Перед ней, словно грозовая туча, высился Стас. Его лицо было влажным и сердитый, а с волос капала воды. Она бросила взгляд на выход, где за стеклянной дверью шел неустанный ливень, чтобы хоть немного отвоевать себе свободы от внезапно обрушившихся на нее эмоций.
***********************
Подскажите, если у вас появятся идеи, как сделать книгу лучше, еще лучше! Жду ваших советов!
Глава 11
Когда она, судорожно вздохнув, посмотрела в темные, как ночное небо глаза, то поняла, что от его близости восторг захлестнул её с головой. Он не ушел из её жизни навсегда. Он был рядом.
Чувствуя себя совершенно счастливой, она бесстыдно улыбнулась.
Стас резко отпрянул и заморгал, ошарашенный подобной реакцией на свой гнев, но быстро взял себя в руки и прошипел приближая лицо. Андрей для него был пустым местом.
— Ты время видела?
— Около семи, — нахмурилась она, не понимая. совершенно к чему он ведет.
— Уже семь, — рявкнул Стас, а ноздри его раздувались, как у быка перед рывком к тореадору. Маша сжала колени, чувствуя, как по телу прокатываются волны предвкушения, смешанного со страхом. Опасное сочетание. Стас напоминал сейчас мелодию Вивальди «танго смерти». И Маша ощутила себя кружащей в этом вихре музыки, будучи совершенно обнаженной.
Он заметил её реакцию и в напряжении сжал кулаки. Было похоже, что его контроль уплывал на парусах запаха возбужденной женщины и он был готов забыть о толпе и броситься на неё.
— Вообще-то еще только без пяти, — вдруг раздался сбоку абсолютно недоумённый голос Андрея. Он словно ворвался в перетекающий поток мыслей и разорвал его надвое.
Маша раздраженно на него посмотрела.
Ну что ты влезаешь.
Его присутствие сейчас казалось лишним, как. впрочем, и всех в холле.
Маша не видела Стаса почти сутки, уже и не надеясь на новую встречу, поэтому не хотела отвлекаться на посторонние ненужные разговоры. Зачем? Здесь же она, и, и судя по убийственному выражению лица — ревновал.
О, коварное женское тщеславие.
Маше так хотелось сыграть на этом. Заставить Стаса изнывать от желания и ревности.
— Охранник — Дмитрий Борисыч не любит, когда приходится закрывать дверь ровно в семь, — проворчал Стас, лишь бросив мимолетный взгляд на удивленного юнца.
Все трое разом посмотрели на упомянутого стража порядка. Неказистый мужчина с залысинами и дряблой кожей, как ни в чем не бывало — словно он не должен через уже четыре минуты выгонять всех посетителей из больницы — грыз кончик простого карандаша и смотрел в газету. Судя по всему, кроссворд его занимал больше работы.
Маша хихикнула, словно маленькая довольная девочка.
Мужчины резко обратили на нее взор, Андрей удивленный, а Стас раздражённый.
Она поняла, что нужно уже как-то прояснить ситуацию и встала. Повернувшись к Андрею лицом, Маша закрыла своим небольшим телом Стаса — попыталась. Все ее чувства обострились от тесной близости с пышущим гневом мужчиной.
Хотелось ещё ближе.
— Станислав Алексеевич прав. Уже поздно. У меня процедуры. А тебе тоже пора заниматься, — быстро проговорила Маша, с восторгом обдумывая предстоящие «процедуры» со Стасом.
— Смотрю, Станислав Алексеевич, — процедил Андрей сквозь зубы, — весьма заботливый врач. Он ко всем так трепетно относится, или здесь существует особая привязанность.
— Я с особенным удовольствием вышвырну тебя за дверь, если ты сам не исчезнешь, — отодвинув Машу в Сторону, не менее жёстко сказал Стас.
Маша невольно сравнила двух мужчин, одного из которых желала она, и как оказалось, получала полную взаимность, а другого давно и надежно оставила во френдзоне. Андрей был похож на домашнего кота, хоть и хищника, но мелкого, а Стас, кроме того, что был выше её друга, походил на ягуара. Стремительного и завораживающе опасного.
Когда Андрей потемнел от злобы, а Стас сделал шаг вперед, их конфликт прервал охранник, очевидно догрызший наконец свой карандаш.
— Посетители на выход. Посетители на выход! Время посещения закончилось.
Маша снова втиснулась между двумя мужчинами. Она приподнялась на цыпочках, чтобы поцеловаться Андрея в щеку, чем вызвала откровенный рык Стаса.
Ну не специально же.
— Спасибо, что зашел. Меня завтра уже выпишут, так что…
— Завтра? — переводил Андрей взгляд с Маши на Стаса и обратно. В его голосе стала прослеживать ехидная нотка. — А разве после аппендикса, не семь дней лежат?
— Мне делали, эту. — она обернулась на Стаса, который не сводил предостерегающего взгляда с Андрея.
— Эндоскопическую аппендэктомию.
Маша неловко улыбнулась, посмотрела на Андрея и развела руками.
— Вот эту, Эндо…. Ты понял.
— Бесплатно? — съехидничал Андрей, нисходивший с места, словно врос в мрамор холла.
Люди начали расходиться. Провожавшие и посетители обтекали участников немой сцены, как потоки воды неподвижные камни. Кое-кто поглядывал на компанию, но в основном люди спешили выйти на улицу и добраться до дома. Маша только порадовалась, что ей не придется идти под ливень, потому что на дождь она любила только смотреть.
— Это в рамках помощи студентам Москвы, — отчеканила Маша и чуть толкнула ягодицами ноги Стаса. Он без слов все понявший, еще раз хлестнул хищным взглядом Андрея и схватив Машу за запястье, словно помечая свою, территорию, потащил к лифтам.
Маша кожей чувствовала взгляд Андрея, но все её внимание было поглощено напряженной влажной шеей. По коже все еще скатывались капельки, падающие с мокрых, от пойманного дождя, волос. Сейчас они казались темными, под стать его настроению.
Она усиленно держала себя в руках, чтобы не слизать эти капли, которым позволено, так тесно касаться кожи ее Стаса.
Нельзя так думать. Он, не может быть её.
Но он ревновал.
Только почему она не думает также о Сальникове.
Маша попыталась освободить сознание от неправильных мыслей и даже попыталась выдернуть руку, когда увидела, что они уже подходят к лифтам. Он только сильнее стиснул запястье, и Маша перестала дергать руку. На ней и так будут синяки. Его клеймо. Одно это сводило судорогой низ живота.
Она прикусила губу и засеменила быстрее, потому что Стас резко увлек ее от лифтов, возле которых собралась порядочная толпа. Людям порой и пару этажей пройти тяжело. Ей нет.
— Я могу и по лестнице.
— Замолчи, — угрожающе прошипел он и Маша обратила внимание, как ходят желваки на его скулах, как быстро бьется жилка на его шее. Его тело было напряжено, и поступь была резкой, как сильные доли в музыке.
