— Я на секунду, — проронила мама, заглянув к нам через полчаса. Взяла что-то из шкафчика и хотела было уже уйти.
— А мы как раз вас вспоминали! — Подавив очередной зевок, воскликнул Дима.
Что?
— Правда? Зачем? — Обернулась она, расправляя невидимые складочки на платье.
— Нам тут Станислав … Вячеслав… — сбился Дима.
Секундная пауза. Нехорошо вышло, конечно… Но, может быть, новенькому простительно забывать имя преподавателя? Мне стало неловко, но Станислав Вячеславович вдруг зашелся нервным смехом. Глядя на него, расхохоталась имама.
И меня отпустило. Да так, что слезы брызнули из глаз. У всех словно одновременно прорвало плотину напряжения.
— Станислав Вячеслав! — Повторил преподаватель, закрывая лицо руками. И это вызвало еще более бурную реакцию. Мама даже села на свободный стул. У меня тоже никак не получалось успокоиться.
— Простите, — пытаясь больше не ржать, выдавил Дима.
— Нет-нет! — Стас убрал прядь волос за ухо. — На самом деле, моя мама долг оспорила с отцом по поводу имени, но тот уперся. Ему и сейчас кажется, что это звучит нормально.
— А что вы про меня вспоминали? — Опомнилась мама, вытирая слезы.
— Так, мы по поводу чая. — Нашелся Дима. — Станислав… — И переждав новую бурю смеха. — Станиславу Вячеславовичу просто необходимо попробовать ваш изумительный пирог. Правда?
— Я… я, вообще-то, не против, — отозвался вдруг он.
— Вот! — Дима радостно захлопнул пособие. — И вообще! Я тут подумал. Можем организовать летом учебный тур в Америку. Мой отец договорится, с кем надо. Вас, Лена Викторовна, мы возьмем методистом. Только, возможно, придется подтянуть ваш английский.
Станислав уже сидел с открытым ртом, поглядывая то на Калинина, то на маму.
— Так я… немецкий изучала в школе…
— Ну, вот! — Ничуть не расстроился парень. — Придется мне вас в Германию везти. Вы там будете шпрехать, а мы с Машей отдыхать. А если хотите с нами летом в тур, советую хоть немного подучить основные фразы на английском, чтобы не пришлось изъясняться на пальцах.
— Так… я не знаю…
— Вы, Станислав, не против? Возьмете новую ученицу?
— Я… — Замешкался мужчина, краснея.
— Решено. А Машку я беру на себя! Сами сегодня сказали, что у меня идеальный английский? — Похлопал мужчину по плечу, забыв, кажется, обо всех приличиях. — I understand you man to man. Now we'll go. Leave you two alone. — Улыбнулся мне, кивнул Стасу. — Оk?
Тот растерянно стал хватать ртом воздух. Но Дима уже встал и взял меня за руку, увлекая за собой. Продолжая улыбаться, как ни в чем не бывало.
— Что? — Только и успела сказать мама, вцепившаяся в чайник, как в единственное средство спасения.
— Напоите Станислава Вячеславовича чаем, пожалуйста. Мы уже закончили, и нам пора. — Обернулся, подмигнул преподавателю. — No need to thank me!
— Что? Это? Было?! — Прошипела я в коридоре, раздумывая не придушить ли его.
— Переодевайся, мы идем гулять. Вот что.
— К…как… ты… Это беспредел!
Он подошел вплотную, заставляя меня или попятиться к себе в комнату, или коснуться его губ. Я потеряла счет секундам. Забыла, где я и кто я. Просто смотрела и таяла, когда вдруг открылась дверь. На пороге стоял мой брат. Со счастливым видом и идиотским кольцом в носу.
— Давай! — Воскликнул он, поднимая толстовку и обнажая грудь. — Делай фотку и шли Солнцевой! Я сделал это!
— Дурдом… — Только и смогла произнести я.
— Чтоб мне провалиться! — Дима подошел ближе, наклонился, разглядывая колечко в соске Сурикова и поморщился. — Жесть просто. Фу…
— А больно, писец! — С гордостью признался брат.
— Уважаю, — Калинин пожал его руку, — мужик!
— Что там, кто там? — Заинтересованно вытянул шею Пашка, глядя в сторону кухни.
— Там Станислав Вячеслав-вович в гостях, — махнул рукой Дима, надевая кроссовки, — пошли лучше покурим, прогуляемся.
— Ну, ок, — согласился брат, открывая дверь.
— Переодевайся, жду, — подмигнул мне Калинин и вышел вслед за ним.
Когда мы почти добрались до кафе, на улице совсем распогодилось. Сняв кофту и повесив на плечо, я шла и разглядывала клумбы: от снега не осталось и следа. Зеленая травка, редкими островочками пробивающаяся тут и там из-под земли. Готовые вот-вот распуститься почки на деревьях. И солнце, буквально плавившее асфальт своими лучами.
Димка, крепко державший меня за руку, чуть отклонился назад. Мне стало неловко. Наверняка, через тонкую маечку видны были болячки на моей спине. Не самое приятно зрелище, которое может оттолкнуть. Если бы не Димина ладонь, которую совсем не хотелось отпускать, непременно бы накинула кофту.
— Не смотри на мои болячки, — шепнула я Калинину, пока Пашка разговаривал с кем-то по телефону. — Ну? Что там такое?
Дернула плечами.
— Ты и твоя спина рождены, чтобы покрыть их красивой цветной татуировкой. — Улыбнулся Дима, возвращаясь глазами к моему лицу. — Раскрепощенной и страстной.
— Ух, — мне стало даже не по себе, — звучит… как комплимент. Или угроза.
— Мне бы хотелось, — подмигнул он, — но это только тебе решать. — Обвел взглядом с головы до ног и вздохнул.
— Что?
— Так, ничего. — Поднял взгляд наверх, щурясь от солнышка.
— Что?! — Дернула его за рукав.
— Да… просто… странное чувство. — Уставился себе под ноги. — Смотрю и понимаю, что женщина, с которой мне легко, просто и интересно… она еще и прекрасна…
Никто раньше не говорил мне такого. Сказано так нежно, что я испугалась. Вдруг послышалось? Или…
Черт, никто не прикасался ко мне так раньше, никто не смотрел так, в самую душу, не окружал таким количеством внимания и заботы… Фух! По дыханию, которое начало сбиваться, вдруг поняла, что совершенно не привыкла к комплиментам. И не умею их принимать.
— И? — Выдохнула я, не зная, что делают в таких случаях. Бегут или бросаются нашею.
Посмотрел на меня.
— Это как-то по-другому заставляет на себя посмотреть, честно.
— Да брось! — Отшутилась я, краснея. — Ты же симпатичный парень.
— Я не в этом смысле.
— А в каком?
Дима замедлил шаг, нахмуриваясь.
— Я жил и вообще ни о чем не задумывался. — Сжал крепче мою руку. — Это как думать-думать-думать о чем-то важном, понимать, что оно вроде бы существует и… бояться попробовать. А потом в один момент… бах! Есть Она. И ты понимаешь, что с ней по-другому нельзя. С ней по-другому и в голову не придет. — Посмотрел на меня, не сбавляя шагу. — И это именно то, что так желалось. Вот, перед тобой. Только еще сильнее. И оно теперь жизненно необходимо тебе. Как воздух.
