— Прощаться не станем, — заявил Ар. — Надеюсь, еще увидимся.
Его оптимизму оставалось лишь позавидовать. Как и его самоотверженности.
— Спасибо тебе за все, — всхлипнула я. — Прости, что сомневалась в тебе. И за то, что так и не смогла полюбить.
— И ты прости, — поник Ар.
— Не за что, — я едва держалась, чтобы не всхлипнуть. И гнала прочь мысли о том, что мы можем больше не увидеться. — Ты идеальный напарник.
— Нет, есть за что, — вздохнул Ар и отвернулся. — Я обманул тебя… И Хана.
— Надеюсь, это не слишком серьезно. — Мне стало не по себе. Нашел время для признаний. — Может быть, расскажешь после?.. Сейчас каждая секунда на счету.
— Именно сейчас, — заупрямился Ар. — «После» может и не наступить, по крайней мере, для меня. Так что дай грешнику-гладиатору облегчить душу.
— Раз это так важно, то говори, — предложила я, косясь на здание обменника. — Только быстро.
— Я сказал Хану, что ты согласилась выйти за меня, когда вернемся на Землю, — выпалил Ар.
Я грустно улыбнулась:
— Это уже неважно. Хану нет дела до того, с кем я останусь. Он не хочет связывать свою жизнь с человеческой женщиной. Я ему не нужна.
— Еще как нужна, — возразил Ар. И выпалил как на духу: — Хан отдал тебе брачное ожерелье, и оно подействовало. Немыслимо, но ты, землянка, смогла обрести связь с антерианцем.
— И что это значит? — напряглась я. — Как понять «подействовало»?
— Помнишь, ты показывала мне спину? Там проявился отличительный знак истинной пары для антерианца. Теперь Хан привязан к тебе на всю оставшуюся жизнь.
Сказать, что я была ошарашена подобным признанием, значит промолчать. Так вот какой эффект у брачного ожерелья! Но Ар ошибся, полагая, будто Хан отдал его мне.
— Это случайность, — вздохнула я. — Ожерелье порвалось во время нападения Матисы. А я всего лишь оказалась рядом в неподходящий момент. Думаю, Хан только рад моему отлету, ведь так он избавился от необходимости ощущать связь с землянкой.
— Ты не понимаешь, — Ар все не унимался. — Эту связь разорвать невозможно. Куда бы ты ни делась, Хан не сможет о тебе забыть. Будет страдать и любить до последнего вздоха. Он отпустил тебя только потому, что уверен, будто ты к нему безразлична. Я убедил его в этом. Но теперь вижу, что и ты привязана к антерианцу не меньше. И дело даже не в ожерелье — ведь оно действует только на мужчину.
Я едва не задохнулась от собственных чувств. Так вот отчего Хан был таким странным в последнее время. Он тоже терзался сомнениями и не знал, как поступить. Пытался поговорить, а я оттолкнула его. Заявила, что хочу и вовсе забыть о его существовании. Снова поддалась эмоциям и сглупила. А ведь только тот, кто по-настоящему любит, способен отпустить. Сделать все, чтобы другой жил счастливо.
— Это невероятно, — призналась я Ару. — Беги!
Из здания обменника выползли осьминоги и направились прямиком к своему кораблю. Несколько минут, и они обнаружат, что их корабль вскрыли, а пленников похитили.
Ар побежал так, как не бегал никогда. Но я не успела проводить его взглядом. Рванула на наш корабль, задраила люк и запустила автопилот.
Стартанули корабли одновременно. Через обзорный экран я успела заметить, как вытянулись мерзкие рожи осьминогов. Такого развития событий пираты явно не ожидали.
Что ж, осталось надеяться, что они не догадаются преследовать оба корабля сразу. Мало ли кто решил улететь с планеты одновременно с угонщиками.
Убедившись в том, что все идет как надо, я покинула капитанскую рубку и помчалась к спасенным. В каюте малышей было удивительно тихо. И это заставило мое сердце болезненно сжаться.
Но открыв дверь, я облегченно вздохнула. Двое малышей лет пяти-шести — близняшек, судя по одинаковым светлым макушкам, — крепко спали, обнявшись. Оба в потрепанной одежде, грязные, но живые.
Еще одна девочка примерно того же возраста сидела, забившись в угол. Ее худенькое тельце сотрясала дрожь. До чего же эти мерзкие осьминоги довели бедную малышку. Она даже посмотреть на меня боится.
— Все хорошо милая, — шепнула я и погладила девочку по темным кудряшкам. — Мы летим домой, к маме и папе. С тобой больше не случится ничего плохого.
Два зеленых, как весенние луга, глаза посмотрели на меня с подозрением. И все же надежда лучиками тепла пробивалась сквозь детские страхи.
— У меня нет мамы и папы, — так же шепотом сказала девочка. — Нас с Колей и Машей забрали из приюта.
Я опустилась возле нее на колени. Прижала к себе, не находя слов, чтобы описать то, что чувствовала. Эти осьминоги не стали похищать деток из семей, наверняка боясь реакции наблюдателей из Межгалактического Союза. Забрали сирот, из-за них большой шумихи не поднимется. Решат, что детки сбежали и где-нибудь заблудились.
— У такой хорошенькой девочки обязательно должны быть родители, — всхлипнула я. — И мы их непременно отыщем. А пока давай уложим тебя спать.
— Можно мне умыться? — попросила девочка. — И почистить зубы. Няня говорила, если не будем этого делать, нас заберут чудовища. Мы не слушались, и вот…
Я глубоко вздохнула и досчитала до трех, прежде чем ответить. Малышка считает себя виноватой в похищении, не понимает происходящего. Это не просто преступление — похищать детей, это кощунство. Нет такого наказания, которое бы смогло искупить вину осьминогов.
— Нет-нет, ты здесь не при чем, — заверила я малышку. — Это стерве… инопланетяне, очень плохие существа, похитили вас и хотели продать. Но мы им не позволим. А зубы обязательно почистим. И умоемся. Тебя как зовут?
— Светланка, — обрадовалась девочка. — А тебя? Ты, наверное, добрая фея? Или волшебница?
— Ни то, ни другое, — я не сдержала улыбки. — Меня тоже похитили и долго держали против воли. Но знаешь, среди инопланетян есть и хорошие. Они помогли мне выжить и разрешили вернуться домой.
— И ты возьмешь нас с собой? — поинтересовалась Светлана.
— Уже взяла, — улыбнулась я.
— А кто тот дядя, который перенес нас сюда? — малышка вспомнила об Аре. — Он отправится домой вместе с нами?
— Надеюсь, — вздохнула я. — Только он полетит отдельно, на другом корабле.
И поспешно вернула на лицо добродушное выражение: нельзя пугать Светланку. Она и без того настрадалась.
Волновой душ малышка принимала вместе со мной. Одевалась тоже. Даже спать улеглась рядом. И утром ходила за мной хвостиком, словно боясь, что я исчезну.
Коля и Маша держались более отстраненно, не слишком доверяя незнакомке. Но постепенно мне удалось разговорить их и настроить на позитивный лад. Все складывалось удачно, и только сердце обливалось кровью от страха за Ара.
Да и мысли о Хане продолжали преследовать. И все же я радовалась, что не стала чистить память. Пусть наш неудавшийся роман останется в моей душе. Когда- нибудь все плохое забудется, но ощущение счастья, что я испытала однажды, станет наградой за долгие терзания.
