После этого мы сопровождали по Южной Америке группу Kiss
[111]. Я взял с собой своего друга Пауло, так как тур должен был пройти через его родной город в Чили. Мы прилетели в отличном настроении и получили известие о том, что концерт не состоится. Кто-то украл все деньги из кассы. В Чили это обычное дело, спокойно заверил меня Пауло.
Дальше была Аргентина. Города, в которых мы и группа Kiss должны были выступать, находились довольно далеко друг от друга. Добираться автобусом было слишком долго, поэтому мы летали на самолете. Тогда нам предоставляли номера в гостиницах. В то время это для нас было непривычно. И очень приятно!
В Буэнос-Айресе мы слонялись по городу и радовались жизни. Олли забыл даже про собственный день рождения. Конечно, мы тоже не вспомнили, но все вместе здорово провели время на фестивале танго.
Мобильных телефонов тогда еще не было. Находясь далеко от родного дома, на другом материке, мне удалось только однажды позвонить родителям из отеля.
Мы играли на стадионе «Ривер-Плейт», и через два дня были приглашены туда же на футбольный матч. Kiss, конечно же, пригласили тоже. Но они не пришли, потому что захотели пойти на концерт фламенко
[112]. Я с удовольствием посмотрел бы на музыкантов Kiss вне сцены. Но и без них футбол оставил незабываемые впечатления, хоть я и пропустил решающий гол. Просто ненадолго отвлекся на жареные колбаски. Незадолго до конца игры мы покинули стадион, иначе никто не мог бы гарантировать нашу безопасность в неистовой толпе футбольных фанатов.
В Бразилии нам пришлось уже иметь дело с фанатами Kiss. Ими была забита главная дорога к стадиону, на котором мы выступали. Поэтому нас сопровождал эскорт конной полиции, и ехали мы по грунтовке, через какие-то пригородные трущобы. Целые семьи высыпали на улицу и пристально смотрели на нас. Вероятно, они хотели взглянуть на Kiss! Но кто знает, как они выглядят без грима? Только мы! В тот момент нас согревали лучи чужой славы…
В Сан-Пауло мы играли прямо на гоночной трассе, где должны были состояться гонки «Формулы-1». Во время исполнения первой песни толпа зрителей оглушительно заревела. В нас полетели бутылки, жестяные пивные банки и разная дрянь. Мы пригнулись и пытались увернуться. Каждое меткое попадание вызывало у публики бурю восторгов и аплодисменты. Зрители в первых рядах плевали на сцену. Казалось, что все это безобразие было хорошо подготовлено. Когда мы сошли с подмостков, нас заключил в объятия сияющий от радости организатор концерта. Он был в восторге, он нас поздравлял! Он предсказывал нам огромный успех в Южной Америке. Мы ничего не понимали. Мы представляли себе успех немного по-другому. Еще никогда в жизни зрители с нами не обходились столь безобразно. Организатор объяснил нам: фанаты Kiss таким образом показывают свою любовь к обожаемой группе, демонстрируя наплевательское, в прямом смысле этого слова, отношение к тем, кто играет у Kiss на разогреве. Ибо никто не смеет стоять рядом с богами. А если посмеет, то должен быть наказан. Как говорится, ничего личного. «Но они вас теперь запомнили! Они вас признали! – восторженно пояснил организатор. – И вообще, – неожиданно заключил он, – люди вовсе не плевали в вас, а хотели целовать, но не могли подойти ближе. Поэтому плевками посылали вам свои поцелуи!» Да уж! Ага!..
Поразительно, но тот бразилец оказался прав. Несколько лет спустя мы должны были давать автограф-сессию в музыкальном магазине в центре Мехико. Мы еле выехали из отеля, так как полицейские автобусы перекрыли улицы. Потом нас долго везли какими-то закоулками. Доехав до магазина, мы увидели площадь, забитую фанатами. Полицейские пытались оттеснить толпу, чтобы мы имели возможность пройти. Но не тут-то было! Фанаты пробили заслон, посрывали со всех нас солнцезащитные очки, бросились на Тилля с объятиями и сбили его с ног…
Рассевшись в отделе грампластинок, мы ждали, что поклонники будут подходить за автографами. Но никого не было. Людей не пускали, очень уж страшно они бесновались. Бог знает, во что они превратили бы магазин. Через какое-то время фанаты начали основательно крушить площадь. Я видел, как в воздух взлетают мелкие деревца, скамейки и мусорные корзины. Полицейские отправили нас на крышу, чтобы мы обратились к толпе и успокоили ее. Сверху нам открылась безумная картина. Мы увидели огромное количество людей, они были повсюду: стояли на всех окрестных крышах, заполняли балконы, налипали на карнизы, глазели из окон домов! Я не знаю, сколько тысяч наших фанатов собралось, чтобы приветствовать Rammstein. А ведь мы тогда не давали концерт, речь шла лишь о нескольких автографах. Вот тогда я действительно понял, что такое «фанатичный поклонник»…
В том памятном туре мы увидели пирамиды. До них нам пришлось трястись в автобусе около двух часов. Все это время водитель инструктировал нас, как мы должны себя вести. Том, сидящий впереди, переводил: «Если кто-то в пирамидах будет что-то вам предлагать, – сквозь шум двигателя кричал он, – не говорите „спасибо“!» Странный совет! Чуть позже я врубился, что имел в виду водитель на самом деле. Он говорил о том, что мы должны отвечать: «No, thank you!» («Нет, спасибо!», англ.). Почему я сейчас вспомнил об этом?.. Ах да, из-за Kiss!
Однажды я не нашел ни одного свободного столика в кафе и подсел за стол к двум пожилым господам. Они очень дружелюбно поприветствовали меня и спокойно продолжали есть. Это были Джин Симмонс и Эйс Фрейли (или Пол Стэнли?), музыканты из Kiss. А я их не узнал…
Сейчас мы играем Ich will («Я хочу», нем.). Одна немецкая электрическая компания использовала эти слова как брендовый девиз. Он был написан на всех пластиковых сумках-пакетах с ее логотипом. Я ходил по Берлину с таким пакетом, осуществляя посильную рекламу нашей песни. Честно сказать, в чисто музыкальном плане она мне непонятна. Она неплохо звучит, но каждый раз я жду, что вот-вот услышу правильную музыку. Остальные члены нашей группы с самого начала были от нее в восторге и радовались одобрительной реакции публики, когда мы играли Ich will вживую. Наверное, они правы!
Перед припевами Шнайдер бьет по барабанам, в которые мы подкладываем «звуковые» петарды. Они не летают и не рассыпают разноцветные огни, зато взрываются очень громко. Так, что заглушают музыку. Я никак не могу к ним привыкнуть, каждый раз пугаюсь. Звуковые волны проходят через зал и эхом возвращаются обратно. В такой момент легко выйти из такта. Лучше, конечно, ничего не взрывать, а сосредоточиться на игре…
На репетициях мы играем эту песню без взрывов. Было бы глупостью почем зря грохать петардами, мы же не больные! Ich will намного лучше звучит без спецэффектов. Но с петардами, в принципе, тоже ничего. Это последняя песня основной части концерта, и я доволен. Но не потому, что только того и жду, когда все закончится. А потому, что в очередной раз, как говорится, «мы сделали это»! Я выхожу из-за клавишных на середину сцены и танцую. А еще передразниваю Тилля: комически изображаю, как он бьет себя кулаком по бедру. Ему это не нравится, и он пытается столкнуть меня в зрительный зал.
