Стоило Эшу увидеть эти слова, как его охватил ужас. Как-никак он, солдат, собирался совершить преступление против своей же страны. То, что он задумал, было предательством чистой воды. Служи он в армии до сих пор, его бы за такое точно отдали под трибунал.
«Оно того стоит, – твердил он себе. – Это мой шанс выжить».
Джип пересек проходную и углубился в темный туннель с изогнутыми стенами, вдоль которых тянулись спутанные провода и трубы. Шум мотора эхом отражался от кирпича, которым был выложен туннель. Свет здесь был куда слабее и темноты почти не рассеивал.
По пути Эш насчитал целых три камеры видеонаблюдения, но вскоре джип остановился у белой постройки, напоминавшей пропускную будку, только многократно увеличенную в размере. Солдат, охранявший постройку, резво метнулся к машине с автоматом наизготовку.
Эш затаил дыхание. Будь что будет.
Водитель опустил оконное стекло. Солдаты походили друг на друга как две капли воды: у обоих были гладко выбритые, неулыбчивые лица и короткая стрижка. Они напомнили Эшу маленьких пластмассовых солдатиков, с которыми он любил играть в детстве. Одинаковые. Взаимозаменяемые. Казалось, их было бы не отличить друг от друга, не будь у водителя на голове камуфляжной кепки, надвинутой чуть ли не на глаза.
– Эти гражданские незаконно вторглись на территорию комплекса, – сообщил Солдат Номер Один. – Никаких документов у них при себе нет, и они отказываются сообщать цель своего вторжения.
Солдат Номер Два крепче вцепился в автомат и заглянул на заднее сиденье. Эш торопливо уставился прямо перед собой, чтобы не пересечься с ним взглядом.
– Их допросили?
– Нет. В протоколе сказано, что таких нарушителей нужно отправлять прямиком в камеру.
Солдат Номер Два окинул Эша еще одним внимательным взглядом, настороженно сощурившись. Но наконец кивнул и отошел в сторону, пропуская джип.
Эш выдохнул сквозь стиснутые зубы. Пронесло.
Ему вдруг захотелось оглянуться на Дороти, но он сдержался. Но ее присутствие он ощущал явственно. Стоило ей пошевелиться – и она невольно задевала коленом спинку его кресла. Эшу вновь вспомнилось, как тогда, в лесу, он мечтал о том, как заключит ее в объятия и поцелует, и внутри вдруг всколыхнулось странное чувство.
«Ты просто волнуешься», – заверил он себя, стараясь отогнать грезу. Но она не спешила рассеиваться.
Слово «камера» ассоциировалось у Эша с зарешеченными дверьми и окнами и тяжелыми замками. Но в Форт Хантере их ждала белая комната с низким потолком, скамейками, привинченными к полу, и стеклянными стенами.
«Для того чтобы удобнее было за нами наблюдать», – догадался Эш, и по коже побежали мурашки.
В комнате было пусто, но у стальной двери вытянулся в струнку солдат. Он не обратил особого внимания ни на джип, ни на Эша с его спутниками, которых тут же завели в комнату, велев перед этим заложить руки за голову и смотреть прямо перед собой. Трое солдат проводили их до двери, сжимая в руках автоматы, поблескивающие в тусклом свете.
И только когда тяжелая дверь захлопнулась, а ребята остались одни в маленькой комнатке, они наконец осмелились заговорить. Эш проводил взглядом солдат. А те запрыгнули в джип и уехали.
А потом он судорожно вздохнул, пытаясь отыскать в душе хотя бы крошечный островок спокойствия. В конце концов, именно ради него все и задумано. Его команда ищет Профессора, чтобы спасти ему жизнь. И пока что план Дороти воплощается безупречно.
Может, не зря она пробралась тогда на борт его судна.
Эш обернулся. Дороти сидела на скамейке у дальней стены, обхватив руками колени, и не сводила с него глаз, склонив голову набок.
– Готов? – спросила она.
– Готов, – сглотнув, ответил он. – За дело, Дороти. Посмотрим, на что ты способна.
25. Дороти
Дороти. Наконец-то он назвал ее по имени.
Она и сама не знала, почему ее так обрадовала эта крохотная победа.
Когда Эш вскочил и стал расхаживать по камере из угла в угол, пощелкивая костяшками и нервно вскидывая плечи, точно пытаясь вытрясти что-то, попавшее под куртку, внутри у Дороти что-то будто сжалось от тревоги. Слишком уж рискованно он себя ведет. Из-за него они точно попадутся.
– Да успокойся уже! – воскликнула она, делая вид, что разглядывает грязное пятнышко под ногтем, но на самом деле зорко наблюдая за солдатом, охранявшим камеру. – Чего доброго, он тебя заметит.
Она вновь повернулась к Эшу и вздрогнула – оказалось, все это время он пристально на нее смотрел. Шею точно огнем обожгло. Эш задержал на ней взгляд еще на пару мгновений, а потом отвел глаза.
– Успокоиться? И как же, интересно? Мы в военной тюрьме, если ты не заметила.
– Это камера, притом временная, а никакая не тюрьма! Хватит драматизировать!
– А вдруг нас посадят за измену своей стране?
«Боже мой!» – пронеслось у Дороти в голове, и она с трудом сдержала хохот.
– Это вряд ли! Ты что, не слышал, о чем говорили солдаты? Для них мы просто детишки, забредшие в лес поиграть! Худшее, что нас ждет, – это нотации, но не более того. И вообще, тебя что, еще никогда не арестовывали?
Чандра тихонько усмехнулась.
– Эша-то? Да что ты, он же истинный бойскаут!
Дороти нахмурилась. Бойскаут? Это еще что такое?
– Это поговорка такая, – объяснил Уиллис. – Чандра имела в виду, что Эш весь из себя такой хороший и правильный, что порой аж тошно!
– А ты, принцесса? Небось множество ночей за решеткой провела? – вызывающе вскинув брови, поинтересовался Эш.
Дороти с трудом сдержалась от раздраженного стона. Ну вот, опять принцесса! Стоило догадаться, что традиция называть ее по имени не приживется.
– Смотря что для тебя «множество».
– Больше двух.
Дороти прикусила губу. Ее арестовывали четырежды (причем дважды это происходило совсем не по ее вине), но ей пока совсем не хотелось развлекать Эша своими признаниями.
– Да ты и впрямь бойскаут, – проворчала она, в душе радуясь тому, что теперь и у нее для него нашлось неприятное прозвище. – На твое счастье, ответ – нет. Иначе нам было бы отсюда вовек не выбраться, – сказала она и опустилась у двери на колени.
Уголки губ у Эша дрогнули.
– Пожалуй, ты права, – сказал он.
Почти комплимент. Пряча улыбку, Дороти повернулась к двери.
Замка на внутренней стороне не было – по всей видимости, он располагался снаружи. Но это ее не удивило. Она и не надеялась, что дело обойдется парой движений шпилькой.
Она покосилась на тощую розовую шею охранника. Он был заметно моложе других солдат, и на лице у него темнели неровные пятна щетины. Встреться они в другом месте, ей хватило бы нескольких минут, чтобы подчинить его себе, точно послушного щеночка. Но этому дурачку наверняка хватит ума не флиртовать с заключенной.
