Я резко подскакиваю на кровати, заслышав отчетливый стук. Помоги мне господь, если это Джонас Салливан, то я буду в бешенстве.
Я откидываю одеяло и поспешно натягиваю халат. У меня еще даже не было шанса поговорить с Кларой, поэтому пока я не собираюсь обсуждать произошедшее ни с кем другим. Торопливо подойдя к двери, я распахиваю ее, надеясь, что дочь не успела проснуться.
Однако увидев, кто стоит на пороге, я делаю шаг назад. Миссис Неттл с решительным видом заносит руку, чтобы снова постучать.
– Просто хотела убедиться, что вы живы, – произносит она. – Теперь вижу, что так и есть. – Она опускает кулак и поворачивается ко мне спиной.
Я окликаю соседку.
– А с чего вы взяли, что я могу быть мертва?
– Сбоку от вашего дома под окном валяется москитная сетка, – через плечо отвечает она. – Подумала, что к вам вчера ночью кто-то вломился и всех перебил.
Я ошеломленно наблюдаю за старухой, пока она благополучно не спускается с крыльца, и лишь потом закрываю дверь, заперев на замок. Великолепно. Теперь еще и сетка на одном из окон сломалась. Плюс одна проблема, о которой бы позаботился Крис, будь он жив.
Я останавливаюсь, не дойдя до спальни.
Когда-то я была в возрасте Клары. Москитные сетки сами по себе не падают. Она что, куда-то сбежала ночью?
Эта мысль заставляет меня резко развернуться и направиться прямиком в сторону комнаты дочери. Я даже не стучу, потому что ее все равно наверняка нет на месте. Поэтому я сразу поворачиваю дверную ручку. Заперто! Но с задвижками несложно справиться. Ужасно, что я опустилась до взлома, но необходимо убедиться, что Клара ушла, прежде чем одеваться и отправляться на ее поиски.
Я достаю из своего шкафа вешалку, затем просовываю ее в щель и поддеваю защелку. Когда та откидывается, толкаю дверь, но она не поддается. Там что, построена баррикада?
Боже, кажется, дочь разозлилась на меня сильнее, чем я думала.
Я изо всех сил наваливаюсь на створку, отодвигая то, что придвинуто к ней. Затем заглядываю в образовавшийся зазор, величиной несколько дюймов.
Вид спящей Клары заставляет меня с облегчением выдохнуть. Она никуда не сбежала. Либо уже вернулась, главное, что она дома.
Уже собираясь уходить, я замечаю движение. Живот дочери накрывает рука, которая принадлежит не ей.
Теперь я прорываюсь в комнату всем телом. Шум будит Клару, и она испуганно садится на кровати. Так же поступает и Миллер.
– Какого черта, Клара?
Заспанный парень подскакивает и шарит по полу в поисках обуви, попутно сгребая с прикроватной тумбочки презервативы и запихивая их в карман, словно надеясь спрятать улики. Но я все замечаю и прихожу в ярость. Этот негодяй немедленно должен убраться из нашего дома.
– Тебе следует сейчас же уйти.
Он кивает, кидая на Клару полный сожаления взгляд.
– Боже, это так унизительно, – бормочет она, закрывая лицо руками.
Миллер обходит кровать, однако останавливается и смотрит на нас по очереди, а затем опускает глаза на свою голую грудь. Тогда я понимаю, что его футболка сейчас на дочери.
Он что, ждет, пока она вернет ему одежду? Неужели он такой идиот? Похоже, так и есть. Клара встречается с кретином.
– Выметайся сейчас же!
– Подожди, Миллер, – шепчет она. Затем поднимает с пола свою майку и направляется к шкафу. Отгородившись дверцей, быстро переодевается. Парень, кажется, в растерянности и не знает, ждать получения своей вещи обратно или бежать, пока я его не прикончила на месте. На его счастье, дочь очень быстро управляется и вручает ему футболку. Миллер немедленно ее натягивает. Я же в нетерпении кричу, все больше злясь:
– Пошел вон! Немедленно! – Перевожу взгляд на полуголую Клару. – А ты оденься!
Парень торопливо подбегает к окну и начинает его открывать. Да он и вправду умалишенный.
– Просто выйди через входную дверь, Миллер. Боже ты мой!
Клара теперь сидит на кровати, закутавшись в простыню, и просто пышет яростью и унижением. Я тоже.
Миллер проскальзывает мимо меня, явно нервничая, затем оглядывается на дочь.
– Увидимся в школе? – шепчет он, словно я их не слышу. Она кивает.
Серьезно? Из всех парней, которых она могла бы украдкой пригласить в спальню, она выбрала этого?
– Клара сегодня не пойдет на занятия.
– Ну конечно же, пойду, – возражает она, глядя на Миллера, мнущегося в коридоре. Я тоже концентрирую свое внимание на парне.
– Ее сегодня не будет. До свидания.
Миллер разворачивается и уходит. Наконец-то.
Дочь отбрасывает покрывало в сторону и тянется к валяющимся на полу джинсам, в которых она была вчера.
– Ты не можешь запретить мне посещать школу.
Из-за гнева сомнения в том, могу ли я воспитывать хоть кого-нибудь, отходят на второй план. Клара точно никуда сегодня не пойдет.
– Тебе шестнадцать. И я имею право запретить тебе все что заблагорассудится. – Я обвожу взглядом комнату в поисках телефона, чтобы забрать его.
– Вообще-то, мама, мне уже семнадцать. – Клара продевает ногу в штанину. – Но думаю, ты была слишком занята Джонасом, чтобы помнить о моем дне рождения.
Вот черт.
Я была не права.
Вот теперь я достигла самого дна. Пытаясь исправить положение, я шепчу:
– Я не забыла. – Однако нам обеим понятно, что я вру.
Клара закатывает глаза, застегивая джинсы. Потом проходит в ванную и берет сумку.
– Ты не пойдешь в таком виде на уроки. Ты даже не сменила одежду.
– Пофиг, – бросает она, протискиваясь мимо меня.
Глядя, как дочь решительно шагает по коридору к выходу, я лишь обессиленно приваливаюсь к косяку. Нужно догнать ее. Это неправильно. Приводить парня без разрешения неправильно. А заниматься сексом с тем, с кем недавно начал встречаться, совсем глупо. Произошло слишком много того, чего не должно было случиться, но мои родительские нотации, боюсь, здесь уже не помогут. Даже не представляю, что можно сделать, какое наказание придумать и имею ли я теперь вообще на это право.
Я слышу, как захлопывается входная дверь, и вздрагиваю.
Потом сползаю на пол, схватившись за голову. По щеке скатывается слеза. И еще одна. Ненавижу это состояние, так как понимаю: за яростью и рыданиями последует головная боль. Она мучает меня каждый день после похорон.
В этот раз я ее заслуживаю. Мои поступки привели дочь к бунтарскому поведению. Клара никогда больше не сможет меня уважать. А если не уважает, то и слушаться не будет, и уж тем более не станет брать с меня пример.
Сквозь слезы я улавливаю тихий звонок телефона. Уверена, это Джонас, но часть меня хочет проверить: вдруг Клара одумалась, хотя она наверняка еще даже не успела отъехать от дома. Я торопливо вхожу в свою комнату, но на экране высвечивается незнакомый номер.
