– Я… ох.
У меня не было времени как следует обдумать случившееся.
– Я больше никогда не стану дышать огнём, обещаю.
– Хорошо.
Спаркс немного расслабился:
– Будь благоразумным. Но не зарекайся: возможно, когда-нибудь придётся сделать выбор между тем, чтобы выпустить огонь или позволить ему поглотить тебя.
Это прозвучало угрожающе.
– Хорошо, что мне нужно делать?
– Учиться контролировать, – вздохнул Спаркс. – По воле Рока и Удачи именно мне придётся учить тебя этому. Идём за мной.
– Удачи, – пожелал Дэйв. – Кэл, конечно, бывает тугодумом, но нечасто.
Я покосился на него:
– Чёрт возьми, Дэйв, я так рад, что ты здесь, со мной.
– Я тоже. Надеюсь, правда, что это всё не галлюцинации и я не свихнулся.
Он невесело рассмеялся:
– Теперь понимаю, почему ты так боялся правды. Ведь я мог и не увидеть Его Крольчишество.
– Его Крольчишество?!
Спаркс вскочил на задние лапы:
– Его Крольчишество?!
– Ой, да расслабься.
Я повернулся к Спарксу спиной:
– Могла получиться весёлая компания.
Дэйв улыбнулся:
– Всё вышло иначе. Я скорей поверю во все эти магические штучки, чем в то, что окончательно свихнулся и это происходит только в моей голове. Если всё же последнее, не говори мне хотя бы несколько дней, ладно?
– Ладно. Но не переживай. Всё реально.
Дэйв усмехнулся:
– Без обид, чувак, но ты не самый достоверный источник в этом вопросе. Может, он всего лишь плод твоего воображения.
– Я не выдумка, – возмутился Спаркс. – Ни крыльев, как у бабочки, ни рогов, да и уши у меня короткие. И чему вас в школе учат?
– Это шутки у него такие? – спросил Дэйв, кивнув на Спаркса.
– Иногда трудно понять, шутит он или нет.
Спаркс выглядел озадаченным.
– Вы что, никогда не слышали про летающие плоды воображения? Они похожи на всякие рогатые штучки, которые изобрели люди.
Лапками он изобразил рога.
– Нет?
– Убедился? – заметил я. – Никогда не поймёшь, что он придумает, чтобы меня запутать.
На сцену вышла Эвелин:
– Сегодня мы попробуем кое-что посложнее.
Я пнул зашевелившийся рюкзак. За последние дни это превратилось в рефлекс. В театре было темно, и вряд ли кто-то обратит внимание на подёргивания сумки, но перспектива пускаться в объяснение про магического зайца мне явно не улыбалась…
Эвелин продолжала:
– Мы концентрировались на импровизации для того, чтобы вы смогли найти подход друг к другу.
Шло третье занятие в продвинутом классе, куда мечтали попасть все старшеклассники. Для этого требовалось получить специальное приглашение от Эвелин. Мы с Дэйвом были единственными допущенными семиклассниками. Из восьмого класса присутствовала только одна девочка – Дэви, которая ушла из художественного класса в конце прошлого года. Джош тоже припёрся и сидел на пару рядов дальше. Он сверлил взглядом мой затылок, словно туда повесили мишень.
Эвелин, привлекая внимание, хлопнула в ладоши.
– Теперь, когда все познакомились, попробуем сделать кое-что посложнее. В конце первой недели занятий я раздала вам по короткому отрывку из классического репертуара и попросила с ним ознакомиться. Уверена, вы все выполнили задание, а кто-то наверняка даже выучил свою часть.
Краем глаза я заметил, как кивает Дэйв, и поморщился. Несколько раз я прочитал отрывок, но потом появился Спаркс и совершенно выбил меня из колеи. Я даже не уверен, что у меня с собой нужный листок. Пока Эвелин говорила, я слегка расстегнул молнию и приоткрыл рюкзак.
– Сегодня мы попробуем исполнять роли, – сказала Эвелин. – Это непростое задание, поэтому я не жду от вас блестящего результата с первого раза. Мы начнём работать со сложным языком и чужим текстом. Дэйв, ты первый. Думаю, в этот раз мы пойдём по классам. Во время семестра последовательность будем менять.
Значит, я второй! О нет. На лбу выступил пот, когда на сцену вышел Дэйв. Будет позор. Я наклонился пониже и прошептал:
– Не представляю, сможешь ли ты отыскать в такой темноте листочек с текстом из пьесы?
– Уже.
Спаркс тоже понизил голос и протянул мне скомканную бумагу. Я был так рад, что позабыл об осторожности.
– «Генрих V», отличная пьеса.
– Ты её знаешь?
– О да, люблю Шекспира. Великий был писатель и человек хороший.
– Можешь помочь?
На сцене Дэйв уже начал читать. Что-то из Оскара Уайльда.
– Каким образом?
– Не знаю…
Тут я обратил внимание, что Эвелин сверлит меня взглядом, и притих.
Через несколько минут подошла моя очередь. Я не уловил ни слова из выступления Дэйва. Обсуждение тоже прослушал, поэтому чувствовал себя немного виноватым. Эвелин позвала меня. Я в душе запаниковал. Но, старясь выглядеть как можно спокойнее, надел приоткрытый рюкзак на плечо и направился к сцене. Обычно я не беру его с собой, но сейчас не мог отойти от зайца дальше, чем на десять метров, иначе могло случиться что-то плохое. И ещё я надеялся, что Спаркс поможет справиться с ролью, хотя плохо представлял, как именно.
Когда я проходил мимо, Алета похлопала меня по плечу.
– Давай, Кэл, сделай это!
Нет. Я не смогу. Никогда ещё, поднимаясь на сцену, я не чувствовал себя так паршиво. Колени предательски дрожали.
Ладно. Я был обречён.
Дрожащими руками я развернул листок и начал читать:
– «Генрих V», акт III, сцена I. Франция. Перед Гар… Гарфлером
[4].
Мой голос дрогнул, и я услышал противный смешок Джоша, долетевший из зала. На висках проступил пот.
Что ж, снова ринемся, друзья, в пролом…
Боже, это провал, провал. Я едва понимал, что читаю, не говоря уже об интонациях и выражении.
Иль трупами своих всю брешь завалим!
В дни мира украшают человека
Смирение и тихий, скромный нрав;
Я споткнулся на «скромном нраве» и замолчал. Джош хихикнул, и Эвелин на него шикнула.
Спаркс тихо прошипел из рюкзака:
– Давай же, дитя, соберись! Это речь, призывающая армию биться несмотря ни на что. Вспомни фильм «Властелин колец». Теоден наставляет Рохиррим перед атакой орков в битве за Гондор. Арагорн уже у стен Мордора.
