— Будешь?
Тот с сожалением посмотрел на темноту, зияющую за краем помоста, и покачал головой, прекрасно зная, что отказ может быть воспринят как оскорбление. Гном лишь пожал плечами и, затянувшись, с наслаждением выпустил в воздух несколько клубов дыма.
— Другое дело, — пробормотал он, — А то у этих крылатых ящериц только шишбеш на уме!
Ириус усмехнулся, прекрасно зная неприязнь гномов к излюбленному удовольствию драконов — курению листьев чудо-травы, пропуская дым через колбу с водой, тем самым охлаждая его. Смешиваясь с огнем в горле, этот дым пьянил не хуже любого вина.
— А ты чего здесь? — спросил Кердрик, не вынимая трубку изо рта. Инквизитор пожал плечами и опустился рядом, держась наветренной стороны, чтобы не вдыхать сладковатый запах.
— Да вот, решил прогуляться… — он с удивлением заметил, что до сих пор сжимает исписанные листы бумаги в руке, — Подумать…
— Не думай, она его не любит, — пыхтя своей трубкой, гном смотрел куда-то вдаль, поверх горных вершин.
— Кого? — не понял Ириус.
— Дракона. С тобой она пойдет…
Инквизитор лишь усмехнулся, Кердрик, заметив это, насупился:
— Думаешь, что могу знать такой, как я, о любви?
— Нет. Думаю, что могу знать о любви такой, как я… — внезапно признался он, откидывая голову и прижимаясь макушкой к холодной стене. Было в этом что-то такое, умиротворяющее, вот так сидеть на террасе и смотреть ночью на звезды. Сладковатый запах горелой травы навевал мысли о лете. Он вдруг вспомнил, как однажды, сбежав из дому, отправился с крестьянскими мальчишками ночью купать лошадей.
Вода была теплой и черной. В ней отражалось звездное небо, кони фыркали и опасливо косились на отражения звезд. Потом, выбравшись из речи, мальчишки развели костер, чтобы обсохнуть. Ириус в шутку нарисовал пентаграмму…
Дурман моментально схлынул из головы. Под удивленным взглядом Кердрика Ириус вскочил и, не говоря ни слова, вернулся в кабинет. Достав карту, он старательно принялся отмечать точки около Бжегожа, где его люди находили тела, затем отметил избушку Дарины, деревню, где они сражались с мертвяками, и то место, где было найдено тело эльфийки, соединил их и выругался. Он медленно, с какой-то брезгливостью, отложил карту, будто это могло помочь. Все стало на свои места. Оставалось лишь понять, кому понадобилось совершать столь масштабное действо. Впрочем, он уже почти догадался. С непреодолимой силой захотелось напиться так, чтобы не помнить ничего из последних дней. Инквизитор с тоской посмотрел на пустой графин, тяжело вздохнул и вновь обратил взгляд на карту, на которой он только что по точкам нарисовал пентаграмму.
Локация 12. Сад, цветущий зимой
Ириус просидел над картой бо́льшую часть ночи. Ошибки быть не могло. Он отложил пергамент и устало потер виски́. Пентаграмма, огромная перевернутая звезда, простирающаяся от эльфийского граничного заслона до драконьих гор. Да она сможет поднять всех мертвецов Приграничья. А если учесть, сколько людей сгинуло в дремучих лесах и осталось неупокоенными…
Инквизитор невольно содрогнулся, представив себе эту армию: с пустыми глазницами, желтеющими костями, разлагающейся, зачастую червивой плотью… Самая удобная армия, потому что ее солдатам не нужно есть, спать, они не будут болеть или умирать, потому что уже умерли.
Ириус встал и быстрым шагом прошелся по комнате, словно это могло помочь найти верное решение, затем подошел к окну и с какой-то тоской посмотрел на почти полную луну, края которой начинали наливаться красным.
Кровавое полнолуние. Память о жестоком боге, изгнавшем Создателя из этого мира и правившем здесь тысячу лет. Тысяча лет кровавых жертв, тысяча лет гонений на магию, сжигание книг, казни…
Много веков тому назад род Лоуи смог противостоять этому. Сможет ли Ланс повторить подвиг прославленного предка? Все забыли, что тогда рядом с графом Лоуи, Великим инквизитором Кровавого бога, стояли сильнейшие маги королевства. Ириус задумчиво прошелся по комнате: сильных магов в столице он мог пересчитать по пальцам одной руки. Его предшественник разрушил все.
Сейчас Ириус был уверен, что даже дело Дарины было сфабриковано, чтобы устранить ее.
Ровен боялся магов. Интересно, что сделал бы старик на его месте? Скорее всего, сидел бы в столице, словно паук на паутине, ожидая донесений. Он никогда не стал бы бродить по лесам Приграничья в сомнительной компании, состоящей из преступников и шпионов.
Ириус покачал головой: ребячество, сплошное ребячество. Ему не следовало соглашаться на эту должность, но это была просьба Ланса, и он не мог отказать, особенно после того, как друг спас его из башни. И вот — очередная глупость. Похоже, он просто одержим этой зеленоглазой ведьмой.
Инквизитор остановился и обнаружил, что держится рукой за ручку двери, действительно намереваясь идти в комнату Дарины. В голове все еще гудело, тело попеременно охватывала то дрожь возбуждения, то слабость. Чертова гномья трава! Все-таки он надышался ею тогда, на террасе. Хорошо, его потянуло только к Дарине, а не в покои к Повелителю! При мысли о том, какой славный получился бы скандал, инквизитор довольно хмыкнул. Затем вылил на голову кувшин уже холодной воды и лег спать, надеясь, что утром все станет на свои места.
Судя по солнцу, Ириус проснулся поздно. Долго лежал в кровати, собираясь с мыслями и морщась от любого постороннего звука. Все тело ломило, будто он сначала напился, а потом долго курил шиш-беш. Хотя так оно и было. Ночь вспоминалась с трудом. Опустошенный, он встал и побрел к письменному столу, надеясь, что ему вчера все пригрезилось.
Карта Приграничья так и лежала на краю стола, выставляя напоказ нарисованную от руки незаконченную пентаграмму. Ириус оперся двумя руками о полированное дерево столешницы и всмотрелся в неровные линии. Вчера он кое-где ошибся, сейчас он видел, что два луча еще не завершены, но это дело одного-двух месяцев. Значит, хоть какое-то время у них было.
План пришел в голову почти сразу, инквизитор не был уверен, что он сработает, но, во всяком случае, попытаться стоило. Спокойно скрутив карту, инквизитор собрал свои записи и лишь после этого приказал принести ему завтрак.
Слуги, на этот раз Илсы среди них не было, исполнили все без промедлений. Приведя себя, насколько это было возможно, в порядок, инквизитор направился к покоям младшего сына Повелителя. Стражники, стоявшие у огромных золоченых дверей, покачали головами: дракон с утра уже куда-то вышел.
Чувствуя очередной прилив раздражения, вызванного потерей времени, Ириус направился во внутренний сад.
После дворца горный воздух сада, напоенный ароматом цветущих умэ — невысоких деревьев, перед снегопадами покрывавшихся мелкими бело-розовыми цветами, — показался особенно свежим. Инквизитор прошелся по дорожкам, вслушиваясь, как под ногами хрустит мелкий гравий. Беловато-розовые лепестки уже начали опадать, кружась в воздухе и ложась на землю ровным слоем, отчего казалось, что ступаешь по облакам.
