Дороти заставила себя отвернуться от окна. Ей вдруг вспомнилась Зора в мужских брюках, с этим ее вечным невозмутимым выражением на лице.
Ее бы Эш ни за что вот так не оставил! Они с Зорой вышли бы из корабля плечом к плечу, вдвоем против целой армии солдат. Дороти вдруг кольнула зависть. Ей тоже захотелось стать чьим-нибудь союзником, а не трофеем.
Позади послышался скрип.
Страх – странная вещь, как ни крути. Когда Эш сообщил ей, что в машину времени с ее тоненькой обшивкой целится сотня с лишним автоматов, она почти не испугалась. Но стоило ей сейчас заслышать едва уловимый стон – так поскрипывают порой старые половицы, когда на них наступаешь, – и она вся напряглась – до последнего нерва.
Откуда этот звук? Она ведь одна на корабле.
Дороти резко обернулась, чуть не споткнувшись в своих чересчур просторных армейских башмаках. Во мраке ничего видно не было, но глазам верить не стоило. Здесь явно был кто-то. За ней точно кто-то наблюдал.
Мрачная тень сгустилась и задвигалась. А потом вдруг послышался голос:
– Как они там говорят в фильмах? «Ну вот мы опять и встретились!»
Дороти узнала Романа по голосу – низкому, мелодичному, насмешливому. А потом в темноте блеснули его синие, лукаво прищуренные глаза. Реакция Дороти явно его забавляла.
На миг реальность точно расслоилась. Романа, стоявшего перед Дороти, вдруг заслонил еще один, и две картинки наложились друг на друга, точно мираж.
Тот второй, призрачный Роман, склонился к ней. Он приоткрыл рот, и Дороти заметила, как напряглись под кожей мышцы.
«Не доверяй им».
Ее охватил леденящий холод, и она зажмурилась. Но когда открыла глаза, призрачного Романа уже не было – остался только один, настоящий.
В руке у него был маленький черный пистолет, который целился прямо ей в грудь. Ее страшное видение пока не сбылось. Но ждать явно осталось недолго.
Судорожно вздохнув, Дороти подняла руки.
32. Эш
У двери ангара Эш остановился и бросил взгляд на «Темную звезду». У окна мелькнула тень, и он вдруг залился краской, припоминая, как обнимал Дороти, как она гладила его по волосам…
В спину ему грубо ткнули дулом пистолета.
– Пошевеливайся давай, – проворчал солдат, идущий следом. Эш отвел взгляд от корабля и нехотя зашагал вперед. Шею жгло, точно огнем. Губы горели.
Он-то думал, что не влюбиться – проще простого. Даже составил себе свод правил, которые точно его обезопасят. Никаких свиданий. Никакого флирта. Никаких поцелуев.
Задача и впрямь казалась простой, но лишь до тех пор, пока любовь жила для него лишь в видении с безликой белокурой девушкой и растворялась всякий раз, когда превспоминание заканчивалось.
Но с Дороти все было не так. Он чувствовал пульс под ее кожей, он играл ее волосами. Он касался ее губ, нежнее которых не было ничего на свете. Он чувствовал их мятный вкус.
Нет, он не был влюблен в нее. Но внутри у него встрепенулась странная, властная сила, и он вдруг осознал, как же наивно было думать, что он сумеет с ней совладать. Этой силе невозможно было противиться. Она управляла им.
На ум пришла странная мысль. А не предал ли он Дороти, поцеловав ее? Ведь он же знает, что ему суждено влюбиться в другую! Да, это, определенно, не вполне честный поступок. Все равно что дать обещание, которое точно не сможешь исполнить. Впрочем, этот поцелуй наверняка изменит ход событий! И теперь он и вовсе не влюбится в Квинн!
Правильно?
Бесконечный восторг, наполнивший его после поцелуя, начал ослабевать, уступая место мрачной реальности. От тщетных попыток осмыслить случившееся у Эша аж голова закружилась. Что же все это значит?
Изменилось ли его будущее? А может, теперь он утянет и Дороти за собой?
Эти мысли никак не оставляли его, пока солдаты вели его по темным коридорам. Тишину нарушал лишь мерный топот армейских ботинок по бетонному полу. Эш с тоской подумал, что упустил время. Надо было внимательнее следить за маршрутом, запоминать повороты, чтобы потом было проще сбежать, отыскать Профессора и пересечься с Уиллисом и Чандрой. А он тем временем грезил о поцелуе, точно влюбленный солдат на войне.
– Придурок, – ругнулся он вполголоса.
Солдат позади хихикнул.
– О, это уж точно! – воскликнул он и еще раз ткнул Эша в спину. – Ты и не представляешь, что с тобой теперь будет.
Наконец они подошли к тяжелой железной двери. Один из солдат распахнул ее резким движением, а за ней показалась крошечная темная комната без единого окна.
– Садись, – приказал солдат, снова толкнув Эша в спину автоматом. – И чтобы без разговоров, пока он не придет.
– Разговоров? – уточнил Эш.
Солдат щелкнул выключателем, и одинокая лампочка, свисавшая с потолка, зажглась с тихим гудением.
В комнате стояло два стула. Один – пустой, а на втором…
Сидела Зора.
У Эша внутри все оборвалось. Так значит, и ей не удалось отыскать Профессора. Они оба не справились.
Зора прищурилась, пряча глаза от яркого света, а потом увидела Эша и вздрогнула.
– Вот черт! Они и тебя поймали!
33. Дороти
Дороти напряженно застыла, остановив взгляд на дуле пистолета Романа, который целился в нее второй раз за последние двадцать четыре часа.
«Неужели прошли всего сутки?» – подумалось ей.
А ведь казалось, гораздо больше! И в то же время меньше. Чувство было такое, словно с того мига, когда она забралась на борт к Эшу, не прошло и секунды, но и как будто уже тысячи лет назад.
– Ну что, страшно? – поинтересовался Роман. Взгляд у него был ледяной, а голос – насмешливый, дерзкий.
Дороти промолчала, но рана от пули на руке вдруг вспыхнула болью, напоминая ей о том, что этот малый далеко не всегда осторожен с оружием.
– Ты вся дрожишь – вот я и спрашиваю, – пояснил Роман.
Дороти стиснула кулаки, злясь на себя за то, что доставила ему такое удовольствие – увидеть ее страх. Ей вспомнилось, как Уиллис набросился на Романа тогда на причале и выбил у него пистолет, точно игрушку. Вот уже в который раз она пожалела, что родилась такой миниатюрной.
Она перевела взгляд на дверь. Та была куда ближе Романа. Если кинуться к ней…
– Пристрелю, не успеешь и до лестницы добежать, – сказал Роман и указал ей пистолетом на кресло пилота. Рука двигалась свободно и непринужденно, точно в ней и не было смертоносного оружия. – Присядь. Бояться тебе совершенно нечего.
Дороти испытующе посмотрела на него. Она не особо верила его словам.
