– Мне даже не верится, что это та самая женщина, которую привезли домой из больницы.
– Стальной стержень в позвоночнике. – Чейз набросил лассо на столб. – Наша порода – клан Бодин. Отец сказал, она будет завтра работать с художником – согласилась, – и они составят портрет мужчины, который похитил ее.
Он взял Джессику за руку и потянул к себе через ограду. Она вскарабкалась на нижнюю перекладину.
– Красивые туфли. Но не для верховой езды.
– Я оделась для воскресного обеда. – Тут она засмеялась – Сандаун подошел к Чейзу и подтолкнул его мордой, заставляя шагнуть вперед. – Да, он точно стал прежним.
– Ладно тебе. Мне помощь не нужна. – Доказывая это, Чейз обнял Джессику и поцеловал.
Потом он просто стоял, не сводя с нее глаз и нежно поглаживая пальцами ее кожу.
– Прогулка верхом исключена. – Он перепрыгнул через ограду. – Но мы можем прогуляться.
– Я даже не поздоровалась с твоей матерью.
– Скоро поздороваешься.
Держа его за руку, ощущая на лице теплое солнце, она пошла с ним.
На поле мычала корова, шуршала суетливая белка. Из открытого кухонного окна слышался смех.
– Вы посадили анютины глазки. – Джессика остановилась и посмотрела на горшки, стоявшие на заднем крыльце. – Моя бабушка всегда сажала ранней весной анютины глазки в ящике за окном кухни. Она говорила, что они всегда заставляли ее улыбаться, когда она мыла посуду. Она радовалась, что опять пришла весна.
– Я не думал, что ты выдержишь нашу зиму и не уедешь.
– Почему? – Она посмотрела на Чейза с искренним удивлением.
– Теперь я понял, что это была скорее моя проблема, чем твоя. – Он потащил ее мимо окон к скамейке под деревьями гинкго. – Глядя на тебя, я решил, что ты сбежишь в Нью-Йорк после первого же нашего бурана. Но ты не сбежала.
– Ты и правда считал меня… – Как он сказал про Элис? Какие слова? Со стальным стержнем в позвоночнике. – Считал, что у меня нет стального стержня?
– Нет. Дело было главным образом во мне, и меня беспокоил не мой позвоночник. Давай присядем на минутку? Мне хочется договорить.
– Да, конечно.
– Джессика. Пожалуй, я смотрел на тебя как на экзотическую птицу. Такую красивую, что больно глазам, и недоступную для меня. Которая может вспорхнуть и улететь в любой момент.
– Экзотическую птицу, ничего себе! Я работала всю жизнь, причем тяжело. Я…
– Дело во мне, а не в тебе, – напомнил он ей. – В первый раз, когда я увидел тебя, ты была в красном костюме, а твои волосы были собраны в гладкую прическу. Еще от тебя пахло каким-то загадочным цветком, цветущим в оранжерее. Ты пожала мне руку и сказала: «Джессика Баазов, приятно познакомиться». У меня дар речи пропал. И я думал только о том, что хорошо бы Бо не взяла тебя на работу.
– Да? Мне очень приятно это слышать, – фыркнула Джессика и хотела вскочить на ноги, но Чейз, обняв за плечи, удержал ее.
– Я твердил ей, что она ошиблась, взяв тебя, но теперь понял, что дело было больше во мне, чем в тебе.
Она скрестила руки на груди, как бы защищаясь от его слов.
– Раз ты моментально ощутил тогда неприязнь ко мне, удивительно, почему не настаивал на своем еще упорнее.
– Это была не неприязнь, а давить на Бодин, если она уже сделала выбор, – просто бесполезная трата времени. Не торопиться с чем-то и тратить время – разные вещи. – Сейчас он тоже не торопился. – Я считал это ошибкой, поскольку не верил, что ты останешься. Такая красивая, такая стильная. Я не понимал, как ты впишешься в нашу жизнь. И поскольку я просто оглох, онемел и ослеп в тот первый раз, когда увидел тебя в красном костюме, для меня это не предвещало ничего хорошего. Я решил держаться от тебя подальше и ждать, когда Бо придет домой и сообщит, что я был прав и что ты уезжаешь.
– Выходит, ты был разочарован.
– Нет, наоборот. Я как только мог сохранял дистанцию, потому что всякий раз, когда тебя видел, мне хотелось к тебе прикоснуться. И я знал, что, если я до тебя дотронусь, мне захочется большего. Я знал – даже сохраняя дистанцию, – что, если ты уедешь, я буду думать о тебе. Я не собирался переходить ту черту. Но потом, ну… перешел.
Она сердито фыркнула, но смягчилась:
– Это я втащила тебя за ту черту.
– Я сам шел к этому. Мне понадобилось бы больше времени, но я приближался к той черте. Потом я понял, что, если ты уедешь, я буду не просто думать о тебе. Я никогда тебя не забуду. Любую женщину, которую встречу потом, я буду сравнивать с тобой, и она никогда не выдержит сравнение. У нее не будет твоего лица, твоего ума, твоей силы под всем этим лоском. Я никогда не найду такой, как ты. – Он взял ее руку в свою и посмотрел на нее. – Я хочу, чтобы у меня была женщина, семья, наша с ней жизнь. Я могу и подождать, но без тебя мне придется ждать вечно.
– Я… я посмотрела «Тумстоун». Я умею ездить на лошади. У меня есть стетсон.
У него дрогнули губы, и он прижал их к ее кулаку.
– Я люблю тебя. Мне кажется, я любил тебя еще до того, как у нас с тобой все началось, если любовь может прийти так быстро. Я рад, что мы с тобой вместе. Я успокоился, зная, что тебе у нас нравится.
– Я тут счастлива. В Нью-Йорке мне нечего делать. Я построила свою жизнь здесь. У меня здесь друзья, работа, вся жизнь. Чейз, когда я потеряла бабушку, я потеряла семью. А здесь я нашла новую семью, хотя никогда не думала, что это возможно. У меня никогда не было таких подруг, как Бодин, а теперь и Челси. И… все.
– Как ты думаешь, можешь ли ты построить свою жизнь вместе со мной? Если я достаточно нравлюсь тебе. Построить жизнь и создать со мной семью.
Господи, он говорит о свадьбе! Она даже онемела от удивления. Такой неторопливый и основательный парень, и вдруг – такой стремительный прыжок!
Притихнув и еле дыша, она вспомнила своих родителей. Эгоистичные, легкомысленные, холодные, они бросили ее, не задумываясь. Не то что ее дед с бабушкой. Добрые, любящие, они без колебаний приняли ее и посвятили ей жизнь.
Потом она подумала о нем.
– Не знаю, как можно любить столь глупого парня, который не видит, что я уже люблю его безгранично. Но так уж вышло, что я люблю.
Он прижал ее ладонь к своей щеке, долго не отпуская, а потом припал губами к ее ладони.
– Это такой причудливый способ сказать «да»?
– Он не причудливый.
– Очень много слов. Лучше я спрошу тебя по-другому. Ты выйдешь за меня замуж когда-нибудь?
– «Когда-нибудь» – это слишком неопределенно.
– Тогда скажи «да». И скажи когда.
– Дай мне секунду. – Она посмотрела на поля, горы, на голубое небо, раскинувшееся над всей этой красотой.
