Над пляжем близ взлетного поля внезапно опустился почти до земли, сбросив запас газа, одинокий дирижаблик. Из караулки выскочила женщина-часовой, вскинула на плечо тяжелую лазпушку, но заколебалась. Легата затаила дыхание, ожидая вспышки оранжевого пламени и гулкого взрыва. Но женщина стрелять не стала. Она опустила оружие и только следила за хрупким дирижабликом, пока тот не обогнул охраняемую территорию.
Легата перевела дух.
«Что случится, когда нам некого будет убивать?»
Когда она смотрела на пейзаж за окном, мечты Оукса о планете-саде теряли всякую привлекательность. Когда он говорил об этом, все казалось таким естественным, таким близким, но…
«Как же Комната ужасов?»
Это был симптом болезни. В отсутствие нервоедов и рвачей… или келпа… не пойдут ли люди друг против друга, сбиваясь в племена?
Вдалеке проплыл еще один дирижаблик.
«Он мыслит».
И исчезающий келп. Оукс не ошибся – она читала отчеты неудачных экспедиций по изучению подводного мира.
«Он тоже мыслит».
Там, в глубине, таился разум, тянувшийся к Легате из-за пределов ее тюрьмы, ее царства фантазии, куда Оукс в недоверии своем никогда не ступит.
«Восемьдесят процентов площади планеты покрыто водой, а мы даже не знаем, что там творится!»
Она позавидовала ученым, рисковавшим своими жизнями (и терявшим их) на морском дне. Что они открыли там?
Два огромных валунов на берегу столкнулись с грохотом. Легата подпрыгнула от неожиданности и глянула на залив. Воды начали отступать, так же поспешно, как только что накатывали.
«Странно».
К барьеру скал под стенами Редута прибило не одну тонну валунов, и большую часть из них Легата видела внизу. Многие поражали размерами.
«Какая мощь таится в волнах…»
– Легата…
Резкий голос Оукса, внезапное его прикосновение испугали Легату. Пальцы ее сжались, и рюмка лопнула. Легата недоуменно уставилась на свои изрезанные пальцы, стекающую кровь, застрявшие в ладони осколки стекла.
– Садись сюда, милая моя.
В эту минуту он был только врачом, и за это Легата была ему благодарна. Оукс вынул осколки, потом обмотал ее руку клеткопластырем из раздатчика у комконсоли, чтобы остановить кровотечение. Прикосновения его были уверенными, но осторожными. Закончив, он потрепал Легату по плечу.
– Вот так. Тебе бы…
Прерывая его, зажужжала консоль.
– Колонии конец. – Это был Льюис.
– Что значит – конец? – взвился Оукс. – Как может вся…
– С пролетающего челнока виден только кратер на месте Первой лаборатории. Всюду кишат демоны, люки, ведущие на нижние уровни, взорваны… – Льюис пожал крохотными на экранчике консоли плечиками.
– Это… это же тысячи людей. И все… мертвы?
Легата не могла смотреть Льюису в лицо даже на экране. Она тихонько обошла диван и встала у плазовой стены.
– За герметичными люками еще может кто-то оставаться, – ответил Льюис. – Как спаслись мы, когда…
– Я знаю, как вы тут спасались! – взревел Оукс. – Что ты предлагаешь?
– Я не предлагаю ничего.
Оукс, заскрипев зубами, треснул по консоли кулаком.
– А тебе не кажется, что Мердоку можно поручить вытащить оставшихся?
– С какой стати рисковать челноками? Рисковать последним верным человеком?
– Ну да, да… Говоришь, кратер?
– Одни развалины. Похоже, там поработали лазпушками и резаками по пластали.
– Они… там челноков не осталось?
– Перед отлетом мы вывели из строя все.
– Да-да, конечно, – пробормотал Оукс. – Цеппелины?
– Ничего.
– Вы с Мердоком вроде бы утверждали, что очистили комплекс Первой? Все оттуда вывезли?
– Похоже, бунтовщики решили, что там остался запас «порыва». Они захватили оставшееся радио. Требовали помощи… от корабля.
– Они не… – Оукс не смог договорить.
– Корабль не откликался. Мы следили.
Тело босса сотряс тяжелый вздох.
– Сколько человек мы потеряли? – поинтересовалась Легата, не оборачиваясь.
– Один Корабль знает! – Льюис запрокинул голову и расхохотался.
Оукс прервал связь.
Легата стиснула кулаки.
– Как он может смеяться вот так…
Она покачала головой.
– Нервы, – буркнул Оукс. – Истерика.
– Это не истерика! Он же в восторге!
– Успокойся, Легата. Тебе надо отдохнуть. Дел у нас еще много, а мне нужна твоя помощь. Мы спасли Редут. У нас остались почти все запасы продовольствия и куда меньше едоков. Радуйся лучше, что ты жива.
«Эта тревога в его голосе, во взгляде…» Почти можно поверить, что он ее любит.
– Легата… – Оукс потянулся к ней.
Она отстранилась.
– Колония погибла. Следующие на очереди – келп и дирижаблики. А потом кто? Я? – Она слышала свой голос, но слова слетали с языка будто против ее воли.
– Ну, Легата! Если ты плохо переносишь алкоголь, тебе лучше не пить. – Он покосился на осколки стекла. – Особенно в такой ранний час.
Легата метнулась прочь, слыша, как Оукс по интеркому вызывает клона-уборщика, и ей казалось, будто все ее надежды разбились этим утром, а осколки потерялись в стеклянном блеске волн.
«Что могу я с ним сделать?»
46
Человек, знаешь ли ты, как интересны слова твои? У Авааты нет бога. Откуда он у вас? У Авааты есть Самость и есть вселенная пребывания. У вас же есть Бог. Где вы нашли его?
Керро Паниль, переводы из «Авааты».
Томасу и Ваэле показалось, что дирижаблики возвращаются для новой атаки. Раджа попытался закрыть люк и обнаружил, что тот заклинило. Ваэла то требовала, чтобы он поторопился, то спрашивала, не видать ли Керро.
В небе стояли оба солнца, и вода блестела, как зеркало. Гондолу так мотало по волнам, что у Ваэлы кружилась голова.
– Что они с ним сделают? – воскликнула она.
– Да Корабль их знает!
Томас рванул крышку люка, но та даже не шевельнулась. Во время первой атаки, когда капсулу дергало из стороны в сторону, что-то попало в механизм.
Томас вгляделся в летящие против ветра дирижаблики. Один поджал щупальца под самый газовый мешок – может, держит там Паниля? Гондолу тем временем отнесло от погибшего келпа в живую зеленую поросль. Под блестящими слабо подергивающимися слоевищами не было видно воды.
