— Спасибо, — грубы голос, едва различимый с шумом ветра за стеной. Он скрипел так, что становилось жутко. И тем не менее, казался мне смутно знакомым… Ничего не ответив, я молча сидела и пыталась вспомнить. Где я могла его слышать? Аптека, йога, институт… — Ты… Ты… Прости…
Мысль пришла в голову с разрядом молнии, вызывая мурашки и дикий ужас. Лиза. В этом подобии человека было сложно узнать ту молодую и слегка полноватую помощницу. В голосе не было привычной искринки и оптимистичности. Она больше напоминала труп или человека, на грани.
Все это время, пока я строила свою жизнь, радовалась ей и получала от нее все, Лиза была… тут. В этом жутком помещении, один-на-один. Мучилась, страдала и медленно умирала, с болью и унижением.
— Сколько? — не знаю, что решил бы этот вопрос, но я будто наивно хотела знать, что девушка провела тут не все время. Но ее ответ был более мучительным, чем ее вид.
— Три, — прошептали она обветренными, дрожащими губами.
Выходит, Лиза попала сюда сразу, как только вышла с нашего дома. Произошло именно то, чего я так боялась. Она пострадала. И так, как не могло представится даже в самых смелых фантазиях…
— Знаешь, Кирилл говорил, что ты предатель. Все это время, вспоминая твой уход, я старалась в это поверить, но не смогла. — поджав ноги под себя, я отвернулась. Было стыдно перед девушкой… — Может ты и правда была в сговоре с Владом и поплатилась за это. Не знаю. Но никто не достоин такой пытки. Это бесчеловечно! На такое способен только ненормальный.
Лизу внезапно затрясло, как в лихорадке. Я не ожидая ответа, но мои слова явно задели ее. Сбиваясь, хрипя и спотыкаясь на каждом слове, она из последних сил протянула:
— Я ничего не хотела… Ничего не делала… Если бы я не ушла сама, было бы хуже… Детям… Понимаешь?
— Успокойся. Все хорошо… — погладив девушку по спине, я задумалась. Как вообще дорожка Влада вышла на такую черную и грязную? Можно быть просто моральным уродом, но он больше походил на психопата. Шантаж, похищение, удерживание заложников… — Я тебя спасу.
Или все дело в тех, на чью сторону его переманили? С трудом верилось, что тот, кого ты когда-то любил, способен на нечто подобное.
Я не сразу услышала шаги, потому что дыхание Лизы было слишком резким и хриплым, словно в приступе астмы. Растерянна, сбитая с толку и пристегнутая к постели, я просто не понимала, что мне делать.
— Как же я ждал этого момента. Две предательницы собрались в месте! — в конце коридора вспыхнул огонек, заставляющий прикрыть глаза руками. Даже долька света раздражала глаза. Чего уж говорить о Лизе! — Две суки, которые превратили мою жизнь в ад!
Влад… Боги, как же он улыбался. Буквально бежал к нам в припрыжку, как ребенок, получивший желанный подарок на день рождения. Но его глаза… Было в них что-то такое, что говорило о его болезни. В таком состоянии он мог сделать все, что душе угодно. И хоть я была совершенно не согласна с его заявлением, спорить казалось глупым.
— Допустим, тебя могла задеть я. Ты зол на меня. При чем тут Лиза? — я сталась не смотреть на девушку. Каждый раз при взгляде на нее замирало сердце и выступали слезы. В переговорах с психом это вряд ли поможет. — Дай ей уйти. Ей нужна помощь… Она ведь твоя жена!
— Вот именно — жена! Она должна была делать то, что я ей велел, а не защищать тебя. — закричал он во все горло, а слова эхом разнеслись по огромному помещению. — Я не буду убивать ее. Это наказание. В следующий раз, если муж скажет принести что-то из дома работодателей, ты это сделаешь, или будет упрямится?
— Нет. Никогда! — сквозь зубы прорычала девушку. Из ее глаз хлынули слезы, но она и не пыталась закрыть глаза. Словно просила о чем-то… — Дай мне свободу. Убей уже…
— Я не убью тебя, милая. Ни за что. Как можно убить любимую жену? — мужчина прошептал это почти ласково, но от его голоса по спине пробежали мурашки. Особенно когда тот взглянул на меня. — Они хотят получить тебя живой и предлагают за это больше деньги. Я сперва согласился… А затем подумал: «Зачем мне деньги?» Моя жена — чертова сука. Жизнь больше не имеет смысла. Я убью сперва тебя, затем себя… А Лиза… Если есть в ней хоть что-то святое — бог поможет выжить.
Еще никогда в жизни мне не казалось, что выхода нет. Всегда он был! Я сражалась, боролась за что-то и шла в перед. Плевать, что думают другие. Главное выжить.
Но сейчас, в тот момент, в глазах Влада я увидела конец. Ничто не заставило бы его передумать. Не было в нем сомнения и размышлений. Он достал пистолет из кармана с холодной уверенностью и время для меня замерло.
Жизнь порой кажется такой короткой… Как каникулы в школе. БАХ! И все… Уже все. Завтра никогда не наступит. Ты больше никогда не вернешься домой, не скушаешь пиццу, не наденешь любимые туфли… Но это так не важно, черт побери! Я больше никогда не поцеловала бы своих детей. Не увидела, как вырастут их первые зубки, не отвела бы в школу и не увидела бы поступление в вуз. А так хотелось коснуться их еще раз… Зарыться носом в мягкую кожу и растворится. Этому не суждено было случится. Увы.
Влад нарочито поднимал пистолет медленно, словно наслаждался моим положением. Получал удовольствие от каждого движения и моего испуганного взгляда. Его палец был на курке, а на губах кровавая улыбка, когда тот протянул:
— Что же, сейчас ты можешь начать…
Выстрел. Он оглушил все помещение. Даже крыши зашуршали и разбежались по сторонам. Я зажмурила глаза и перестала дышать, пока поняла, что ничего не произошло… Со мной.
Влад лежал на полу с дыркой во лбу. Его фонарик упал и частично разбился, но остаточный свет четко отделял темную фигуру, идущую ко мне с темноты.
— Идиот… Я ведь предупреждал! Говорил, чтобы знал свое место… Нет, ну какой придурок. — тихое возмущение, вальяжная походка многозначительно говорила о том, кто идет к нам — хозяин положения. От ужаса я плохо понимала, что происходит. Трясло, тошнило, кружилось голова. — Пойдем, Крис. Нас пора. Прости, твою подружку мы брать не будем. Знал бы я, какой ужас он тут устроил, давно бы убил. Лучше бы на дело пошел Йохан. Он настоящий профессионал и лучший в своем деле… Нет же, папа говорит, что шансов у Влада больше!..
Он говорил что-то, говорил, говорил… Его рот никак не закрывался, выдавая такой поток информации, который голова отчаянно отказывалась принимать. Мужчина наклонился на мне, отстегнул наручники и поднял, перекидывая через плечо.
Помню, что кричала что-то. Просила отпустить и помочь Лизе. Просила сделать хоть что-то. Но он продолжал говорить… Без остановки, без сожаления, бескомпромиссно.
— Знаешь, иногда мне казалось, что план папы не сработает. Но он был так уверен в себе, а у меня не было больше вариантов как спасти тебя. А я ведь так перед тобой виноват! — пробормотал тот. — Мы ведь так некрасиво расстались… До сих пор ты снишься мне во снах, вся в крови. Не могу себе это простить. Но у нас есть на это целая жизнь, правда?
