С Дариной все было сложнее. Слишком уж много у них было пережито в прошлом, чтобы просто забыть все обиды и начать все вновь, последняя перепалка это лишь подтвердила.
Черпая ложкой из общего котелка кашу, Ириус посматривал на ведьму, пытаясь разгадать, о чем она думает. Он не мог не заметить, что она постоянно всматривается в темноту ночи, словно решая, что ей делать дальше. Ее тонкий профиль на фоне темных еловых лап казался почти прозрачным, и Ириус вдруг понял, что не в силах предугадать её мысли.
Ему вдруг очень захотелось обнять ее, завернуть в свой плащ и прижать к груди, но он сдержался, прекрасно понимая, что Дарина отшатнется. Почувствовав на себе его взгляд, Дарина слегка повернула голову и нахмурилась. Ириус чуть придвинулся к ней.
— У нас впереди несколько дней пути, — начал он, — и никто из нас не в силах изменить прошлое…
— И что ты предлагаешь?
— Не портить друг другу настоящее, пока мы едем по лесу. Сама знаешь, что в связке магичить проще.
Он выразительно посмотрел на девушку. Несколько минут она словно всматривалась в огонь, затем нерешительно кивнула:
— Хорошо.
Ириус улыбнулся одними губами и принялся доедать кашу.
После ужина, зная, что все равно не уснет после зелья, инквизитор вызвался дежурить первым. Гном и полукровка заснули буквально сразу, как укрылись тяжелыми плащами из толстого шерстяного сукна, одновременно служившими и походными одеялами. Дарина же долго ворочалась на своей лежанке, устраиваясь удобнее.
Пару раз Ириус ощущал на себе её взгляд, но теперь он отворачивался, чтобы избежать ненужных сейчас разговоров. Наконец девушка заснула. А он еще долго сидел и просто смотрел на огонь, пожиравший услужливо подкидываемые ветки.
После полуночи инквизитор разбудил полукровку. На самом деле, Ириус подозревал, что было далеко за полночь, но точно определить время было невозможно.
Несмотря на свои внушительные размеры, Энданиэль, как истинный сын леса, легко вскочил на ноги. Инквизитор молча кивнул ему на костер и лег на свой лежак. Сон все не шел, сказывалось побочное действие зелья. Тьма леса угрожающе ухукала и рычала, вдали раздавался волчий вой. Тусклый свет луны пробивался сквозь рваные серые облака, придавая деревьям зловещий вид. Проворочавшись, Ириус тяжело вздохнул и вновь сел у костра. Полукровка вопросительно посмотрел на него.
— Не спится, — он пожал плечами.
— Бывает… — отозвался охотник. Во тьме ночи, освещаемый лишь неровным светом костра, он все больше напоминал эльфа. Мужчины долго молчали, искоса посматривая друг на друга, словно примеряясь. Эданиэль не выдержал первым:
— Давно её знаешь?
Инквизитор, выдержав необходимую паузу, небрежно пожал плечами:
— Когда Дарина жила в столице, пересекались пару раз.
— Долго?
— Нет, не очень, — Ириус подбросил в огонь очередную ветку и поспешил перевести разговор в другое русло, — А ты давно здесь живешь?
— Нет, месяца два. Я когда… в отряд пришел, — Энданиэль искоса посмотрел на собеседника, но тот сделал вид, что не заметил его заминку, — Мне про ведьму сразу и рассказали.
— И что рассказали?
— Что живет в избушке одна, и что Гжесь ее стережет.
— От кого?
— От всех. Ему за это деньги платили, — полуэльф виновато посмотрел на собеседника, осознав, что сболтнул лишнее. Вопреки ожиданию, тот не стал делать вид, что не услышал.
— Кто? — голос стал жестче, словно при допросе.
— Не знаю, — Энданиэль вздохнул, вдруг осознав, что легко отделался, и внезапно спросил:
— Интересно, а Дарина хорошая ведьма?
— Была одной из лучших, пока ей волосы не остригли, — Ириус с деланой небрежностью смотрел на собеседника. Мерцающие угли отражались в его глазах, придавая взгляду золотисто-красный цвет.
— А кто это сделал?
Вопрос заставил инквизитора едва заметно вздрогнуть. Перед глазами вновь замаячила площадь, полная народу, и оборванный мальчишка с леденцом на палочке. Ириус тряхнул головой, прогоняя видение. Конечно, он мог солгать, но он не видел смысла.
— Я! — слово упало, точно камень. Полуорк с недоверием взглянул на инквизитора, будто видел его впервые, тот недобро усмехнулся и поправил ветку, выпавшую из костра. В разгоравшемся огне его зубы блеснули, навевая воспоминания об оскале волка. Ириус упорно не отводил взгляд от пламени, словно пытаясь увидеть в рассыпающихся красноватых искрах события тех дней.
— Это была единственная возможность сохранить ей жизнь, — внезапно продолжил он, словно оправдываясь, — У меня просто не было выбора.
— Выбор всегда есть, — возразил полуорк. Ириус покачал головой:
— Нет.
— Почему? Ты мог отказаться?
— Нет. Это было условие, выдвинутое самим Ровеном, — он вновь посмотрел на огонь и добавил, обращаясь, скорее, к самому себе, — Ты не представляешь себе, что такое башня инквизиторов. Мне нужно было вытащить ее оттуда любой ценой.
— Даже ценой ее души?
Инквизитор лишь сверкнул глазами. От его взгляда полукровка поежился, представив себя в каменном мешке, закованным в кандалы. Ириус в черной сутане возвышался над ним. Энданиэль вдруг ощутил себя слишком маленьким и жалким, чтобы противостоять этой фигуре в черном. Холодная струйка пота поползала по его разгоряченной спине.
Он вздрогнул, магия рассеялась. Все еще тяжело дыша от страха, он с ужасом посмотрел на инквизитора, на чьих губах играла злая усмешка. Тот кивнул и поднялся на ноги. Обойдя костер, он протянул руку охотнику, помогая подняться. Энданиэль понял, что ноги все еще дрожат.
— Это всего лишь иллюзия. Пойдем, пора будить Кердрика.
Растолкав безбожно храпящего гнома, инквизитор вновь лег, перекатившись ближе к пламени. Вопросы Энданиэля задели его больше, чем он думал. Он вновь вспомнил тот помост и зеленые глаза, смотрящие на него с ненавистью. О, магистр Ровен обладал изощреннейшими методами пыток. Потом он ощутил их сполна. Этот тихий, вкрадчивый голос, преследовавший его в кошмарах… Ириус почти забыл его, но встреча с Дариной и вопросы полуэльфа вновь задели старые раны.
Ворочаясь, инквизитор все время прокручивал в голове тот разговор в башне, пока сон не взял над ним верх.
Он проснулся на заре. Во всяком случае, так уверяла Дарина, которая дежурила последней и заодно приготовила завтрак. Инквизитор скептически посмотрел на серое небо, но спорить не стал. Справив нужду и вернувшись назад, в шатер, Ириус с удивлением заметил, как все трое его спутников склонились над его картой, оживленно споря. Гном тыкал пальцем в одну часть карты, Дан — в другую, Дарина, нахмурив брови, пыталась водить рукой над картой.
— Бесполезно, — инквизитор слегка оттеснил ее плечом, — Она настроена только на родовую кровь.
