— Спасибо, пап.
Мама продолжала гладить ему волосы. После врачебного осмотра она не отходила от него ни на шаг. Снаружи через коридор сидели со своими родителями Дэнни и Габриэла. Оттуда временами доносился смех и бойкое тявканье песика Габриэлы.
— С ребятишками все в порядке, — сказал Энн и Тому один из врачей. — Разумеется, перенесенный шок, истощение, обезвоживание, но это поправимо. Надо, чтобы они нормально отъелись. Так что на данном этапе пицца, бургеры, картошка и коктейли — как раз хорошее лекарство. — Он подмигнул Заку и добавил: — Эту ночь пускай проведут здесь, как следует выспятся. Естественным образом, когда начнет клонить в сон. Ну а если кто-нибудь захочет еще поговорить, то доктор Мартин у нас на связи в любое время.
Врач вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
— Все ведь будет хорошо, правда? — спросил Зак.
— Конечно, милый. — Мать погладила его по щеке.
Зак отставил коктейль в сторону и закусил губу, переживая о последствиях тех дров, которые наломал. Повелся на обман того психа, поверил его вранью. В голове после всего еще малость плыло. Здорово бы, конечно, порассказывать Джеффу и Горди про те вертолеты, но… надо ли? Хорош герой: сам чуть не утонул. Вспоминать до сих пор страшновато.
Было и еще много всего, не совсем понятного. Та приветливая тетенька-психиатр, доктор Кейт, с которой папа был знаком, сказала, что сможет помочь, когда они еще немного побеседуют. Она, оказывается, знала того гада и обещала ответить на все вопросы, на которые сможет. А еще она умная: даже после их короткого разговора сразу как будто поняла, что с ним происходит. Вообще можно было порадоваться, что все так обернулось, но он все еще побаивался — за маму, за папу. За все. Доктор Кейт хотела, чтобы он поговорил об этом со своими родителями, вот он и начал: «Ну, я сожалею обо всем, что натворил, что убежал от бабушки, сел в минивэн к тому гаду. Я вел себя неправильно и прошу меня извинить».
— Родной мой! — вместо ответа вскрикнула мама и стиснула его в объятиях.
— Сынок, твоей вины ни в чем нет, — улыбнулся отец. — Ты правильно сделал, что мне тогда позвонил. Все отлично.
— Значит, вы на меня не сердитесь?
— Конечно же, нет! — Мама промокнула глаза салфеткой.
Зак присмотрелся к родителям. Они выглядели как-то по-другому: старше, что ли. А еще облегченно, как будто что-то решили.
— Так мы снова будем говорить про совместную жизнь?
— Пожалуй, нет. — Мама, потянувшись, взяла руку папы и, крутя на его пальце обручальное кольцо, с лучистой улыбкой посмотрела на него. — Нам этого теперь не нужно. Все и так наладилось.
— Правда? Значит, мы теперь вернемся в наш дом, вместе? — спросил Зак.
— Да, вместе, — улыбнулась мама.
Зак молча припал к родителям.
— Парнище, хочу открыть тебе один секрет, — заговорщицки улыбнулся папа. — Тебе сегодня из Белого дома будет звонить президент.
— Президент? Да ну!
— А вот ты иди сюда, — Рид помог сыну встать и подвел к окну палаты. Там внизу, на парковке, теснились телевизионные машины и журналисты с камерами. — Ты у нас теперь знаменитость.
— Вот это круто! Эх, скорей бы мне с Джеффом и Горди поговорить!
Быстрый стук в дверь. На пороге стояла инспектор полиции Линда Тарджен.
— Извините, что отвлекаю. Том, можно на минутку насчет заявления?
Она приветливо улыбнулась Энн и Заку:
— Как поживаешь, герой?
— Да нормально. И даже здорово. — Он с шумом всосал через соломинку коктейль.
Рид и Тарджен облюбовали себе тихую нишу в конце коридора. Через полтора часа в лекционном зале больницы была запланирована пресс-конференция вместе с детьми, родителями и полицией. А завтра Рид должен был присутствовать во Дворце правосудия для дачи показаний по делу.
Нет проблем. Обеими ладонями он взял руку Тарджен:
— Ребята, спасибо вам всем: ФБР, опергруппе. От всей души.
— Это вам с Заком спасибо за ценную помощь.
— А где, кстати, Сидовски? Хотелось бы его видеть.
— Он тоже хочет увидеться. Сейчас он внизу, в кафешке.
Спускаясь по лестнице, Рид прошел мимо палат Дэнни и Габриэлы, невольно улыбаясь той радости облегчения, что заполняла коридор. Из палаты Дэнни ему улыбчиво помахала профессор Мартин.
Офицеры в форме, дежурящие снаружи, разулыбались и радушно похлопали Рида по спине.
Внизу он встретил Молли Уилсон, которая сейчас выходила из сувенирного магазинчика и несла воздушные шары. Звеня браслетами, она прижалась к Риду в объятии.
— Том! О, Том. Я так рада, что все сложилось наилучшим образом.
— Да, и я тоже. — Он отступил на шаг, глядя в ее васильковые глаза. — Все вышло так, как и должно было выйти.
Она обнажила в улыбке свои безупречные зубы.
— Вот и славно.
— Ты здесь по работе?
— Вообще да, но… — Молли словно только сейчас вспомнила, что у нее в руке букет из воздушных шаров. — Это вот для Зака.
Рид посмотрел на шары, потом на Уилсон, все это молча. В раздумье.
— Может, мне просто передать их наверх? — спросила она неуверенно.
— Подожди меня здесь. А еще лучше вручи-ка их Заку сама.
— Конечно!
— Ты, наверное, хотела улучить с ним минутку наедине? Так сказать, эксклюзив?
— Еще бы. Это же нормально?
— Надо бы согласовать с Энн. А впрочем, почему бы и нет.
— Спасибо, Том.
— Молли, я очень ценю твой поступок там, в редакции. Ты привела мне на помощь Теллвуда, когда я так в этом нуждался.
Рид повернулся уходить.
— Том, — окликнула его Уилсон, — ты же вернешься в газету? Теллвуд оставил для тебя дверь открытой. Да и Бенсон ушел.
— Пока не знаю, Молли. Мне нужно время, чтобы все обдумать.
Сидовски Рид застал в одиночестве. Тот сидел, склонившись над чашкой кофе, и разглядывал в бифокальные очки брошюру о птичьей выставке.
— Уж не Том ли это Рид? Мой любимец.
— Ты чего тут прячешься?
— Репортеры вредны моему здоровью.
Сидовски обнажил в улыбке золото зубов (год назад такое сложно было и представить). Рид сел напротив и посмотрел ему в глаза.
— Спасибо тебе, Уолт. За все.
— Да брось ты.
— Не брошу. А еще я хочу извиниться за ту непруху с Франклином Уоллесом в деле Таниты Доннер. Я ошибся.
Сидовски, отхлебнув кофе, медленно покачал головой.
— Никакой ошибки с твоей стороны не было, — произнес он.
