…Господи, хоть бы чутье ошиблось… Если здесь появится бес… Или те два брата-акробата, которые плодили наблюдателям потомков и о которых говорил старый бес…
— Не лезь раньше времени. Мне нужна завершающая фаза ритуала. Найти и толкнуть дверь сможет любой, но открыть — только тот, у кого есть ключи. Это будет подтверждением и его вины, и вины его начальства. Больше, кроме как у старшего по званию, ключи раздобыть негде.
Завершающая?.. Как давно он эту иллюзию держит?..
— Слышь, наблюдатель!.. — что, фотография с доказательствами дороже благополучия сотен людей?..
— Делай, что я сказал! — его взгляд заледенел, в голосе лязгнул металл.
— Иди на хрен, ненормальный! — огрызнулась грубо. — Рисковать городом я не позволю! И только посмей помешать…
Иллюзия пустоты сползла рваной тряпкой, когда я проскочила через нее и рванула к фонтану. Воздух расступался, облегчал вес, нес на крыльях. Пара секунд — и я вылетела из кустов на фонтанный пятачок. Безымянный сидел на асфальте в позе йога и бубнил. Ветер метался неприкаянным, срывая с деревьев последнюю листву, заплетаясь в ногах. Вода в чаше фонтана вспучилась и пузырилась. И небеса дрожали. Воздух над фонтаном расходился кругами, как от брошенного в воду камня. И на месте «попадания» обозначилась дыра. Серебристые края, искры изнутри…
На рефлексе выдохнув и выстудив лишние эмоции, я нащупала отцовский подарок и рискнула. Свернула из воздуха жгут и метнула его безымянному. Браслет полыхнул и нагрелся, поглощая убийственное заклятье, и невыносимо завоняло болотом. И страхом. Жгут нашел цель, обвился вокруг шеи, и я натянула удавку. Наблюдатель опрокинулся на спину и засипел, вцепился пальцами в воздушный жгут и с хрипом выдавил последние слова. Дыра распахнула серебристый зев, и оттуда невнятно… ответили. К иностранным языкам я была совершенно неспособная, но все же знала бесов язык настолько, чтобы понять, что это — бесов язык. М-мать…
Придушенный безымянный улетел в кусты. Я грохнула об асфальт кристалл с каплей, подхватывая кровь и растворяя в ее воздухе. Быстро обернулась воздушным «покрывалом», уповая на свою пассивную хамелеоновую способность. Энергетика мастера Сима, потянувшись к знакомой крови, вспыхнула черным серебром. И с губ сорвалось:
— Это моя территория!
В портале замолчали. Я затаила дыхание, отключая и мысли, и чувства. Только бы поверили, только бы почуяли настоящее... Кровь на «покрывале» вспыхнула серебром и задымила. Запахло… опасностью. Мастер Сим старше, сильнее, и это его территория, а нечисть такое чтит… Из портала что-то пробурчали, и дыра схлопнулась. Воздух успокоился. Ветер затих. Лишь прорванной канализацией несло так, что хотелось в кусты. Но рано.
Выдохнув и преодолевая тошноту, я взвихрила воздух, заметая следы, стирая запахи. Руки задрожали от напряжения, пальцы свело судорогой, но я держала вихрь, пока из воздуха не исчезла мельчайшая капля чужого запаха. И с размаху опустила вихрь на фонтан, зачаровывая, землю, воду и воздух, закрывая путь сюда. В чаше взметнулась вода, и кто-то… ругнулся. Я моргнула, отвлекаясь от дела. Гоша, мокрый с головы до пят, стоял напротив меня и дымил злостью. Разве что из ушей не…
— Не смей на меня орать, не то улетишь далеко и навсегда, — пригрозила я первой и сдернула с плеч воздушное покрывало. Достала пустой бутылек из-под лекарства, подула, очищая стекло, и собрала воедино каплю бесовой крови.
В кустах почему-то померещилось стадо тараканов. Наблюдатель шумно выдохнул. Я чпокнула пробкой, запечатывая пузырек.
— Где безымянный? — спросил Гоша ровно.
— Там, — я указала большим пальцем себе за спину, — и живой. Наблюдателей убивать чревато.
…и скажи этому «чревато» спасибо, сволочь. И мастеру Симу с моей чуйкой — тоже. Не то бы рядом с коллегой лег. И не факт, что живым. И я — по соседству, в том же состоянии. Достал, аж левый локоть чешется…
Он обошел фонтан, вытирая мокрое лицо не менее мокрым рукавом пиджака, зыркнул гневно и через минуту выволок коллегу из кустов за ноги. На белобрысого было больно смотреть. Рожа серо-зеленая и в разводах грязи, глаза открытые и выпученные, пустые.
— Шок после вызова, — я глянула мельком, — дня два такой будет. Потом очухается и половины случившегося не вспомнит.
Наблюдатель, сидящий на корточках и щупающий у коллеги пульс, прищурился и так на меня глянул… Кажется, компромат я ему сорвала… и слава богу, что успела. Кругу появления тюрьмы довольно, а если еще и бесы пойдут по городу… Я выругалась про себя. Вот же, ведьма, змея подколодная… Нас на всех не хватит. Надеюсь, тетя Фиса вернется из командировки не одна, а с толпой заклинателей нечисти, иначе нам… песец. Большой и серебристый. Минимум в двух «родственных» экземплярах.
Я обошла вокруг фонтана, проверяя крепость чар, и услышала задумчивое:
— Помощник советника в шоке и трансе, на нем — следы нападения ведьмы, а доказательств… почти нет. И что теперь с ним делать?
— Прикопать? — моя фантазия, как обычно, работала узко, конструктивно и прагматично. — Показать хорошее место?
На наблюдательской физиономии крупными буквами проступило замечание, что прикопать — актуальнее, полезнее и гуманнее — меня. Я ухмыльнулась в ответ. Иллюзорная маска сползла, и дышать рядом с ним стало легче. Пусть злится, но будет искренним. К неприязни притерплюсь, а вот ложь душит. И даже профессионализм призывать не пришлось, чтобы сказать:
— Архивы, Гош. Завтра в двенадцать. Улица Тенистая, восемьдесят девять дробь один. На опоздание — дежурные пятнадцать минут, — я поправила сумку и пошла к дому.
— Ульяна, подожди, — наблюдатель, проглотив раздражение, увязался следом. — Мне повезло работать с твоим отцом, и я надеюсь продолжить такое же сотрудничество с тобой. И не только по архивам.
Надеется он… Надейся-надейся. Надежда ни к чему не обязывает.
— Не подлизывайся. Единственный твой, так сказать, родственник, мне доверия не внушает. Равно как и ты, — я обернулась, подняв на него взгляд. — Пока врешь и водишь меня за нос, ничего путного у нас не получится, — и сдула с ладони теплый ветер, высушивая его мокрую одежду. — Извини за фонтан. Не нарочно.
— Уля, они вернутся, — он смотрел, не мигая, а глаза стали светлыми, почти белыми. — Дорога в город уже известна, и ее проложили «пауки». Помнишь кроличью нору? Это маяк. Радиомаяк. По его сигналу они дошли до мира теней, но выход в город к живым перекрыла одна ведьма, которую угораздило попасть в нору, выплеснуться и своей силой приглушить зов маяка. Который окончательно перекрыла Анфиса Никифоровна.
Я замерла. Черт, сколько еще интересного я не знаю?..
— Они ждали, — наблюдатель подошел ближе, — следующего. Того, кто позовет — чтобы идти на голос. Того, кто незаметно для ведьм откроет дверь. Но если бы не дождались, пошли бы на запах жизни и пробили очередную кроличью нору. Их появление — вопрос времени. И то, что ты сделала… это не панацея. Это пауза. Они придут, и придут скоро. Ты же знаешь.
