– Кальван, Дэйв, здравствуйте.
Я оцепенел. Сворачивая за угол, мы едва не врезались в нашего директора! Аарон Вашингтон был высоким импозантным мужчиной. Он казался моложе своего возраста, даже несмотря на наметившиеся залысины.
– Куда направляетесь?
Даже видя его улыбку, я понимал: не придумаем ответ – возникнут проблемы.
– Мы ищем тихое место, чтобы позаниматься, – соврал я и в доказательство предъявил ему книгу.
Горло обожгло. По ощущениям это напоминало обжигающий вкус какао холодной ночью или жар костра в темноте.
– Надеюсь, вы не планировали побег?
Я собирался изобразить невинность, но язык не желал повиноваться.
– Вообще-то планировали, – широко улыбаясь, выпалил я, словно жар из горла перешёл на язык и губы.
Дэйв дёрнулся. «Что ты делаешь?!» – словно говорил его взгляд, но я уже не мог остановиться:
– Мы не собирались уходить далеко, Аарон.
Сначала меня немного коробило требование обращаться к учителю только по имени. Потом я понял, что таким образом школа пытается разрушить привычные стереотипы в отношениях учитель – ученик. Директор поднял бровь, но ничего не сказал.
Я заговорщически понизил голос:
– За светофором у здания суда есть короткий путь до холма. – И показал на вершину крутого лесистого склона, виднеющегося за школой. – Там просто идеальные условия для занятий. – Я слегка потряс книгой.
Брови Аарона изумлённо взлетели вверх, Дэйв тоже выглядел совершенно потрясённым.
– Это очень… честно с вашей стороны. Полагаю, вы уже бывали там раньше.
Я лучезарно улыбнулся и кивнул:
– Да, Эвелин, преподаватель актёрского мастерства, проводит там занятия нашего театрального кружка. Она утверждает, что на свежем воздухе легче перевести мысли в другое русло, отвлечься от школьных правил. А ещё заставляет нас собирать мусор в рамках общественных работ.
Одна из главных целей Демократической школы – научить брать на себя ответственность. Любой, кто провёл здесь хоть какое-то время, быстро осознаёт, что ответ на вопрос «Кто, если не я?» – почти всегда «я». Это один из аспектов нашего девиза: «Свобода – это ответственность».
– Мы хотели немного прибраться, а потом почитать. Да, Дэйв?
Дэйв смущённо кивал, пока я доставал из рюкзака полиэтиленовый пакет.
– Если бы мы хотели сбежать за территорию, чего мы, конечно, делать не собирались без вашего ведома… Говорю так не потому, что вы нас поймали, – вновь лучезарная улыбка, – а потому, что это было бы безнравственно.
Я смотрел на него невинными щенячьими глазами. Аарон едва сдерживал смех:
– Пожалуй, это самая очаровательная ложь, которую я слышал от ученика за последние десять лет. Эвелин – отличный преподаватель актёрского мастерства, и теперь я понимаю, почему ты один из её любимчиков.
Он взглянул на Дэйва:
– Хотите что-нибудь добавить?
Дэйв ослепительно улыбнулся и покачал головой:
– О нет. Кальван уже достаточно наговорил.
– Мудрый ход.
Аарон вновь повернулся ко мне и принял суровый вид:
– И всё же я не могу допустить, чтобы вы покидали территорию. Наша школа поощряет отдых, чтобы расширить кругозор и сделать из вас достойных членов общества. Однако законодательство штата не позволяет студентам покидать территорию школы в учебные часы без письменного разрешения.
– Понимаю, Аарон.
Огонь всё ещё не отпускал.
– Хорошо. Я продолжу прогулку. Надеюсь, вы не сбежите, как только я удалюсь. Также надеюсь, что пакет с мусором окажется в баке рядом с моим кабинетом не позже шести. Вы меня понимаете, Кальван, Дэйв?
Директор говорил строго, но в глазах светились озорство и лукавство.
– Конечно. Было приятно пообщаться, Аарон. Спасибо, что спасли нас от проблем. И нет, мы не побежим, как только вы отвернётесь. Мы спокойно перейдём улицу на зелёный сигнал светофора и отправимся на склон. Верно, Дэйв?
– Абсолютно.
– И не будем собирать мусор, – добавил Аарон.
– Конечно, нет.
– Рад, что мы друг друга поняли, – заключил Аарон и повернул за угол.
– Ты что, свихнулся?! – набросился на меня Дэйв.
– Без понятия.
Я не знал, как рассказать про пламя, которое во мне зажглось. Дэйв явно собирался продолжить, но я покачал головой:
– Дай хотя бы собраться с мыслями.
Когда мы перелезли через изгородь, я попробовал разобраться в происходящем. Да, у меня неплохо получается избегать проблем при общении со взрослыми, но не настолько. Это прямо магия какая-то! Я был совершенно сбит с толку. При этом ещё приходилось контролировать напор огня, который продолжал разгораться.
Добравшись до основания склона, мы нырнули в заросли. За ними следовал ещё один подъём. Дэйв наклонился, поднял пластиковую бутылку и передал её мне.
– Убери в пакет.
– Надо всё обдумать.
– Не знаю, что произошло возле школы, но, если мы не наберём пакет мусора, боюсь, возникнут большие проблемы. – Голос приятеля звучал хрипло.
Дэйв достал ингалятор от астмы и коротко вдохнул.
Мы быстро наполнили сумку и устроились в небольшой лощине на гребне холма. Дэйв бросил на меня любопытный взгляд:
– И всё же, что это было?
Я долго молчал, потому что не хотел врать другу. А правда прозвучала бы безумно. Наконец решился:
– Ты же в курсе про мою маму?
Вопрос был риторический. Тема безумия сблизила нас, когда мы с Дэйвом только начали общаться. Мне не нравится употреблять слово сумасшедшая по отношению к матери, но так понятнее. Она скорее полусумасшедшая. Или психически неуравновешенная, если вы любитель всяких терминов. Дэйв понимал это, как никто другой: его отец страдал биполярным расстройством и принимал специальные препараты, хотя и не всегда добросовестно. Мама Дэйва выгнала его отца, опасаясь, что он навредит детям. Тем не менее он по возможности старался принимать участие в их воспитании. У моей мамы, может, и не было официального диагноза, но Дэйв не раз приходил к нам в гости и всё понимал. Подобное трудно объяснить человеку, который, как говорится, не в теме, и только с Дэйвом можно было обсудить ситуацию с родителями.
– И?…
– Когда Аарон поймал нас, я вдруг осознал… что способен выпутаться из любой ситуации. С помощью огня внутри… меня. Звучит безумно, да?
Дэйв выглядел подавленным:
– Если честно, да… Прости, Кальван, но это напоминает папин бред во время приступа.
