– То есть ты даже не будешь ругаться? Я же виновата!
– Да, ты плохая девочка. И может быть, когда-нибудь я даже накажу тебя за это, – усмехнулся я как можно плотояднее и придвинулся к ней, сократив расстояние между нами до неприличного минимума. – А пока что есть другая плата, которую я возьму немедленно…
Вкус её губ вскружил голову, утопил в оттенках вишни и страсти – девушка только успела протестующе что-то проговорить да пару раз толкнула меня в грудь рукой, но тут же сдалась и ответила на поцелуй со всей доступной ей чувственностью, вместе со мной растворяясь в ощущениях.
– Неплохо проводите время, Лео. Я даже завидую, – нарочно пробасил Лёха, падая на противоположный конец дивана в расстроенных чувствах. – Сильно завидую.
Его появление заставило Мэй отпрянуть, но далеко девушку я не отпустил – сомкнутые в кольцо руки на её талии однозначно свидетельствовали о моём нежелании расставаться прямо сейчас.
– Зависть – плохое чувство, друг мой, – назидательно изрёк я, подпустив чуточку пафоса в голос. – Но все мы грешны. Что нос повесил?
– Лучше не спрашивай, – огорчённо буркнул он.
– Айлин на работе, – вклинилась в нашу беседу Мэй и, почувствовав на себе наши удивлённые взгляды, заелозила на пятой точке так, словно ей стало вдруг неуютно. – Телохранитель. Мой телохранитель.
Это многое поставило на свои места. Лёха встрепенулся, получив надежду, и решил уточнить:
– Значит, просто надо пригласить её на свидание одну?
– Вряд ли поможет, – отрицательно покачала головой Мэй. – Ей нравятся парни… постарше. И покрепче. И а…
– Ах, вот ты как, подруга? – в притворном возмущении вскричала вернувшаяся из дамской комнаты Айлин. – Выбалтываешь мои секреты, обжимаешься с малолеткой – совсем от рук отбилась! – заключила она, усаживаясь между ней и Алексеем.
– Между прочим, их двое, а я одна, – отпарировала Мэйли, обвивая мой торс рукой и прикладывая голову к моей груди. – И вообще, Лео меня сегодня даже замуж позвал!
Продемонстрированный подруге после последнего аргумента кончик розового языка и довольная рожица окончательно разрядили обстановку, и вся компания расхохоталась.
– Мальчики, мы хотим шампанского… – капризно протянула Айлин, откидываясь на спинку дивана и закидывая ногу на ногу.
– Вечер обещает быть томным, – отчётливо прошептал Лёха себе под нос и вскинул руку, привлекая внимание официанта. – Желание дамы для истинного гусара – закон! Шампанского!!!
Я только кивнул и расслабился, всеми фибрами души поглощая мгновения отдыха и близость привлекательной девушки. Эта страна научила меня многому. В том числе – ценить подобные моменты…
* * *
Стоит признать – вечер удался на славу. И неважно было, что в стремительно набиравшем обороты романе необходимо было придерживать свои желания в узде, да и день грядущий готовил очередные заботы и волнения, всё это отошло ненадолго на второй план, и лишь изредка глас благоразумия невразумительно пищал что-то ханжески добродетельное, становясь гласом вопиющего в пустыне и не слишком мешая ушедшему в отгул сознанию. Завершение приключения ознаменовал на диво своевременный звонок от отца Мэйли.
Девушка почти моментально стряхнула с себя лёгкое опьянение, причиной которого скорее был я, чем алкоголь, и деловито засобиралась домой. Алексей же не оставил девушек без внимания и заботы, взвалив на свои плечи благородную обязанность по доставке прекрасных созданий на место постоянной дислокации.
Озвучив намерения именно в такой форме, он развил бурную деятельность и с удивлением обнаружил, что я остался стоять на улице и не собираюсь ехать с ним.
– Не понял? У тебя другие планы на ночь, Лео?
– Да, друг мой. Хочу немного проветриться. И навестить тех, кто заботится обо мне. В последнее время я почему-то преступно избегал этой священной обязанности.
– Заслушаться можно, так складно поёшь! Моя школа! Удачи! – староста смахнул скупую притворную слезу и повернулся к прелестным пассажирам: – Леди! Мой друг остаётся ждать своего скакуна, а наш транспорт отправляется и проследует до конечной без остановки! Спасибо, что пользуетесь услугами нашего…
Поскольку слушать Соколова можно до бесконечности, я только отмахнулся и, поплотнее запахнувшись в недавно приобретенное строгое пальто цвета ночи и «поставив» воротник, зашагал по наполненной редкими прохожими улице.
Душа требовала одиночества. И тишины.
Со времени моей последней прогулки по ночному городу минуло достаточно времени, чтобы воспоминания о ней потускнели.
Повторение уже пройденного материала впервые не навевало скуки – изучать город изнутри мне нравилось значительно больше, чем через стекло автомобиля. И я приступил к проверенному и более качественному способу познания действительности. Нам даны не только глаза, мы способны не только смотреть, но и воспринимать мир чуть иначе – значительно глубже и шире, познавая его восприятием души.
Узорчатая мостовая, слегка припорошенная снегом, вела меня не хуже, чем на это была способна путеводная нить Ариадны. Выписывая сложные вензеля, не избегая тёмных переулков и практически без остановки я обошёл весь Княжеский сектор, насквозь прошёл сонливый «спальный» район и неожиданно очутился на краю набережной, будучи уверен – меня привели в это место, а точнее, показали.
Берег реки взмывал над скованной льдом могучей сибирской рекой, заснеженной и чарующей в своём застывшем великолепии; основательные каменные перила ограждали неосторожных от падения – площадка на обрыве таила в себе опасность, назначая её платой за великолепный вид. Разделенный широким руслом реки надвое, внизу раскинулся город, усыпанный редкими всполохами света. Город, кардинально сменивший ко мне отношение. И, демоны меня побери, мне это нравилось!
Что могло тому послужить причиной? Может ли статься, что Сибирск принял неприкаянного чужака в тот момент, когда моя кровь щедро оросила его мостовую в Китайском квартале? Или он всего лишь ответил взаимностью на мой неприкрытый интерес и искреннее желание узнать его ближе? Я мог бы перебирать варианты, гадать и анализировать, но не стал этого делать. Всему своё время. И не стоит забывать – не всё доступно пониманию обычного человека.
А в своей «обычности» мне сомневаться не приходилось. Одарённость, происхождение, умения и навыки… Всё это тлен, никак не выделявший меня из сотен таких же людей. Быть на ступеньку выше других возможно лишь для того, кто не возвышает себя и беспрестанно совершенствуется. А я только в начале своего пути.
Пронизывающий до костей ледяной ветер сворой бродячих псов трепал распахнутое пальто, играл с прической, вымораживая тепло и кусая за кончики ушей, и неистовствовал всё больше, словно злился на мою отрешённость. Луна, выглянувшая из-за ушедшей с небес громады непроглядных облаков, залила своим сиянием застывший пейзаж, усеяв россыпью мелких мерцающих искр. И было в нём что-то по-настоящему близкое, почти родное. И я знал, нет, скорее чуял – эта земля приняла меня, и теперь мне здесь жить.
