В аэропорту мы встретились с Томом, он раздал нам наши сумки и предложил переодеться. Но мы, уставшие и с похмелья, послали его куда подальше. А он знал, что говорил! В видеофильме мы играли гномов, работающих в шахте, и были в соответствующей одежде. К тому же нас на протяжении двух дней со знанием дела гримировали под чумазых. Даже ногти специально делали черными. Для того, чтобы нас отмыть, требовался час.
Стюардессы в самолете, глядя на нас, округляли от ужаса глаза. Вероятно, они никогда не видели на борту настолько грязных пассажиров. Подголовники наших кресел сразу стали черными, ведь волосы «гномов» покрывала угольная пыль! Нас хотели высадить, но помиловали, когда узнали причину такого безобразия. Мы высадились в Лос-Анджелесе, и дальше уже летели на авиалайнере американской компании. Там нас не пожалели: дотошно и возмущенно расспрашивали, что мы делали в США, чтобы так испачкаться. Я правдиво объяснял, что в Америке успел побывать только в туалете. В результате мы благополучно прибыли в Брисбен
[121] и в сорокаградусную жару, грязные и потные, еле-еле добрались до отеля.
Гастрольный тур проходил по всей Австралии и был великолепен. Не менее двадцати групп играли на гигантских стадионах, на различных сценах. Непосредственно перед нами выступали Пи Джей Харви
[122] и Placebo
[123], после нас – Limp Bizkit, мы уже знали их по первым гастролям в США. С тех пор они уже выпустили два альбома и были в этом туре на высоте. Когда они стояли на сцене, люди «отдыхали» так, что во время танцев красная австралийская земля вздымалась. Выступали и Coldplay, четверо симпатичных молодых парней, которые выглядели как студенты.
В Австралии я сразу почувствовал себя комфортно. Эта страна обладала всеми достоинствами Америки, но без дурных сторон. И кенгуру на самом деле там водятся! Я увидел их буквально в день нашего прибытия: они сидели на обочине дороги, когда мы ехали в отель. Позже мы много раз смотрели на мертвых кенгуру, лежавших по обочинам дорог. Как оказалось, сбивать их машиной было в Австралии что-то вроде национального вида спорта. Чем ближе мы в турне продвигались к побережью, тем больше встречали и мертвых медведей коала. «Значит, – думал я, – переехать их машиной здесь тоже считается приятным делом… Наверно, в этой стране ничего не слышали о Всемирном обществе защиты животных?»
Мы захотели узнать побольше о фауне Австралии и пошли в парк дикой природы. Здесь, на зеленом лугу, я посидел на корточках между двух довольно больших кенгуру, обнимая этих милых животных. Австралийские страусы, или эму, были гораздо выше нас и, может быть, поэтому подходили к нам без всякой опаски. Потом мы смотрели, как кормят крокодилов. Хруст костей преследует меня до сих пор. Главной достопримечательностью парка был вольер с аборигенами. Увидев такое в XXI веке, я не мог поверить своим глазам. Но, действительно, люди за оградой танцевали, зажигали огонь и играли на диджериду
[124]. Я вспомнил из истории, что в старые времена в Берлине устраивали подобные аттракционы с привезенными из Америки индейцами. Они умирали, потому что в Германии им было слишком холодно. Но в любом случае даже в теплых странах заключать людей в зоопарк – не очень хорошая идея. Я с удовлетворением узнал, что в нерабочие часы аборигены расходились по домам. Австралия все-таки – не островная тюрьма, а цивилизованная страна и прекрасное место для отдыха и туризма. Правда, нам не стоило забывать, что туда мы приехали не в качестве туристов, а должны были играть концерты.
Тур сопровождали несколько специалистов по организации отдыха музыкантов. После каждого концерта они устраивали вечеринку с бесплатным алкоголем, которого было так много, как только можно было желать. На самом деле, даже еще больше. На первой такой вечеринке я был в замешательстве. Потом напился вдрызг и влюбился в Пи Джей Харви, или в ее гитаристку, или в солиста Placebo, сейчас уже точно не вспомню…
Самой веселой группой, на мой взгляд, были Happy Mondays
[125]. Когда мы собирались лететь к месту проведения следующего концерта, они, еще перед отъездом, выпивали несколько бутылок водки и несколько литров пива. Это было смертельно. Однажды в течение всего выступления солист группы пел, сидя на пьедестале ударной установки с потрепанным ноутбуком на коленях, и периодически утыкался в монитор, читая послания от своей женщины. Если она запаздывала с ответом, он переставал петь. А гитарист выронил медиатор и наклонился, чтобы поднять его. При этом он увидел стоящую рядом бутылку пива и сделал из нее глоток. Когда же выпрямился и собрался играть, понял, что медиатор не поднял. И снова наклонился. Внимательно посмотрел на бутылку, заявил, что она пуста и попросил новую. После этого на всякий случай уселся на полу. Как-то раз на вечеринке after-show я залил ему в рот пол-литра пива, пока он, пьяный, спал. Я тоже был не слишком трезвый. На следующее утро в самолете он занял место наискосок от меня и постоянно смотрел в мою сторону. Пытался, видимо, вспомнить, откуда меня знает, но не мог. Я же болтался с видеокамерой по всему самолету, меня закидывали жестяными банками из-под пива и мусором. Позже я не смог найти в ней запись этой съемки…
Организаторы фестиваля воплотили в жизнь отличную идею: за каждой сценой сооружать бассейн, чтобы после выступлений музыканты сразу могли освежиться. Отыграв на бис, мы на виду у зрителей срывали с себя сценические шмотки и прыгали в воду. Стояла жара, мы были молоды и в отличном настроении!
Как-то раз в Мельбурне в выходной день мы на барахолке за тридцать долларов купили два велосипеда. И стали, катаясь на них, по очереди исследовать город. Возвращаясь в отель, мы к ужасу сотрудниц ресепшена оставляли их в фойе под присмотром швейцара. Нам периодически звонил администратор и вежливо осведомлялся, как следует обходиться с нашими велосипедами. Я не отвечал и клал телефон под подушку…
По вечерам я всегда ходил купаться на один замечательный пляж, где совершенно не было людей. Там на информационных досках висели какие-то плакаты и запретные знаки. Я, конечно, на них не смотрел. Таким вот образом от моего внимания ускользнуло, что пляж закрыт. Из-за того, что здесь возможны нападения акул, а вода кишит ядовитыми медузами. В конце концов, я, когда нырял, получил от какой-то здоровенной полупрозрачной твари ожог руки. И потом удивлялся, как сильно и долго он болел. Да… Провести весь гастрольный тур с больной рукой – не лучший вариант…
