— Значит, ты на меня не сердишься? — игриво спросила я. И похлопала по кровати рядом с собой. — Посиди со мной немного, расскажи еще что-нибудь. Мне тебя не хватало.
Сандро послушно опустился на кровать, привычным жестом взял меня за руку.
— Что ты хочешь услышать?
Я задумалась. Очень хотелось побольше узнать о его прошлом, но было боязно спрашивать. Сандро не слишком любил рассказывать о родителях. А после надолго замыкался в себе.
— Что значит «тен кацо»? — спросила я. — Кажется, так говорила одна из горничных, когда садовник пытался ущипнуть ее за зад.
Мне удалось вогнать Сандро в краску.
— Это очень плохое слово, не запоминай, — предупредил он. — Иногда я забываю, что давно не мальчишка с улицы, и в памяти сами по себе всплывают подобные ругательства.
Ну да, теперь же он известный фотограф, публичная личность. Ему нельзя ругаться ни по-русски, ни по-итальянски. Но мне-то никто не запретит.
— Преподай мне еще один урок, — попросила я. — Скажи слово, которым можно описать… скажем, то чувство, когда хочешь, чтобы тебя услышали?
Сандро посмотрел насмешливо, но ответил:
— Скажи «эскольта соло ми». Это значит «слушай только меня». Не слишком грубо, но достаточно, чтобы привлечь внимание.
Мир между мной и Сандро был восстановлен. Больше я подолгу не оставалась одна. Мой фотограф все меньше и меньше времени уделял «друзьям», и мне поначалу часто приходилось выслушивать их раздосадованное шипение. Точно они ревновали.
Но дальше звуковых эффектов дело не шло. А постепенно и они почти прекратились. И лишь изредка, когда я испытывала сильные эмоции — хоть от прочитанной книги, хоть от воспоминаний — невидимые обитатели виллы напоминали о себе посторонними шумами. Не страшными, скорее, озадаченными.
Кажется, они сдались. Поняли, наконец, что напоролись на слишком сильную соперницу. И что я не отдам им Сандро в единоличное пользование.
Он, кстати, тоже изменился. С каждым днем становился все более разговорчивым, жизнерадостным. Его улыбка уже не выглядела неестественной, как было при нашем первом знакомстве. Он много шутил и охотно смеялся в ответ на мои порой не самые остроумные замечания.
А как он ухаживал! Если бы раньше знала, каким заботливым и участливым может быть этот холодный на первый взгляд итальянец, я бы сломала себе обе ноги еще при первой встрече. Сандро готовил для меня, заботился о моем досуге. Даже предлагал проводить в душ и потереть спинку. Нет, понятно, перспектива заманчивая, но мне стало совестно и немного стыдно. Потому пришлось отказаться.
С такими мелочами помогала Симона. В ней я нашла если не подругу, то вполне благожелательную напарницу. Занятия итальянским не прошли даром. И спустя месяц я уже могла перебрасываться с Симоной некоторыми фразами. И это жутко нравилось мне. Итальянский язык такой красивый, такой красочный, выразительный. И если прежде я полагала, будто язык любви — французский, то после общения с Сандро изменила свое мнение.
Желая удивить Сандро, я выучила несколько признаний в любви и однажды огорошила его фразой:
— Сэй л'уомо дэй миэй сони.
Что дословно переводится как «ты мужчина моей мечты».
Сандро в этот момент помешивал суп и чуть было не обжегся. Он обернулся ко мне и застыл, как статуя Аполлона. Только с половником в руке и глазами размером с чайные блюдца.
Я же продолжила как ни в чем не бывало натирать сыр пармезан. В этот вечер мы готовили суп «Минестроне».
Ах да, совсем забыла сказать: итальянская кухня стала для меня еще одним открытием. Я напросилась к Сандро в поварята и теперь каждый вечер мы с ним готовили простые, но безумно вкусные блюда. А этот овощной супчик с макаронами — минестроне — стал моим фаворитом. Легкий, в то же время изысканный и ароматный, он словно отражал саму суть итальянской кухни.
— Что ты сейчас сказала? — произнес Сандро, непривычно растягивая каждое слово.
Я прокашлялась в кулак и изобразила на лице невинность.
— Смотря что ты услышал, — обронила и принялась нарезать зелень.
Базилик, орегано, майоран — ох, какой запах! Эти травы привозит Симона, кажется, будто из самой Италии. А еще чабрец и тимьян, которые так приятно добавлять в чай.
— Ты сказала, что я мужчина твоей мечты? — перевел мою фразу Сандро. — Или мне показалось?
Я пожала плечами. Но не стала признаваться сразу, решила еще немного поиграть. Посмотрела на него влюбленными глазами, сложила губки, как для поцелуя, и прошептала:
— Сэй л'ариа кэ ми нутрэ.
«Ты — воздух, которым я дышу» — и это чистая правда. Раньше и представить не могла, что можно вот так запросто отвешивать мужчине комплименты. Болтать с ним ни о чем по нескольку часов кряду. И даже совместная готовка превращалась в настоящий праздник. Сандро словно открыл мне двери в иное измерение, полное чувственности и света. И он, мой волшебный фотограф, был основной его составляющей.
— Как же я мечтал услышать от тебя эти слова! — восхитился Сандро.
Бросился ко мне и опустился на колени перед моим стулом. Осыпал невесомыми, как касание солнечного зайчика, поцелуями мои руки, свободную от гипса ногу. Пробрался выше, расстегнув нижнюю пуговицу легкого халатика.
Как же я возненавидела этот проклятый гипс! С таким пылким мужчиной отказываться от интима было крайне сложно. Не представляю, как терпел Сандро. Но он наотрез отказывался заниматься любовью, пока врач не снимет гипс и не скажет, что угроза миновала.
Потому пока мы ограничивались лишь поцелуями и скромными объятиями. Но сегодняшний вечер стал исключением. Я готова была сама ножом срезать ненавистный гипс и вприпрыжку поскакать к Сандро в спальню.
А он все продолжал меня заводить. Его губы обжигали кожу, заставляли бабочек в животе отчаянно бить крылышками и кружиться.
— Хочу всегда быть с тобой, — шептал Сандро. — Ти дэзидэро.
Ох, таких слов в моем пособии не встречалось. Впрочем, подключив фантазию, я поняла, о чем речь. Как ни крути, а у страсти всегда один язык, ошибиться тут сложно.
— Знаешь, Сандро… — Я обхватила ладонями его лицо и приподняла, вынуждая взглянуть мне в глаза. — Или ты немедленно относишь меня в спальню или… Суп убежал!
Но на последнее замечание он не обратил внимания. Мое признание сделало невозможное — заставило его позабыть об осторожности. Очень бережно, словно фарфоровую статуэтку, он поднял меня на руки и счастливо улыбнулся:
— Я весь твой. Твое желание для меня закон.
Сказать, что я была счастлива это услышать, — значит промолчать. Мне казалось, будто сегодня получила самый ценный подарок в моей жизни. Такой долгожданный и такой желанный.
Я потянулась к Сандро, нашла его губы и припала к ним в томительном поцелуе, вкладывая в него всю страсть, на которую способна.
