Женщина вернулась в примерочную. Через несколько секунд послышался глухой удар и крик.
Дживан подскочил на месте.
— Мадам! Все в порядке?
— Я слышала шум. За перегородкой.
— Успокойтесь, мадам. Уверяю вас, ничего страшного, — оправдывался Дживан с неподражаемым спокойствием. — Это всего лишь крысы. Пожалуйста, не беспокойтесь.
Женщина вышла из кабинки и раздраженно швырнула шальвары на прилавок. Дживан почтительно повесил их на вешалку.
— Сожалею, что вы так испугались, мадам. Крысы — проблема в нашем городе.
— Вам надо как-то ее решать, — сердито отозвалась клиентка. — Клиентам такое не понравится.
— Да, мадам. Иногда они залезают в коробки за перегородкой и шуршат там. Нужно разбросать больше отравы. — Дживан еще раз извинился и проводил клиентку до выхода.
Ом вылез из-за прилавка с виноватой улыбкой, ожидая насмешек. Дживан в сердцах отвесил ему подзатыльник.
— Ну и идиот! В какое положение ты меня поставил! Что там случилось?
— Простите, я поскользнулся.
— Поскользнулся! Какой гадостью ты занимался, что поскользнулся? Вон из моей мастерской! Видеть вас больше не могу!
Манек пытался смягчить гнев Дживана и совал ему две рупии за Ома, но тот еще больше разошелся. Портной отдернул руку, и вид у него был такой, что он может ударить.
— Убери деньги! И прихвати с собой этого дрянного мальчишку! — Дживан вытолкал юношей из мастерской и спустил их с лестницы.
Понуро побрели они по переулку к главной улице. Сидящая на подоконнике ворона громко закаркала. Угнетенное состояние от гневной вспышки Дживана усугубляли сгущавшиеся сумерки. Желтые бутоны фонарей неуверенно замигали перед тем, как зажечься полностью. Что-то перебежало им дорогу.
— Смотри, — сказал Манек. — А вот и испугавшая даму крыса. — Розовое тельце грызуна просвечивало сквозь редкую, изъеденную лишаем шерстку.
— Наверное, ищет ателье Дживана, — предположил Ом. — Хочет заказать новую одежку. — Юноши рассмеялись. Крыса скрылась в темноте, где булькали сточные воды. Раздался резкий писк и плеск. Молодые люди направились к автобусной остановке.
— А теперь расскажи мне, — толкнул Манек друга в бок, — что ты там делал? — Хитро улыбаясь, Ом показал сжатым кулаком движение вверх и вниз. Манек издал короткий, больше похожий на кашель, смешок.
Кто-то облил с верхнего этажа стоявших на тротуаре людей. Те разразились бранью в адрес обидчиков, ворвались в здание и побежали вверх по ступеням, хотя не знали, за какой дверью скрываются виновные.
— Ты много увидел? — спросил Манек.
— Все. Новые штаны были такие узкие, что, когда она их стянула, трусики тоже сползли.
Манек спихнул ногой в канаву камешек.
— Ты и волосы видел?
Ом кивнул.
— Целый куст. — И показал руками, какая большая поросль была на лобке. — Ты когда-нибудь такое видел?
— Только один раз. Давно. В детстве у меня была няня. Однажды, когда она мылась, я залез на стул и подсмотрел за ней в отверстие для вентилятора над дверью. То, что я увидел у нее между ног, меня испугало. Казалось, оно могло меня укусить.
Ом от души рассмеялся.
— Теперь это зрелище тебя не испугало бы. Так бы сразу на нее и прыгнул.
— Дай только шанс!
Они ждали нужного сигнала светофора. В конце перехода полицейские натянули с двух сторон веревку, чтобы прохожие не просочились на проезжую часть. Люди накатывались на нее, словно волны на морской берег. Полицейские упирались каблуками в тротуар и ругались, сдерживая рвущуюся домой толпу.
— Тебе повезло, что крыса не оказалось за перегородкой, — сказал Манек. — Она мигом бы отгрызла твой маленький членик.
— Не такой уж и маленький! — возразил Ом. — Стоит как надо. — И он хвастливо показал рукой.
Красная рука на светофоре погасла, зажегся зеленый свет. Полицейские с веревкой проворно отскочили в сторону, и толпа ринулась вперед.
Фейерверки достигли апогея в ночь перед Дивали — тогда даже за полночь не удавалось заснуть. После каждого залпа, особенно если в воздух взмывали красные кубики, называемые «атомными бомбами», Ишвар вздыхал: «О, Рама Всемогущий» — и закрывал уши руками.
— Какой смысл закрывать уши после залпа? — спрашивал Ом.
— А что еще делать? Безумие какое-то — праздник света доводит тебя до боли в ушах! Неужели нельзя иначе праздновать возвращение Рамы в Айодхью
[129] из лесов.
— Просто в городе крутится слишком много денег, — сказала Дина. — Люди их на ветер пускают. — Раздался очередной залп, и Дина вздрогнула. — Будь моя воля, я бы ограничилась разноцветными вспышками, фонтанами — чем-то таким.
— Но крупные знатоки по религиозным вопросам скажут, что этого не хватит на отпугивание злых духов, — не без сарказма произнес Ишвар.
— Эти «атомные бомбы» и добрых духов разгонят, — ответила Дина, выходя с веранды. — На месте бога Рамы я прямиком вернулась бы обратно в леса, чтобы только не слышать этого шума.
Заткнув уши ватой, Дина уселась шить одеяло. Ишвар присоединился к ней через несколько минут. Видя, что он поминутно закрывает уши, Дина тоже сделала ему ватные беруши. При следующем залпе Ишвар радостно заулыбался — беруши помогли.
Манек и Ом не ушли с веранды, хотя перед каждым взрывом «атомной бомбы» затыкали пальцами уши.
— Жаль, что мы здесь, — сказал Ом. — Иначе они, наверняка, уже были бы в постели.
— Кто?
— Дина-бай и мой дядя, кто еще?
— Ну и грязное у тебя воображение.
— Но это правда, — сказал Ом. — Вот послушай загадку: чтобы сделать это прямым и твердым, женщине надо его сначала потереть, а потом полизать, чтобы легко проскочило. А теперь ответь, что делает женщина. — Не выдержав, Ом громко расхохотался, не договорив до конца, так что Манеку пришлось приложить палец к губам.
— Ну, давай, отвечай. Чем она занимается?
— Ясно чем. Трахается.
— Вот и нет. Вдевает нитку в иголку, — ответил довольный Ом, и Манек хлопнул себя по лбу. — Так у кого из нас грязное воображение?
Оставалось шесть дней до конца каникул, и Ому пришла на ум еще одна веселая мыслишка. Он видел, что дверь в ванную комнату расшаталась от времени и постоянной сырости, в углу образовалась щель, и предложил подсматривать по очереди за моющейся Диной. Один может смотреть, а другой в это время стоит на стреме, чтобы их не застукал Ишвар.
— Это твой рассказ о няне навел меня на эту мысль. Что ты об этом думаешь?
