Вышла из здания я на трясущихся ногах. Настолько себя накрутила, что коленки ходили ходуном, мысли мешали сосредоточиться на движениях. И все те успокоительные, что мне кололи в больнице, пошли побоку, совсем никак не помогают.
Черная тойота стояла ровно возле входа, мне даже лишних шагов не пришлось делать. Но самое главное, меня никто не остановил, что тоже было удивительно. Вот только когда заднюю дверь открыл взрослый мужчина, я все же взглянула на ту часть здания, где располагались окна директрисы, и, собственно, увидела ее саму. Она, заметив мой интерес, тут же скрылась за шторкой.
Все это очень странно было наблюдать, но размышлять на ходу об этом было не совсем удобно. Я решила, что подумаю обо всем завтра, плюхнулась в приятно пахнущее кожей авто, придвинулась вплотную к двери и устремила взгляд в мелькающие мимо серые здания, порытые тонким слоем снега. Машина ехала довольно-таки быстро, и я поняла, что поездка будет недолгой. Откинулась на спинку сиденья и тяжко вздохнула. Тревожное чувство сковывало меня, и это не только из-за Тимофея, меня еще не отпускал разговор с Верой.
– Яся, я не хочу быть с тобой врагами.
Девушка смотрит мне в глаза, и в них читается искренность, от которой меня до сих пор воротит. Верка действительно настолько уверилась в том, что ничего плохого-то, в принципе, и не произошло, что мне стало неприятно на нее смотреть. Я, конечно, догадывалась, что ей это внушает, скорее всего, Дима, а она, будучи в него влюбленной, дальше своего носа ни хрена не видит, ну тут я им не судья, пусть сами разбираются в своих отношениях. Я уже больше не хотела быть третьей ногой, а уж тем более, что-то доказывать этому человеку. Я свои выводы сделала, и, надеюсь, она – тоже.
– И я не хочу, Вер, поэтому предлагаю просто не общаться, – вот так просто слетели с моих губ эти слова, и на душе сразу так легко стало. – Поверь, я на тебя обиды никакой не держу, но и дружить с тобой я, как раньше, не смогу.
Натянув наконец-то джинсы, я встала со стула и отошла от девушки настолько далеко, насколько позволяли размеры комнаты.
– Ясь… – начала Вера, делая шаг по направлению ко мне.
– Вер, давай закончим это разговор, он ни к чему не приведет.
– Ха. Вот правда Дима про тебя сказал, что стоило только хвост распушить и богатенького упыря подцепить, и все, королевой себя почувствовала тут же. Зря я пришла. А он мне говорил, чтобы не ходила, сказал, что превознеслась ты над нами, но я ему не поверила, думала, что врет. Оказывается, не врет. Действительно зазналась.
– Ты че за ахинею несешь, Вера? Себя послушай только!
Но бывшая подруга не слушала, она продолжала говорить гадости в мою сторону ровно до тех пор, пока я ее не вытолкнула за дверь.
– Сучка, – слышу из-за закрытой двери, а потом раздаются быстро удаляющиеся шаги.
– Вот и поговорили, – провожу устало рукой по лицу.
– Вот и приехали, – слышу мужской голос с водительского сидения, вторящего мои мыслям.
«Хм», – усмехнулась я про себя.
– Спасибо, – отвечаю водителю и вылезаю, прежде чем он успевает выйти, хлопаю дверь, и это получается так сильно, что лицо мужчины кривится от громкого звука.
– Простите, – мычу виновато, – а где мне найти Тимофея?
– Там, внутри, Николай Николаевич, он вас ждет, – отвечает водитель, и на этом наш диалог заканчивается, потому что он трогается с места, и машина, шурша по снегу шинами, катится прочь, оставляя меня в растерянности.
– Окей, значит, ждет. Ну, что же, придется идти.
Разворачиваюсь на пятках к центральному входу и, лавируя между встречными людьми, снующими по заснеженному тротуару, направляюсь к стеклянным дверям.
В просторном вестибюле больницы меня действительно ожидал Николай Николаевич. Он сидел в прозрачной одноразовой накидке, наброшенной поверх черного пиджака и что-то внимательно рассматривал на экране смартфона.
Я, немного смущаясь, подошла к нему и села рядом.
– Сейчас у Тимофея процедуры, минут через десять можно будет уже подниматься, – не глядя на меня, ответил мужчина на мой косой взгляд, брошенный в его сторону.
Я продолжала молча сидеть и искоса наблюдать за мужчиной. Точеный профиль Николая Николаевича обладал неким притягательным воздействием. Хоть и холодом веяло от него за километр, но все же было в нем что-то неуловимо родное. Это чуть позже я пойму, что отец и сын наделены природным обаянием, и их харизма просто не оставляет человеку выбора, она покоряет его сразу, стоит им только обратить на тебя внимание, но это все потом, а сейчас… Открыв рот, я наблюдала за отцом Тимофея, и до меня никак не могло дойти, что этот человек действительно был способен на то, чтобы отдать собственного ребенка в интернат.
– Есения, тебе не говорили, что откровенно пялиться на человека – это как минимум не прилично, а в твоем случае… – он поворачивается ко мне в пол-оборота и смотрит не прямо в глаза, а чуть выше лба, будто за спину, – а в твоем случае я могу это счесть за дерзость.
Улыбка трогает его губы, и я тут же опускаю глаза, мое лицо начинает пылать.
– Это я просто… – начала я, запинаясь.
– Да понял я все, шучу, расслабься, – он ощутимо прикладывается к моей спине ладонью, и я снова кидаю на него непонимающий взгляд.
– Я просто… – попыталась я вновь начать разговор, но поза Николая Николаевича меняется, и теперь он, откинувшись на спинку кресла, сидит полностью развернувшись ко мне, отчего я снова смущаюсь и прячу взгляд от его глаз.
– Знаешь, я специально прислал за тобой водителя раньше, чем положено, потому что хотел поговорить с тобой перед тем, как ты увидишься с Тимофеем, – он хлопнул ладонями по коленям, а я вся обратилась в слух. – Я нашел для него хороший вариант лечения, – довольная улыбка его озарила лицо.
– Какой?
– Я записал Тимофея на добровольное участие в экспериментальном проекте в институт регенеративной медицины, который находится в штатах, – он сделал паузу, видимо для того, чтобы я осознала сказанное им, и мой мозг активизировался и начал действительно в ускоренном темпе воспроизводить все то, что он сказал. – Они, конечно же, не дают стопроцентную гарантию на полное излечение, но это в разы лучше, чем тратить кучу времени и средств на реабилитационный период после стандартных операций, и в любом случае результат будет в разы лучше, чем ожидается после обычной пересадки кожи. Ну, а мы сами будем надеяться на то, что все пройдет гладко.
Он мне еще что-то говорил про то, что у Тимофея вся жизнь впереди, и что нужно решать проблемы сейчас, когда есть возможность, и что не стоит это оставлять на потом. Ведь это жизнь, и кто ее знает, как все будет в будущем. Я поняла, конечно, к чему он клонит. Деньги сейчас решают все, и пока Николай Николаевич «на коне», нужно делать все по максимуму.
