Когда я все-таки не приползла, он решил сам прийти ко мне. Каким-то образом Айк узнал, что я у своей подруги Анны Марии Шортер, и однажды появился там с шайкой своих дружков. Я вызвала полицию, которая прогнала их. Следующая его попытка носила более мирный характер: он просто попросил о встрече. Я согласилась, но решила, что ни за что не соглашусь вернуться, даже если он убьет меня.
Я выбрала свою стратегию: выглядеть настолько непривлекательно, насколько возможно. Я наложила на себя много косметики (это было не в моем стиле), надела самое неподходящее платье. Айк подъехал на «Роллс-Ройсе». Дьюк был за рулем, как и тогда, когда мы ехали в Тихуану, и я думаю, в этот момент замкнулся тот самый порочный круг. Я села на заднее сиденье к Айку, говорила вежливо и спокойно, хотя эмоции с трудом позволяли мне это делать. Я всегда была обходительна с ним, потому что знала правила: не говорить ничего, что может стать поводом для драки.
Когда мы добрались до ресторана, мы оба чувствовали внутреннее напряжение. Айк нервничал, он хотел что-то сказать, но не знал, как найти подход. Наверное, я даже знаю, что он должен был сказать: «Моя жизнь кончена» или «Я постараюсь исправиться, если ты вернешься», что-то, чтобы убедить меня, что он хочет измениться. Но такие слова были для него чем-то неестественным, и даже если бы он правильно подобрал слова, это бы не сработало, потому что я знала, кто он на самом деле и кем он будет всегда.
Сразу же после нашей встречи Айк испробовал другую тактику. Он запихнул в машину всех четверых мальчиков и отвез их ко мне, а также дал денег, которых хватило бы, чтобы оплачивать аренду дома в течение месяца. Этот поступок я расценивала как вызов. Этим он хотел сказать: «Ну, давай, попробуй, поживи самостоятельно. Я знаю, скоро ты соскучишься по своей прежней жизни». Я напоминала себе, что я – девчонка, которая любит рисковать. И тут я шла на большой риск. Но когда я все-таки выбралась из мира Айка и почувствовала, что такое независимость, пути назад к прошлой жизни под его контролем больше не было. Единственное, в чем я нуждалась, – это план действий.
Я позвонила Ронде, понимая, что только она может разрешить любую проблему, будь то сломанный микрофон, машина или сломанная жизнь. Мы всегда приходили на помощь друг к другу, несмотря на попытки Айка разделить нас. Наши разногласия из-за ревности в прошлом оказались пустяками. Мы много пережили вместе, были и неприятные моменты, но теперь пришло время подумать о будущем. Я попросила ее стать моим менеджером.
Я объяснила, что меня в прямом смысле слова ждут большие проблемы. Ронда знала о моей ситуации с юридической точки зрения. Когда я покинула группу Ike and Tina Turner Revue, все намеченные выступления пришлось отменить. Так как именно я выступала инициатором разрыва контракта (Айк был готов и желал выступать, но без меня он не мог бы этого сделать), я должна была выплатить штрафы за упущенную выгоду. Но денег не было. В этот период их совсем не было. Мне нужно было найти способ выплатить все кредиторам и при этом содержать свою семью. В то время Айк наблюдал за всем с высоты птичьего полета и надеялся, что я сдамся.
Ронда принялась за дело в привычном для нее боевом стиле. Сначала она узнала, что никто не хочет связываться с Тиной без Айка. «Это только половина шоу, – говорили ей. – Это не привлечет людей». У нас были очень трудные времена. Так как никаких перспектив не намечалось (у нас не было группы, бэк-вокалистов, костюмов), самой простой работой было выступление в телевизионном шоу. Представившись именем Шэннон, чтобы Айк не смог узнать о наших планах, Ронда обзванивала популярные телешоу (такие, как Hollywood Squares, The Brady Bunch, а также Donnie and Marie) и предлагала наши услуги. Она звонила и говорила, что я готова выступить в телешоу (в любом шоу – мы будем рады взять любой заказ) и называла ту или иную дату, когда я буду готова к работе.
К счастью, ей удалось договориться о съемках в телешоу с высоким рейтингом, которое вела Шер. В 1975-м мы с Айком уже снимались в этом проекте: это было как раз после ее развода с Сонни. Я думаю, для нас обеих эта первая встреча стала сюрпризом. Она ожидала увидеть Тину в сексуальном облике, ту Тину, которую она видела на сцене: взбалмошную женщину в короткой юбке и рубашке до пояса. Она не ожидала увидеть другую Тину Тернер: в облике элегантной леди в шелковой блузке, брюках и на высоких каблуках, не прибегающую к непристойным словечкам. В то же время для меня встреча с Шер также стала открытием: я увидела, как она была счастлива, оставшись одна. Без Сонни Шер стала свободной. Она управляла своей карьерой и личной жизнью – у нее была своя музыка, свои друзья, она распоряжалась своим временем. Именно такой я хотела быть в своей жизни – в жизни без Айка.
Оглядываясь назад, я понимаю, что мы обе оказались в одинаковом положении. Обе были очень молодыми, когда встретили своих мужей. Шер было всего шестнадцать, когда она связалась с Сонни. Мы не знали, как делать самые простые вещи, потому что нам и не приходилось о чем-либо беспокоиться – все делали за нас. Вот какими мы были: знаменитостями, купающимися в деньгах и в то же время не имеющими понятия, как выписать чек. Многие женщины эпохи 60–70-х полагались на своих мужей в вопросах совместного бизнеса. И именно мы оказались в щекотливом положении, зарабатывая деньги, но при этом не имея доступа к управлению заработанными средствами.
Неудивительно, что после развода мы оказались в сложном финансовом положении. Все было не на нашей стороне. После того как Шер разорвала совместные контракты, она задолжала Сонни два миллиона долларов в качестве компенсации за потерю доходов. Моя ситуация была немного другой – на меня посыпались иски из-за отмены выступлений Айка и Тины. Но Шер и я были решительно настроены сделать все возможное, чтобы обрести финансовую независимость. Шер рассказывала, что она дала первый концерт в «Сизарс-пэлас», чтобы рассчитаться с Сонни. Мне же пришлось браться за любую работу, даже за самую мелкую, пока я, наконец, смогла выбраться из этой долговой ямы. Пока у меня было здоровье и я была в хорошем расположении духа, деньги были для меня не так важны, как свобода.
Работать с Шер было одним удовольствием. На сцене у нас были полная гармония и взаимопонимание. Когда я должна была участвовать в шоу, она обычно шутила, что ей нужно подготовиться к нашествию «урагана» под названием «Тина». Шер поговаривала: «О нет, нужно потренироваться, Тина надвигается». Она знала, что в танце мне не было равных. Я все делала с полной отдачей, и поэтому ей приходилось потрудиться, чтобы угнаться за мной, но все это было очень забавно. Я думаю, что зрители сказали бы, что мы действительно наслаждались обществом друг друга: между нами были полное взаимопонимание и симпатия.
Появление в телешоу Hollywood Squares – это совсем другая история. Шоу было своего рода викториной в формате игры «крестики-нолики», а в этих самых клеточках были знаменитости. Они отвечали на вопросы, а участники викторины решали, правильно или нет ответили звезды. Обычно организаторы приходили в гримерку до начала шоу, чтобы обсудить возможные темы вопросов. Я помню, что гордилась, что была проинформирована. И чувствовала полное спокойствие, пока не началось шоу и один из участников, Питер Маршалл, не задал мне вопрос: «Тина… Где Айк?». Это было самое последнее, что мне хотелось услышать. Тут мне пришлось немного понервничать. А дальше пошли вопросы, которые я слышала впервые. Я обнаружила, что в прямом эфире темы немного отличались от тех, которые мы обсуждали, поэтому вряд ли можно было ответить правильно. На некоторые из них я ответила верно, но замешкалась, и это беспокоило меня, хотя я осознавала, что это всего лишь игра. Когда эпизод Squares с моим участием показали по телевизору, мои мальчики не переставали подшучивать надо мной. «Мама выставила себя на посмешище», – так они шутили, когда думали, что я их не слышу. Я пыталась защитить себя, но они даже не слушали.
