Пусть действия потребует боль.
Вечный маятник: боль – удовольствие… наслаждение – мука. Меняются период, интенсивность, но баланс остается сведенным.
Какими сластями можно искусить Бога? Какой шип заставит Бога поднять стопу?
Оуксу пришло в голову, что он уже давно стоит неподвижно, вперив взгляд в наклеенную на стену каюты мандалу. Это была копия той, что осталась на борту. Легата сделала ее, прежде чем… И сделала еще одну, со все старанием, – та висела сейчас в Редуте. Ах, если бы Редут был наконец достроен! Чтобы сгинули демоны, чтобы день– и ночьстороны были безопасны. Сколько раз он мечтал выйти под двойное солнце Пандоры, чтобы легкий ветерок ерошил волосы, и, взяв под руку Легату, пройти через сад к ласковому морю.
И, сменяя это пасторальное видение, встала перед глазами та же Легата, выцарапывающая себе глаза. Оукс задохнулся, не сводя глаз с той же мандалы.
«Льюис должен извести всех демонов – и келп тоже, все!»
Потребовалось буквально физическое усилие, чтобы оторваться от созерцания мандалы. Оукс отвернулся, сделал три шага и замер… Та же мандала перед глазами!
«Что со мной творится?»
Замечтался, вот и все. Мысли разбрелись. Толпы демонов, осаждавшие периметр, вызывали ложное ощущение уязвимости. Обменяв угрозы корабля на опасности Пандоры, Оукс потерял ту психологическую защиту, которой пользовался на борту.
«Кто бы мог подумать, что я заскучаю по нашему кораблю?»
Проклятые колонисты – слишком резкие, торопливые. Им кажется, будто они право имеют в любое время вломиться, во все влезть. Слишком быстро бормочут. И все им вынь да положь немедля!
Комконсоль зажужжала.
Оукс отжал клавишу приема. С экрана на него глянуло узкое лицо Мердока. Он заговорил сразу, даже не попросив разрешения.
– В моих приказах на эту деньсторону значится, что вы хотели назначить Иллуянка…
– Иллуянк мертв, – оборвал его Оукс бесстрастно и с наслаждением увидал изумление на лице Мердока. Отчасти поэтому он втайне от всех поглядывал через камеры слежения. Какие бы ужасы тебе ни довелось повстречать, собранные сведения создадут тебе репутацию всезнающего.
– Назначь мне в охрану кого-нибудь другого, – приказал Оукс. – Более подходящего на эту роль.
Он прервал связь.
Вот так! Так это делается на нижстороне. Быстро и решительно.
Напоминание о гибели Иллуянка опять завязало кишки в узел. Еда. Нужно чем-нибудь зажевать эту гадость… Он обернулся, и мандала снова встала перед глазами.
«Придется все притормозить».
Мандала колыхалась перед глазами, и в узоры ее спиц вплетались, перетекая друг в друга, мириады гротескных физиономий.
Оукс запоздало сообразил, что одно из лиц принадлежит Рашель Демарест. Дурища! Комната ужасов свела ее с ума… и прежде невеликого. Вылететь наружу в таком виде! Достаточно народу видело, как демоны добрались до нее, чтобы вину не возложили на его койку. Одной проблемой меньше… Но выбежать наружу…
«Все напоминает мне о Пандоре!»
Надо будет поискать кого-нибудь еще, чтобы возить выпивку Уину Ферри. Теперь старик перешел на чистый спирт. Пусть зарубит себе на носу – никаких лишних вопросов об этой Демарест.
Оукс ощутил боль в руках и осознал, что стискивает кулаки. Он заставил себя расслабиться, судорожно растирая сведенные пальцы. Может, еще глоточек вина… Нет!
«Столько разочарований! И ради чего?»
Ответ был один, тот, что Оукс не единожды давал Льюису: «Ради всей планеты».
Победа подарит им целый мир. Оукс бессознательно протянул руку и коснулся центра мандалы. Как высоки ставки! И Легата – историк, поисковик, прекрасная женщина – она могла бы стать его королевой. По крайней мере, так он заплатил бы долг перед ней. Императрицей. Палец его скользил вдоль сплетенных линий мандалы.
«Политика – это твоя стихия, а не моя!» – говорил ему Льюис.
Хесус не знал, чего стоит большая политика. Ему всего-то и нужно, что своя лаборатория и надежные стены Редута.
«Оставь меня здесь в покое, – говорил он. – И устанавливай свои правила сколько душе угодно».
Они были прекрасной командой – один впереди, второй прикрывает тылы.
«Ну, может, хоть глоточек вина». Оукс взял бутылку и отпил прямо из горлышка. Скоро он избавится и от Раджи Томаса. Несчастная жертва келпа, одна из многих.
«Льюису стоит почаще пить со мной. Стало намного лучше».
Оукс отпил еще, прополоскал вином горло, отчего Льюиса всегда передергивало.
– Тебе правда стоит попробовать это, – говорил Оукс. – Может, морщины немного разгладятся.
– Нет, спасибо.
– Ну, мне больше останется.
– Тебе и Ферри.
– Э, нет. Я могу и не пить.
– У нас срочные проблемы, – повторял Льюис.
Но срочность не означает спешки. Нельзя лететь вперед сломя голову. Он не раз говорил Льюису: «Если в своем стремлении достроить Редут мы будем спокойны и собранны, решения, которые мы примем, будут собранны и спокойны».
«Незачем создавать хаос».
Он еще глотнул из бутылки, не сводя глаз с мандалы. Эти линии так петляют… словно тоже порождаются хаосом. Но Легата нашла закономерность и повторила узор мандалы. Дважды. Закономерность. У Пандоры тоже есть свои законы. Их только надо отыскать. Избавиться от всякого разлада, и проступят основы порядка.
«Мы разберемся с келпом. И с нервоедами. Хлор. Много. Я тут во всем разберусь».
Оукс поднес бутылку к губам и обнаружил, что она пуста. Он нехотя разжал пальцы, и бутылка со стуком упала. Словно по сигналу, зазвонила консоль.
Опять Мердок.
– Доктор, группа Демарест требует созвать новое собрание.
– Тормозни их! Я же приказал – тр… тормози!
– Попробую.
Похоже было, что перспектива эта Мердока не радует.
Попасть по кнопке «Конец связи» Оукс смог только со второй попытки. Сколько раз здесь надо отдать приказ, в конце концов, чтобы его выполнили?!
Он снова вперился в мандалу.
– Я им тут наведу порядок, – пообещал он ей.
До него дошло, что он, верно, перепил немного. Нелепо, конечно, разговаривать с собой в пустой каюте, но есть вещи, которые так приятно слышать, что можно и самому повторить.
– Наведу тут порядок…
35
Куда запропастилась Легата? Надо будет ей поручить это дело.
Как скала утишает море, так Единое в едином утишает вселенную.
Керро Паниль, переводы из «Авааты».
