чертиков рад ее видеть и плевать, что будет потом.
Алиса сидела в полумраке. Ее хрупкое тело расположилось на узком подоконнике, а сама девочка завернулась в розовый плед и действительно пила кофе. Она не видела меня, когда я вошел, а я боялся нарушать ее уединение, тайно любуясь профилем Детки и длинными, слегка вьющимися волосами. Спокойствие и запах отменного кофе, от которого выделялась слюна, — вот как бы я описал этот момент.
— Там и тебе хватит, — внезапно ровно сказала Алиса вместо приветствия, не давая мне и намека на свои эмоции. Казалось, этот человек всегда наполнен чувствами до отказа, но сейчас она ведь устала… Или дело в другом?
Налив себе полную чашку, я отхлебнул пару глотков и теперь, подойдя к ней в плотную, мог говорить нормально:
— Алиса, я — кретин, что позволил тебе увидеть это. Да и вообще, что привел ее в наш дом… Даже не буду ругать тебя и выпытывать как ты провернула эту поездку. Плевать! Я так рад тебя видеть, что ни о чем другом думать не могу. Спасибо, что устроила такой сюрприз и добралась домой целой и невредимой.
От девушки на окне пахло шоколадом, карамелью и каким-то легкими цветочными духами. Ее тонкие пальчики с розовым маникюром постукивали по нежно-сиреневой чашке, не создавая мелодии и не выдавая нервов. Казалось, она была слишком спокойной и вот-вот заснет. Только взгляд был ясным и с безумным интересом рассматривал снежинки за окном. Но не меня.
Повинуясь внезапному порыву, я осторожно придвинулся так близко, что теперь ее правая рука соприкасалась с моим животом. Тело пронзила какая-то непонятная дрожь, а безумное желание обнять ее и втянуть запах до головокружения закрыли собой весь здравый смысл.
Что я и сделал. И только, когда мои руки крепко обняли ее за предплечья, я понял, как сильно напрягали Алису мои действия. Она была вся напряжена и стоило мне только зависнуть в непонимании, как она неуютно поежилась и выкрутилась из кольца, будто я был… грязным.
— Это ТВОЙ дом, Марк. А я поступила… по-детски, врываясь в чужую спальню. Разве ты не должен отругать меня за это или… как там поступают "папочки"? — хрипло, но уверенно прошептала она и быстро спрыгнула с подоконника, оставляя на нем плед и свою чашку. Легкой походкой девушка прошествовала к выходу и я только сейчас понял, что она ни разу не взглянула мне в глаза. — Спокойной ночи, Грант. Я очень устала. В самолетах невозможно уснуть!
Внутри взыграла злость, объяснения которой я был дать не в силах. Вот она — сумасшествие всего моего полугодия. Ужасный и между тем самый сладкий сон. Мой страшный рок, наказание, порок… И она даже не смотрит в глаза. Это убивало!
— Я тебе не папочка! — слишком громко и резко выкрикнул я, сам не понимая, что хочу услышать в ответ и донести своими словами. Возможно, просто удержать ее еще хотя бы на минуту?
И вот она обернулась. Немного затуманенный взгляд девочки смотрел на меня с поволокой и полным равнодушием. Ни радости, ни осуждения. Вообще ничего не было и в ее голосе:
— Нет, Грант. Ты мне именно папочка… — после чего выдала вымученную улыбку и вышла.
Охренеть, поговорили! Вскоре и я покинул комнату, оставляя за собой лужи от кофе и две разбитые кружки.
Алиса.
Утро, как говорится, началось не с кофе. Кирилл Семенович зачем-то сказал нашей соседке о том, что я вернулась домой. Она была мамой моей бывшей одноклассницы и тем же вечером рассказала всем, что Алиса Воронцова вернулась в Россию. Все утро пришлось оправдываться перед бывшими друзьями и отказываться от личных встреч.
После перелета и… вчерашней картины в спальне Марка, мне нужно было время на перезагрузку. Даже маленькая колкость насчет "папочки" особо не отвлекла.
Ух! Показательное равнодушие стоило мне физической усталости. Заперевшись в своей комнате, я думала лишь о сне и спокойствии, которые дарил мир Морфея. Утром лучше не стало. Меня пугала сама мысль о столкновении с Грантом в коридоре.
Поэтому целый день я потратила на то, чтобы внушить себе, дескать, нет ничего страшного в том, что он спит с другими девушками. Марк Грант — бизнесмен, взрослый мужчина и совсем не монах. Зачем было ждать от него поведения восемнадцатилетнего мальчика, встретившего свою первую любовь?
И мне даже удалось поверить, что между нами только родственные связи. Знаю, больше походило на отгораживание от реальности, но по-другому в тот момент не получалось. Ведь знала, как больно будет, если стану сейчас оценивать и анализировать каждый шаг…
Все же один день мне удалось прожить, не сталкиваясь с Грантом! Это радовало.
— …Давай встретимся в нашей кофейне? Представляешь, она все еще на прежнем месте! — уловив только последнее предложение Никиты, моего самого близкого школьного друга, я покраснела до самых пят. Глупое сердце совсем не радовалась дифирамбам приятеля, а ждало их от другого.
Нет. Так дело не пойдет.
— Очень хочу тебя увидеть! — не стала скрывать и тут же потянулась к часам. — Два дня до "Великого судного дня" я совершенно свободна.
— Если скажу, что я уже около твоего дома, это будет выглядеть странно? — иронично уточнил парень, но я знала — он улыбается.
— Я скажу, что ты очень продуманный!
Мне было приятно, что Никита не забыл меня. Он, как и много лет назад, притащил огромную коробку моего любимого печенья, самых вкусных городских конфет и тот самый кофе из кофейни.
— Подумал, лучше остаться сегодня дома, — пожал он плечами, по-хозяйски отодвигая меня с прохода, здороваясь с дворецким и идя в зал.
Удивительно! Никита был в доме Грантов только раз — после смерти родителей. Мне тогда было слишком тяжело слышать чье-то участие, кроме Марка, ведь все казались лживыми. Словно каждый вписал пункт соболезнований в свое расписание и выполнял его с каменной миной. Конечно, Никита был не таким. Он, правда, хотел помочь, но лаконично промолчал, когда я попросила его уйти.
Сейчас же я была рада, что он сделал так, чтобы я почти забыла, почему проплакала добрую часть ночи. Гранта дома отсутствовал и были даже минуты, когда я не вспоминала его под той блондинкой.
…Мы смотрели хоккей и болели за канадцев, поедая чипсы с колой и споря о какой-то ерунде. Я то и дело ловила на себе задумчивые взгляды серых глаз, а когда отвечала на них, парень нервно поправлял темную шевелюру или расправлял черную футболку.
Мы позавтракали вместе, затем пообедали, а потом дело подошло к ужину. Не знаю, как это произошло! Просто день пролетел, как один миг, а мое личное успокоительное вдруг заявило:
