— Вы вынуждаете меня на крайние меры, моя дорогая. — мужчина лукаво улыбнулся, а глаза его наполнились предвкушением.
— Какие же? — с вызовом спросила она, горделиво приподнимая подбородок.
— Отнести вас туда на руках! — Регон сорвался с места, пролетев мимо ошеломленного секретаря.
Он молниеносно взобрался по ступеням. Лекси испуганно пискнула и побежала по широким коридорам, придерживая кучную тучу юбок. Супруг нагонял ее, и ей ничего не оставалось, как свернуть на одном из поворотов, чтобы немного замедлить его.
— Попалась! — вместо коридора она влетела в нишу для статуй, тем самым загнав себя в угол.
Развернувшись лицом к улыбающемуся мужчине, Алексия уперла руки в бока, пытаясь выглядеть уверенно и грозно.
— Вы не посмеете!
— Что я не посмею, дорогая? — он прижал ее к стене, обнимая обеими руками за талию.
— Не прикасайтесь ко мне! — сердце неистово колотилось испуганной птицей.
— Имею все права, хочу и буду! — губы приближались, собираясь накрыть маленький приоткрытый ротик.
Она вскинула руку, чтобы ударить, прижечь пощечиной, но Регон перехватил ее запястье, припечатывая его к стене. Объятия стали крепче, дыхание участилось, а веки предательски закрылись, предвкушая еще один поцелуй. Да, это был не первый и не последний их поцелуй за пролетевший круг, только дальше украденных урывками прикосновений они не доходили.
Губы встретились, и огонь давно таившегося желания разгорелся с новой силой, опаляя тела, заставляя сливаться их в единое целое словно воск.
— Ты моя… Когда же ты признаешь это? — шептал мужчина, в то время как Алексия прятала свое раскрасневшееся лицо у него на груди.
— Никогда… — едва уловимая фраза, выданная по привычке, нежели по своей прихоти.
— Вы уверены в этом, моя королева? — смешок явственно ощущался, а за ним последовал легкий поцелуй в макушку.
— Нет.
Спустя целый круг обид, разногласий, бесед, балов, совместных трапез, прогулок, шуток и ухаживаний крепость пала, разрушая собственную стену, от которой давно уже откалывались серые камни, осыпаясь к его ногам. Регон знал, что выигрывает, знал, что осталось совсем чуть-чуть, и она сдастся и наконец-то примет своего короля и супруга.
«Ледяная Королева» — так прозвали ее в народе за отчужденность и безэмоциональность, с которыми она встречала своих поданных день ото дня. Но теперь оплот сломлен, вытеснен нежностью и любовью, которыми мужчина пропитал ее мир.
Беспрепятственно взяв Лекси на руки, король понес ее по коридорам дворца в теперь уже их общие покои. Слуги скользили мимо них невидимыми тенями, боясь спугнуть зарождающееся перемирие. Этот круг и для них тоже был тяжелым. Казначей поседел за это время на сотню волос, то есть прямо пропорционально разбитым старинным вазам и сервизам, которые девушка с заядлым упорством приговаривала к смерти. Но сейчас, именно в этот момент, успешному исходу радовался весь дворец от мала до велика, хотя многие не верили, что король сможет найти подход к своей «Ледяной Королеве».
— Я боюсь… — прошептала Алексия, когда они переступили порог их покоев.
— Чего, птичка?
— Говорят это больно.
— Моя маленькая глупенькая королева. Разве вам неизвестно, что общие покои предназначены для того, чтобы проводить вместе время. В череде дворцовых забот король и королева слишком редко видятся, а потому, наверстывают простое человеческое счастье здесь. Например, мы можем почитать вместе. Совсем недавно послы привезли новые книги, да и много чего еще… Можем посмотреть.
Регон ждал целый круг, а потому дни, недели для него являлись несущественной потерей. Он безумно хотел прикоснуться к ней, желал ее как женщину, как любимую.
— И все?
— А чем бы хотелось заняться вам? — он мягко усадил ее на кровать и, опустившись перед ней на колено, чуть приподнял ее ножку, чтобы освободить ее от туфли. То же самое мужчина проделал и со второй.
Стыдливо спрятав ножки под платье, Алексия засмущалась и не нашлась с ответом.
— Вам стыдно признаться в том, чего бы вы хотели?
— Нет, но мне кажется, вы откажете, посчитав мое желание неразумным. — она включилась в его игру, понимая, что супруг намеренно провоцирует ее на откровенный ответ.
— А вы попробуйте. — не вставая с колена, Регон взял ее руки в свои, легко поглаживая костяшки подушечками пальцев, будто подбадривая.
— Мне бы очень хотелось…
— Чего, моя птичка? — нетерпение проскальзывало в его голосе.
— Отужинать в покоях…
Чуть помедлив, он все же ответил, но лицо его покрылось едва уловимой пленкой печали и разочарования:
— Конечно, моя королева.
— Вместе с вами. Я думаю, что придворные не сильно заскучают без нас.
Он не смог скрыть восторга, радости от победы — счастье поселилось в его глазах. Словно обезумев, мужчина прижался к ней и начал покрывать ее лицо быстрыми короткими поцелуями. Задорный смех разносился по комнатам, подобно маленьким колокольчикам, что были привязаны к седлам лошадей, запряженных в их свадебную карету.
— Вы переиграли меня.
— Мой взрослый глупенький король. Разве вам неизвестно, что король и королева играют по одну сторону шахматной доски.
Этот вечер снежной вилие, когда морозы уже приставали к деревьям, оседая инеем на ветках, а дворцовые интриганы давно разбрелись по своим покоям, обсуждая отсутствие венценосных особ, Регон и Алексия разговаривали о многом, если не сказать обо всем. Он рассказал ей о своей семье, о детстве, которого у него не было, а она поведала о своих юных кругах и о семье, для которой она всегда оставалась чужой.
— Я не знал. — они перебрались на широкую кровать, завешанную темно-фиолетовым балдахином, и Лекси лежала у него на груди, наслаждаясь его теплом и нежными прикосновениями к распущенным локонам волос. — Мне жаль.
— И мне вас, дорогой супруг, но ни вы, ни я не в силах изменить что-либо в прошлом. Нам лишь остается вершить наше будущее — правильное будущее… Хотя, если вас трогает мое происхождение…
Рука его замерла. Приподнявшись, Регон нашел ее взгляд и, глядя прямо в ее глаза, произнес:
— Мне нет разницы, чья вы дочь. Главное — я люблю вас за то, что у вас здесь. — он коснулся двумя пальцами ее головы и, огладив лицо, спустился к груди. — И вот здесь. Вы моя, птичка. Вся от прелестной головушки до кончиков пальчиков ваших замечательных ножек. Я люблю вас. Я понял это еще при нашей первой встрече, но пытался бороться с собой. Простите меня за это. И за смерть вашей матушки и пропажу брата. Я уже говорил, но повторюсь еще раз, я не имею отношения к этому, хотя и несу полную ответственность перед вами. Только вы можете казнить или помиловать своего короля.
