Эвглин прильнула к нему, и некоторое время они лежали в обнимку, не говоря ни слова. Дождь за высокими окнами шел все сильнее, и Эвглин видела соседний дом, в окне которого вспыхнул огонек.
— У нас весь вечер впереди, — промолвила Эвглин. — И вся ночь…
Харвис поцеловал ее в плечо и ответил:
— У меня уже есть кое-какие планы. С твоим участием, конечно.
И Эвглин прикрыла глаза и сонно ответила:
— Я согласна.
* * *
Харвиса разбудило солнце.
Несколько минут он лежал с закрытыми глазами и не мог понять, где находится, и почему его привычное аскетическое ложе в шатре вдруг превратилось в мягкую кровать. Потом он вспомнил, что вернулся из ссылки, вчера женился и провел часть дня, вечер и ночь, занимаясь любовью с Эвглин.
Эвглин.
Харвис открыл глаза. В спальне никого не было, кроме него. Свадебное платье валялось в углу пышным белым облаком, возле дверей лежала туфелька, вот и все. Свадьба ему не приснилась, как и не приснилось то, что было потом.
Харвис сел в постели и провел ладонями по лицу, стирая оцепенение. Он как-то вдруг понял, что Эвглин оставила его — и это было вполне предсказуемо и логично. Вынужденный брак с уродом. Харвис не обольщался, он не считал себя красавцем из-за изувеченной спины и вечно угрюмого выражения лица. Эвглин, за которой принялся ухаживать принц, просто сделала правильный выбор со своим привычным спокойствием и здравомыслием. Навязанный муж получил свой кусочек плотских радостей, ну и хватит с него.
— Уу-ррых! — донеслось из сада. — У-рры-ы-ых!
Харвис встал с кровати и выглянул в окно. Утро было удивительным, солнечным, наполненным теплом и негой. На лужайке среди пышно разросшихся сиреневых кустов сидел Пушок — дракона выпустили из карантина, убедившись, что он не заразен, и он немедленно помчался на поиски старых друзей. Эвглин в своем старом платье, знакомом Харвису по Приграничью, обнимала Пушка за шею, а тот довольно урчал и вздыбливал сложенные крылья.
Дракон вернулся, Эвглин никуда не ушла, и все было хорошо. Харвис не помнил, когда ему было настолько легко и спокойно.
Он потянул за щеколду. Окно бесшумно открылось, впустив в спальню свежий воздух — Харвис высунулся наружу и окликнул:
— Доброе утро, Эвглин! Давно тут этот паразит?
Пушок недовольно зафыркал и загукал, давая понять, что он не паразит, а порядочный дракон, который наконец-то нашел пропавших друзей и так и быть, прощает Харвиса за то, что он оставил его в карантине. Эвглин улыбнулась и махнула рукой.
— Доброе утро! — воскликнула она. — Отличная погода, правда?
Харвис прищурился на солнце, что лениво поднималось над кронами деревьев. На небе было ни облачка, птицы заливисто радовались погожему дню, и впереди еще был целый месяц лета. Конечно, надо будет ехать в академию и ставить ректора перед неприятным фактом — хотя он, конечно, уже знает о том, какую должность король Клаус подарил Харвису. Знает и брызжет во все стороны ядом и желчью.
Ну да и бог с ним. У Харвиса найдутся занятия намного приятнее. Он невольно вспомнил о том, как Эвглин медленно опустилась на него сверху, и ее рыжие волосы, пахнущие медом и мятой, мазнули его по лицу, и подумал, что счастье оказалось совсем рядом.
И он его не отпустит.
— Да, дождя больше не будет, — улыбнулся Харвис. — Чем планируешь заняться?
— Поеду в общежитие, — ответила Эвглин, и Пушок тотчас же изогнул спину, словно приглашал сесть. Зачем ехать, когда можно лететь? — Надо забрать вещи.
— Отлично, поедем вместе, — Харвис представил, с каким боем станет занимать кабинет проректора по науке, выкидывая оттуда барахло своего предшественника, и невольно улыбнулся. — У меня есть небольшое дело в академии.
Эвглин улыбнулась, и Харвис вдруг подумал, что нечаянно получил самое простое и бескрайнее человеческое счастье: любить и быть любимым. Он провел рукой по воздуху, и из солнечных лучей и дождевых капель соткалась маленькая золотая диадема, которая бесшумно опустилась на голову Эвглин. Девушка испуганно дотронулась до нее, не ожидая подарка, и улыбнулась.
— Ох, — вздохнула она и снова прикоснулась к диадеме. — Харвис, спасибо… Так неожиданно…
— Пустяки, — махнул рукой Харвис. Это и правда были пустяки — лишь бы Эвглин улыбнулась еще раз, и в ее глазах возник бы тот туманный огонь, который Харвис видел ночью. Тогда она смотрела на него так, словно любила по-настоящему. — Идем завтракать?
— Конечно, — улыбнулась Эвглин и направилась к дому. Пушок свернулся в траве и накрыл голову крылом. Харвис закрыл окно и направился в ванную.
И он не увидел, как Эвглин прислонилась к стене и медленным движением сняла подаренную диадему. Зато это заметил дворецкий, который возвращался в дом, дав указания садовнику. Над кустами бойко защелкали ножницы, выравнивая зеленую шевелюру так, как принято в порядочных домах, а дворецкий с искренним сочувствием посмотрел на Эвглин и произнес:
— Понимаю вас, миледи. Прекрасно понимаю.
Эвглин удивленно посмотрела на него и вдруг поняла, что готова расплакаться. Дворецкий был немногим старше Харвиса. Темноглазый и светловолосый, с тонким длинным носом, выдающим в нем уроженца гористого востока, он был похож на внимательную птицу, и было ясно, что и внимание, и сочувствие в нем вполне искренни.
— Понимаете? — удивленно спросила Эвглин. Тонкий обруч диадемы жег ладонь. — Понимаете меня?
— Разумеется, госпожа ванн Рейн, — кивнул дворецкий и дотронулся указательным пальцем до правого виска: — Андреа ванн Хорн, к вашим услугам.
— Здравствуйте, господин ванн Хорн, — устало вздохнула Эвглин. Диадема была тоненькой и легкой, но в то же время казалась неподъемной. Харвис, похоже, решил засыпать супругу подарками — и Эвглин понимала, что не могла их брать. Это было похоже на подкуп или плату за любовь.
— Мне действительно искренне жаль, что так получилось, — серьезно проговорил Андреа. — Юные девушки не должны выходить замуж за чудовищ. Все понимают, что он просто вынудил вас, — Андреа сделал паузу и весомо добавил: — И все готовы оказать вам любую помощь, какая только потребуется.
— Что вы, — махнула рукой Эвглин. — Разве жена должна бояться любящего мужа?
Андреа вопросительно поднял левую бровь: он действительно был удивлен.
— Его высочество Альден сообщает, что вам не о чем беспокоиться, — еще тише произнес дворецкий. — Как только он устроится в Везерли, то найдет способ забрать вас отсюда. Можете не сомневаться: его чувства по-прежнему сильны и с каждым днем становятся лишь сильнее.
Вот, значит, что… Принц каким-то образом умудрился запустить в дом Харвиса своего подручного. Эвглин понимающе кивнула — чего-то в этом роде она и ожидала. Альден не забудет о ней и не откажется от своего предложения.
