Нет. Он уже давно был занят другим.
Одна рука сжала мою попку слишком сильно и, возможно, там даже останутся синяки, но другая перетягивала на себя все внимание. Она, словно змей-искуситель, медленно скользила вниз, и когда он только усилил свои прикосновения… Зазвонил телефон.
Это было словно гром среди ясного неба. Как будто кто-то вылил на нас ведро ледяной воды, а потом пересказал все произошедшее в красках. Я лично ощутила сперва досаду, а потом такую сильную неловкость, что даже мои пятки покраснели.
У абонента уже шли последние гудки перед отключением, когда Грант ожил, резко поправив мою юбку, поставил на ноги меня саму и потянулся к телефону. Я растерянно посмотрела на его сосредоточенное холодное лицо, все еще стараясь собраться с мыслями. Грант нахмурился, когда увидел имя звонившего и, тут же ответив на звонок деловым тоном "Грант", вышел из кабинета, захватив с собой пару документов со стола.
Бегство… Это было именно оно. Только вот разобраться бы еще в себе, чего хочется больше: сказать ему "спасибо" и пожать руку или придушить, а потом разорвать на кусочки. Такие мелкие-мелкие!!!
Тем не менее, одно было понятно — пока мозгами нашей пары оставался Грант, который хотя бы иногда пытался включать мозг… в отличие от меня.
Глава 9. Хитрая игра
Бывают дни текут вечность. Словно густой, приторный мед, с перевернутой ложки… А иногда они словно порывистый горный ветер — не успеешь вдохнуть, насладиться прохладой и свежестью, как он уже затих…
Несмотря на странное прощание с Марком, неловкости между нами не было, да и излишними бичеваниями занять голову не смогла. Было просто некогда! Дмитрий Геннадьевич — отец Юли и юрист по моему делу — пришел тем же вечером и начал готовить меня к суду. Грант ходил вокруг нас кругами сам не свой, но ничего не объяснял. В конце концов, я списала все на его боязнь потерять мою долю в бизнесе родителей и отложила эту тему на пару дней. Как и проишествие в кабинете…
О, Дмитрий Геннадьевич помог мне в этом на "ура"! Меня до чертиков пугало то, что теперь я во всю причастна к делению наследства такого масштаба, а те вопросы, которые задавал мне юрист, — вообще ставили в тупик.
В один момент я не выдержала и, вскочив с места от нервного напряжения, принялась мерить шагами комнату. Грант уткнулся в свой ноутбук и сделал вид, что не мне сейчас устроили допрос с пристрастием.
— Послушайте, я понимаю, почему вы задаете вопросы про родителей. Пусть и достаточно провокационные, но они относятся к делу! Но при чем тут моя личная жизнь, а? "С кем первый раз поцеловалась? Девственница ли вы?.." — что это?! К чему, а?
Седовласый старик с вычерченными, словно под линейку, чертами лица, слегка приспустил очки овальной формы и закинул одну худую ногу на другую. Его черный костюм натянулся и широкая папка в руках качнулась. Судя по всему, именно в ней были все идиотские вопросы, которые он собирался мне задать.
— Что же, раз вы не доверяете мне, как профессионалу, придется пояснять на пальцах… — немного раздражительно бросил он. Это, кстати, был первый и последний случай, когда мужчина высказал предложение, не относящееся к делу. — Ваше наследство — лакомый кусочек, а в нашем законодательстве так много лазеек, что можно глыбы протаскивать. При желании я запросто выдам вам заумную схему, после которой вы останетесь в одних трусах, хотя по всем известным законам нашей странны наследство отобрать невозможно. Ой ли?.. Так вот, на суде будет очень грязная игра. Вникать вам в нее не нужно, но когда вас вызовут на допрос, вы должны быть готовы к любому вопросу и ответить на него с каменным, ничего не выражающим, лицом. Я должен понять, где ваши болевые точки и… так скажем, разработать их. Чтобы они больше "не болели" и вы могли говорить о них спокойно. Ясно изъясняюсь? — голос мужчины был спокойный, уверенный, обволакивающий. Я бы сейчас добровольно отдала ему все свои деньги, ведь черные глаза гипнотизировали и притягивали, как магнит. Открыв рот от того, как логично звучат все его доводы, кивнула, на что получила легкий намек на улыбку и вопрос: — Так ваша слабость — личная жизнь? Говорите о ней. Но сперва ответьте на мои ранее заданные вопросы.
Он попал в "яблочко". На самом деле, личная жизнь не была для меня чем-то запредельно скрытным под семью замками. Но не когда в соседнем кресле сидел Марк Грант! Тем не менее, умом я понимала, как выглядела бы в суде, перед целой тучей людей, задай мне адвокат такой вопрос. Ему хватило бы одного намека на мое замешательство, чтобы обратить все с свою пользу. Посему сейчас и, правда, следовало потренироваться играть с огнем!
— Парень, с которым я впервые поцеловалась, — это Влад Вишневский, — уверенно выпалила и лишь отсутствие у меня дыхания выдавало то как тяжело дается, что Марк уже целых две минуты не печатает ничего в гаджете, а просто тупо пялится в него. Ага, работает он! Я слышала это краем уха, пока не отрываясь смотрела в глаза Дмитрию Геннадьевичу, практически не моргая. Это была сущая мука! — Мне было четырнадцать. Лучший друг, Никита, привел меня с собой к Владу на день рождения. Все было хорошо, пока этот самый Влад не признался, зачем Никита притащил меня туда… Он хотел исполнить написанную им песню для меня и признаться в любви.
— И что вы сделали? — нетерпеливо спросил он, словно зная, насколько это больная для меня тема.
Фыркнув, я принялась судорожно закручивать на палец русые локоны. Нет, я никогда не могла себя назвать хорошим человеком, но в тот вечер отличилась особенно…
— Сперва не поверила Вишневскому, уговаривала себя и его, что Никита испытывает ко мне исключительно дружеские чувства. А потом… Он стоял в конце зала с гитарой и смотрел только на меня. В тот момент внутри появилась такая паника… В общем, я поцеловала рядом стоящего Влада. Видимо, ему понравилось, потому что парень быстро включился в игру. А через минуту Никита уже пел какую-то быструю песню и больше не поднимал тему отношений… До сегодняшнего дня.
Ноутбук резко хлопнул, но на Гранта взглянуть я не решилась. Слишком страшно. И неизвестно, чего боялась больше: его реакции на мою разнузданность или на первый поцелуй… не с ним. А еще и инициатором была я!
— И в тот вечер вы лишились девственности? — не унимался юрист, задавая вопрос, который казался ему логичным. Что-то со стороны Марка подозрительно хрустнуло, но мне сейчас было не до него. — Ну же, Алиса. Нам нужно выработать у вас иммунитет к сложным морально темам. Готовы так быстро отступить? Только скажите и мои вопросы прекратятся. Стимул бороться должен быть у вас, а не у меня.
— Нет! — практически рявкнула я. — Ни тогда, ни еще когда-либо я девственности не лишалась. Она и сейчас со мной. Довольны?!
Внутри закипала злость. Но не на мужчину напротив, а на себя. Почему такие простые вопросы полностью лишают возможности нормально мыслить?! Неужели мои амурные дела важнее компании Воронцовых и Грантов?!
— А как же Дэвид? — все с тем же напором продолжил юрист.
На секунду я замешкалась. Что за фигня?! Взгляд обратился с укором к Марку, прежде чем мозг успел понять, что это плохая идея. Он все еще сидел в кресле, а захлопнутый гаджет лежал на коленях с вмятинами на экране, сразу под пальцами мужчины. Потемневшие глаза смотрели на меня так странно и пронзительно, что все внутри вздрогнуло. Не было в них осуждения или радости. Ничего. Только взгляд, который змеей пытался проникнуть в душу и найти ответы на все свои вопросы…
