Правда о покушениях на Ленина, наверно, не откроется никогда. Первое — неудачное, при котором был ранен был Фридрих Платтен — произошло 1 января 1918 года. По одной из версий, его организовал князь Дмитрий Иванович Шаховской, который, находясь в эмиграции, взял вину на себя и признал выделение на эту цель пятисот тысяч рублей. Возможно, в деле был замешан один из бывших министров Временного правительства, кадет Н.В. Некрасов. Этот случай весьма скупо освещен в источниках. Солдат Спиридонов доложил об участии в заговоре против жизни лидера большевиков сразу после своего вовлечения.
О покушении на Ленина, совершенного Фанни (Дорой) Каплан, сведений имеется гораздо больше, но они противоречивы и сомнительны. И тогда, вслед за событием, высказывались разного рода сомнения в правдоподобности происшедшего, и в наше время оно расценивается неоднозначно. Кроме официальной версии бытовало мнение, что посягательство на жизнь вождя было инсценировкой. Как сообщали «Известия ВЦИК» (03.09.1918 г.), «следы от пули на пиджаке не совпадали с ранениями на теле». Выдвигалось также предположение, что покушение — происки германской разведки, которая отомстила за убийство посла Мирбаха. Бывший начальник Центрального летучего боевого отряда партии эсеров Семенов в 1922 году признавал, что покушение — дело рук правых эсеров. В период сталинских репрессий организаторами покушения были названы Троцкий и Бухарин, якобы вступившие в сговор с эсерами. В качестве возможных исполнителей теракта в разное время с разной степенью обоснованности назывались Лидия Коноплева, эсер-боевик рабочий Новиков, бывший левый эсер, боевик Протопопов, эсер, георгиевский кавалер Мартьянов и пр.
Многие были уверены, что покушение подготовили сотрудники ЧК. Ввиду того, что убийство Мирбаха было совершено с бумагами от имени Дзержинского, он тоже попал под подозрение и был временно отстранен от должности. Перед этим один из советников германского посольства передал информацию для Дзержинского о готовящегося англичанами покушения на посла Мирбаха. Председатель ВЧК поручил проверку Петерсу, но тот не выявил ничего серьезного. Ситуация заставила «Железного Феликса» срочно уехать в Швейцарию якобы на курорты для поправления здоровья. Никакого лечения там не было, была встреча с семьей, были позднее переговоры с германскими левыми социал-демократами и многое другое. В Европе он пробыл два месяца, пока все не успокоилось. Впрочем, отъезд главы чекистов может иметь и другое объяснение. Как раз в это время Совнарком постановил распустить коллегию ВЧК, чтобы убрать из рядов карающего органа левых эсеров. На время отсутствия Дзержинского председателем «чрезвычайки» был назначен единомышленник Я. Свердлова Яков Петерс, прежде живший в Англии и возглавлявший там гангстерскую банду. После перестрелок, в которых погибли несколько полицейских, его арестовали, но вскоре освободили, несмотря на доказательства вины. Петерс был женат на дочери банкира Мэй Фримен, работал в компании одного из влиятельнейших людей Англии. Теперь ему было поручено сформировать новую Комиссию уже исключительно из большевиков и он привлек в нее множество латышей.
Однако самой устоявшейся является версия о причастности к покушению на В.И. Ленина Я.М. Свердлова, который намеревался занять место вождя. Кличку «Черный Дьявол» Яков Михайлович получил не только из-за кожаной тужурки, которую носил не снимая. Свердлов был полон амбиций и не останавливался ни перед чем в достижении цели. Тихий голос Свердлова внушал ужас во много раз больший, чем истошные крики Ленина. Второе прозвище — «Красный Царь» — председатель ВЦИК тоже имел неспроста, поскольку всерьез готовился занять место Ленина. На это указывает его постоянно возрастающая в партийных кругах роль. Так, для губернских чекистов установили двойное подчинение. С одной стороны — центральной ВЧК, с другой — местным Советам, то есть опять же Свердлову, председателю ВЦИК. Эта реформа превратила «чрезвычайку» в орудие расплескавшегося красного террора.
Публицист Валерий Шамбаров утверждал: «Если посмотреть, кому в тот момент было выгодно устранить Ленина, то больше всех выигрывал Свердлов. После покушения он первым прибыл в Кремль и в тот же вечер занял ленинский кабинет, подмяв под себя и Совнарком, и ЦК, и ВЦИК». Если бы не его смерть 16 марта 1919 года от испанки (гриппа), неизвестно, кто пришел бы к власти в России после смерти Ильича.
Августовское покушение на Ленина — революционная тайна. Впоследствии процессы над врагами революции длились годами. Здесь же для установления истины не потребовалось и пяти дней. 3 сентября 1918 года председатель ВЦИК Яков Свердлов отдал устный приказ о расстреле Каплан. Комендант Кремля Павел Мальков лично привел приговор в исполнение, а труп, облив бензином, сжег.
Немедленно Свердловым было официально объявлено о начале Красного террора. Совнарком — Советское правительство — 5 сентября подтвердил это решение специальным постановлением. Колесо террора покатилось, подминая под себя тысячи жизней, а потом настигло и тех, кто его запустил…
Начиная с убийств Володарского и Урицкого и покушения на Ленина, обычай арестовывать и зачастую казнить заложников стал всеобщим и был легализован. Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем, производившая массовые аресты подозрительных, имела склонность самолично определять их участь, под формальным контролем партии, но фактически без чьего-либо ведома.
Из своего заключения Мария Спиридонова в негодовании писала Ленину: «Как это было возможно для вас, как не пришло вам в голову, Владимир Ильич, с вашей большой интеллигентностью и вашей личной беспристрастностью не дать помилование Доре Каплан? Каким неоценимым могло быть милосердие в это время безумия и бешенства, когда не слышно ничего, кроме скрежета зубов». Маруся все еще смотрела на вождя большевиков через розовые очки. Кроме того, она позволяла себе резкие выражения полагая, что Ленин симпатизирует эсерам, к которым принадлежал его старший брат Александр, повешенный в 1884 году за покушение на императора Александра III.
Но по многочисленным свидетельствам Ленин не разделял взгляды брата и даже не был к нему особенно привязан. А Мария уже не представляла опасности, вождь равнодушно пропустил ее протест мимо ушей.
И снова впечатления «стороннего наблюдателя», Зинаиды Гиппиус: «1 сентября 1918 года, суббота. (После Убийства Урицкого и покушения на Ленина). Большевики на это ответили тем, что арестовали 10 тысяч человек. Наполнили 38 тюрем и Шлиссельбург (в Петропавловке и в Кронштадте — верхом). Арестовывали под рядовку, не разбирая. С первого разу расстреляли 512, с официальным объявлением и со списком имен. Затем расстреляли еще 500 без объявления. Не претендуют расстреливать виноватых, нет, они так и говорят, что берут „заложников“. С тем, чтобы, убивая их косяками, устрашать количеством убиваемых. Объявили уже имена очередных пятисот, кого убьют вскоре. Дошло до того, что консулы нейтральных держав плюс германский консул, явились к большевикам с протестом „культурных стран“ против этих гиперболических убийств. Большевики, конечно, не повели и ухом. Только, благодаря уже совсем нечеловеческому приказу Петровского, террор перекинулся в провинцию, где сейчас и бушует. Нет ни одной, буквально семьи, где бы не было схваченных, увезенных, совсем пропавших. Красный Крест наш давно разогнан, к арестованным никто не допускается, но и пищи им не дается».
