— Ты что, на воде ездишь? — Уже ничему не удивляясь, устало спросил Дима.
— Как все нормальные пацаны: летом на воде, зимой на тосоле! А то устанешь покупать. Тосол-то этот.
— А это что? — Калинин взял в руки заляпанную солидолом аптечку. Открыл, нахмурил брови.
Я подошла ближе и, заглянув, увидела гаечные ключи разных размеров.
— Ключи! — С достоинством сообщил Пашка. Вот, неучи же!
— Так бывают же наборы автомобилиста. — Дима убрал коробку обратно. — А в аптечке должно быть немного другое содержимое. Разве нет? А это что? — Указал на гору железяк справа, в углу.
— Это, — усмехнулся Суриков, — запчасти. Мало ли, вдруг сломается чего…
Дима закрыл багажник и посмотрел на меня.
— Пойду, сяду, — выдохнула я и попятилась к пассажирской двери.
Покачав головой, он последовал моему примеру. Залез на водительское, захлопнул дверь, достал из захламленного бардачка ручку, вставил и открыл окно. Пашка тут же навалился руками на дверь и заглянул внутрь.
— Смотри, не поцарапай, — сердито крякнул он.
— Постараюсь, — кивнул Дима.
Еще можно было все отыграть назад, но он сидел в своих идеально белых кроссовках, модных голубых джинсах и красной рубахе с закатанными рукавами и смотрел на мир через мутное окно доисторического железного монстра. Не моргая.
И с виду, если и печалился, то совсем капельку. На его месте я бы давно разревелась. Неужели, и правда, полдня в моей компании стоили всех потраченных усилий и риска?
— И это. Еще. — Добавил Павлик, хитро улыбаясь. — Здесь катки с низкопрофильной резиной. Они дороже машины стоят. Так что кочки объезжай, а то кил мне наставишь. — Перевел взгляд на меня. — Машка, маме не говори. Она мне денег на ходовку давала, а я вот — литье купил.
— Лучше б ты мозги себе купил! — Не выдержала я.
Мне еще предстояло пристегнуть себя грязным ремнем к пыльному сидению.
— Удачно покататься! — Покачивая в руке брелок от «БМВ», усмехнулся Пашка. Подмигнул и направился прочь.
Дима навалился на спинку сидения и выдохнул. Повернулся ко мне.
— Почему у меня такое ощущение, что меня только что жестоко нае*али?
Я закрыла лицо руками и засмеялась.
— Только не тебя, а ты. Сам себя.
— Я уж понял…
Удивительно, но мы без происшествий доехали до заправки. Машина слушалась Димку, а тот на удивление быстро привык к ней даже после коробки-автомат. Все-таки вынужденная поездка по деревням на рабочей «котомке» помогла избалованному красивой американской жизнью парню приспособиться и перестроиться на нужный лад.
А еще Калинин показал мне веселую игру. Когда сдам на права, буду ездить с утра на работу и поднимать себе ею настроение. Суть в том, что если громче включить радио и смотреть на прохожих, можно заметить, что походки многих из них подходят к играющим композициям. Сами того не подозревающие старушки, женщины или ребятишки двигались по пешеходному переходу на зеленый свет. Под музыку, льющуюся из наших динамиков, забавно подергивая плечами и виляя бедрами, а мы хохотали, как сумасшедшие. Буквально до слез. И никак не могли остановиться.
— Воу, — крикнула я в окно на заправке, — да ты стрелку бензобака положил! Эта машина в жизни столько бензина не видела! Осторожно, напугается и не повезет дальше!
— Сегодня это моя машина, — произнес он, садясь на водительское видение. — Не захлебнется.
Положил руку на мое колено, сжал его и, наконец, поцеловал меня так, что я перестала что-либо соображать. Глубоко и медленно. Заставляя тянуться всем телом вперед, чтобы не размыкать губ. Секунда, и в ход пошли уже руки. Его держали меня за шею, мои тянули на себя Димину футболку. Мы в мгновение превратились в два горящих факела, чье пламя срасталось в одно целое, разжигая настоящий пожар.
Пока нам сзади не посигналили. Заправка же. А там шутки с огнем плохи. Даже если это просто жар сердец и пламя страсти.
Следующую остановку пришлось сделать уже на подъезде к деревне, когда из-под капота внезапно повалил густой пар. Почему-то мы не расстроились. Даже наоборот.
Дикий взрыв истерического хохота, бесконечного, заставляющего сжиматься внутренности, мешал даже дойти до багажника и залить в бачок воды. Я не узнавала себя. Боялась даже просто смотреть на Диму, потому что мое тело отныне действовало в отрыве от меня.
Жило своей жизнью. Выдавало совершенно новые физические реакции, от которых его хозяйка и сама пребывала в полнейшем шоке. Мне казалось, если просто встретиться глазами, обязательно случится что-нибудь безумное. Наверное, мы нападем друг на друга и просто сожрем. Притяжение становилось все сильнее, сильнее и угрожало захлестнуть огромной лавиной.
Не знаю, может это нормально. Может, даже у всех так. И так и должно быть. Без понятия. Но мне уже становилось все равно. На приличия, мораль, этику и прочие условности. Рядом с ним я превращалась в кусок мягкого пластилина, который буквально требовал, чтобы его размяли. Здесь и сейчас. И это чувство все сложнее становилось контролировать.
На мобильник вдруг пришло сообщение. Калинин вышел, оставляя меня одну, и поплёлся к багажнику.
Анка-пулеметчикса: Всего два вопроса. Почему этот псих под окнами орал навесь двор мое имя? И можно как-то сделать так, чтобы обратный обмен машинами не состоялся?
Я: А мы катаемся на его восьмерке. Это не машина, а орудие пыток!)) И уточнение. Ее тоже зовут Анечка)
Анка-пулеметчикса: Раздери меня динамит!
Я: Так что вы соперницы) И с ней трудно соревноваться, она милая)
Анка-пулеметчикса: Зато у меня есть сиськи.
Я: Аргумент.
Анка-пулеметчикса: Лучший аргумент в любом споре.
Я: Отдохните там хорошенько. И задержи Пашку надолго, если сможешь, на неделю хотя бы. Мы первый день без этой пиявки, этой какой-то кайф.
Анка-пулеметчикса: Не забудьте поцарапать его восьмерку, мне «бэха» больше нравится.
Я:))))
Анка-пулеметчикса: И не забывайте предохраняться;-)
Я: Не планировала.
Я: В смысле НИЧЕГО ТАКОГО НЕ ПЛАНИРОВАЛА.
Анка-пулеметчикса: Смотри, перемаринуешь, убежит.
Я: Хм, а я и забыла, что ты у нас эксперт по мужчинам)))
Анка-пулеметчикса: А то. Когда-нибудь я напишу книгу «Как перевоспитать бабника»!
Я: О чем она будет?
Анка-пулеметчикса: Открываешь ее, и там большими буквами написано: «НИКАК». Все, конец книги.
Я: Будущий бестселлер!
