Я собиралась развить тему, но Миллер выглядит расстроенным. Не знаю, в чем причина его настроения: Адамс переживает, что некому будет заботиться о больном родственнике или что он вообще никогда и никуда не сможет уехать. Наверное, всего понемногу.
Мне не нравится, что я заставила парня сосредоточиться на грустных мыслях, поэтому решаю его отвлечь:
– Должна кое в чем признаться. – Он вопросительно поднимает глаза. – Я заполнила то заявление на участие в кинематографическом проекте.
– Хорошо, – улыбается Миллер. – Я боялся, что ты не решишься участвовать в одиночку.
– Весьма вероятно, что я заполнила бланк и от твоего имени.
– На случай, если мы разойдемся с Шелби? – Он подозрительно щурится, на лице написано недоверие.
Я киваю.
У Миллера вырывается нервный смешок, и он тихо произносит:
– Спасибо. – Следует небольшая пауза. – Значит, мы теперь партнеры?
– Если хочешь, – пожимаю я плечами. – В смысле, если планируешь сойтись с Шелби, то я пойму твое нежелание…
– Я не собираюсь возвращаться к ней. – Миллер подается ко мне, наклоняя голову, чтобы пристально заглянуть прямо в глаза. – Даже не думай об этом.
Такое короткое предложение, но какой глубокий смысл. Из-за которого я чувствую прилив жара в груди.
Адамс продолжает так серьезно на меня смотреть, что я начинаю нервничать, когда раздается его голос:
– Когда ты назвала себя запасным вариантом, мне хотелось рассмеяться. Потому что именно Шелби была планом Б. Ведь на самом деле я всегда хотел быть только с тобой. – Неуверенная улыбка освещает его лицо. – Я влюблен в тебя уже почти три года.
Услышанное повергает меня в шок, я не могу подобрать слов. Затем мотаю головой в недоумении.
– Три года? Почему ты никогда ничего не предпринимал?
– Все не было подходящего времени, – быстро выпаливает он. – Когда я решился, ты начала встречаться с тем парнем…
– Аароном.
– Ага. С ним. А потом появилась Шелби. А потом вы с Аароном разошлись.
– И ты стал избегать меня.
– Ты заметила? – Взгляд Миллера стал извиняющимся. Я киваю.
– Когда ты заплатил двадцать долларов, лишь бы поменяться шкафчиками, я восприняла это как личное оскорбление, – признаюсь я с усмешкой, но на самом деле я предельно серьезна.
– Старался держаться от тебя на расстоянии. Сначала мы с Шелби были друзьями, поэтому она знала про мою влюбленность.
Это многое объясняет.
– Значит, поэтому она ревнует только ко мне, а не к остальным девушкам?
– Точно. – Сбросив с души этот камень, Миллер откидывается на спинку дивана и исподлобья наблюдает, как я перевариваю новости. Его взгляд кажется таким беззащитным и напряженным. Будто парню потребовалась вся смелость, чтобы признаться, и теперь он не уверен, как я отреагирую.
А я просто не знаю, что делать дальше. Первым моим побуждением становится сменить тему, потому что я неловко себя чувствую и понятия не имею, что можно сказать. Хочется впечатлить Миллера или заставить испытать такие же сильные эмоции, какие ощутила я. Поэтому слова с языка срываются совершенно невпопад:
– А у твоего пикапа есть имя?
Миллер бросает на меня косой взгляд, словно сначала не понимает, о чем это я спрашиваю. Затем широко улыбается и со смехом отвечает:
– Да. Нора.
– А почему именно Нора?
Он колеблется. Обожаю, когда он так нерешительно улыбается.
– Это из песни The Beatles.
– Значит, ты их фанат? – Вспоминаю плакат на стене его спальни. Адамс кивает.
– У меня много любимых групп. Вообще, обожаю музыку. Она окрыляет.
– А есть любимая песня?
– Не из The Beatles. – В этот раз он не колеблется ни секунды.
– А чья тогда?
– Группа называется Sounds of Cedar.
– Никогда не слышала, но название мне нравится.
– Если я озвучу текст, то тебе захочется услышать все их композиции.
– Отлично. – Моя улыбка полна надежды, что так и случится. – Скажи хотя бы пару строчек.
Миллер чуть наклоняется вперед, произнося стихи.
– С первой же встречи я верил в тебя, но лишь расставшись, поверил в себя.
Слова медленно оседают, пока мы смотрим друг другу в глаза. Интересно, эта цитата стала его любимой после расставания с Шелби или же еще раньше? Но спрашивать об этом я не собираюсь. Просто выдыхаю:
– Ого! – А затем шепчу: – Каким-то удивительным образом звучит трагично и в то же время вдохновляюще.
– Точно, – слегка улыбается Миллер.
Не могу скрывать чувств. Я признательна ему за то, что он спас меня от непрерывных страданий. Признательна, что он никогда не притворяется кем-то другим. Безумно благодарна, что, прежде чем сблизиться со мной, он закончил предыдущие отношения. А еще, хоть я и не так долго его знаю, уверена, что он очень хороший человек.
Меня непреодолимо влечет та сторона его личности, которая приняла решение зайти на похороны отца, чтобы просто меня проведать. И притягивает меня именно доброта Миллера, а не его внешность, чувство юмора или ужасная манера петь.
Чувства неистовствуют словно ураган, заставляя опасаться, как бы и комната не закружилась вместе с ними. Нужно найти равновесие. Поэтому я наклоняюсь и прижимаю свои губы к его. Чтобы обрести баланс.
Поцелуй выходит очень быстрым и неожиданным для нас обоих. Когда я отстраняюсь, то начинаю нервничать, размышляя, стоило ли так поступать. Затем откидываюсь на спинку дивана и жду ответной реакции. Миллер не сводит с меня глаз.
– Не думал, что наш первый поцелуй будет таким, – наконец тихо произносит он.
– Каким?
– Нежным.
– А каким он должен был быть?
– Не могу продемонстрировать прямо здесь. – Он указывает на задержавшихся покупателей.
Когда Миллер снова смотрит на меня, тепло его улыбки просто завораживает и наполняет уверенностью.
– Тогда вернемся в твой пикап.
Предвкушение второго поцелуя заставляет меня нервничать еще сильнее. Мы выходим из «Старбакса», держась за руки. Он направляется к машине и распахивает передо мной пассажирскую дверцу. Когда я забираюсь внутрь, Адамс захлопывает ее и обходит автомобиль, чтобы занять свое место.
Даже не знаю, почему я так волнуюсь. Скорее всего, меня накрывает осознание реальности происходящего. Я и Миллер. Миллер и я. Интересно, как будут называть нашу пару? Клиллер? Миллара?
Фу, обе версии звучат просто ужасно.
– Что означает твоя гримаса? – интересуется парень, закрывая за собой дверь.
