– Не говори ерунды. Он сам учил нас с братом, что вещи должны служить. Они в средние века в походах прямо на поле битвы снимали с мертвецов понравившуюся одежду и украшения.
– Да, но ни один из этих мертвецов не был женой Влада.
– Все они были чьими-то любимыми, – задумчиво произнес Герман, измеряя взглядом длину подошв найденных им сапог. – Сыновьями, отцами, мужьями. Они там и женщин убивали, кстати.
– И как бы мне не быть следующей…
– Ты моя жена, – возразил Герман. – Ты бессмертная и его гостья. Так что не говори ерунды и примерь вот это, это и вот это, – он бросил на кровать клетчатые бриджи, сапоги и пиджак из шерсти. – Должно подойти.
Одежда, и вправду, пришлась Кристине впору. Закрыв шкаф, а затем и комнату, наследник повел девушку прочь из дома, через двери, ведущие во внутренний двор, откуда мощеная дорожка вывела их прямо к конюшне. Внутри их встретил Алекс. Он уже успел расседлать порученную его заботам лошадь, и теперь растирал ее потные плечи и спину пучком сена, суша и массирую черную лоснящуюся шкуру.
– Собираетесь прокатиться? – поинтересовался он.
– Да, но ты можешь идти, я сам поседлаю нам лошадей.
Алекс кивнул, подбросил коню сена и вышел.
– Ты вообще хоть раз в жизни ездила верхом?
– В детстве у бабушки на деревенской лошади, когда сено возили. И еще в парке один круг вокруг колеса обозрения. И все, – пожала плечами Кристина.
– Понятно. Тяжелый случай, конечно, но, думаю, кое-кто может нам подойти, – он задумчиво пошел вдоль денников, где кони дожевывали сено, готовясь идти на послеобеденную прогулку. – Вот она. Эльза.
За решеткой напротив стояла крепенькая и кругловатая белая кобыла с длинной челкой, спадающей на глаза.
– Она уже немолодая, зато за всю жизнь ни одного всадника не уронила. Золотая лошадь. Ну а под себя я возьму, – он прошел чуть дальше по проходу, – тебя, мерзавец.
В следующем деннике стоял темно-серый в яблоках конь с озорным и недобрым взглядом. Мускулистый, но подтянутый, с толстой и сильной шеей, украшенной богатой гривой, он вмиг пришел в движение и начал переминаться на своих ловких сухих ногах.
– Знакомься, это Амато. Он андалуз и редкостный паршивец. Отец купил его недавно, и ни один тренер с ним пока еще не смог справиться.
– И ты поедешь на нем? – опасливо уточнила девушка.
– Да. Смотри, – он просунул руку через прутья решетки, и конь, ринувшийся вперед с неясными намерениями, понюхав ладонь, в один миг успокоился и затих. – Это даже проще, чем с волками. Животные чувствуют нас. Вопреки тому, что показано в фильмах, звери очень уважают и ценят бессмертных. И чем сильнее кровь вампира, тем лучше любой зверь покоряется ему. Кстати, это должно стать и твоим преимуществом. Так что не переживай, у тебя все получится.
Пока Герман чистил и седлал лошадей, Кристина обошла конюшню, рассматривая ее обитателей. Пара конюхов, вежливо поздоровавшись с ней, начала выводить коней на прогулку. Одна за другой элитные лошади выплывали по широкому проходу в огромные двери. Девушка встала в стороне и наблюдала за этим обыденным процессом, с непривычки казавшимся ей чем-то необычайным и торжественным. Ни одна лошадь, проходившая мимо нее, не была похожа на предыдущую. Они отличались как по масти, так и по своему сложению. Одни были крепкими и мощными, способными, кажется, везти даже всадника в средневековом доспехе. Другие, напротив, казались стройными, как статуэтки, с ногами, тонкими, как тростник.
Когда «шоу» закончилось, и внутри остался только Герман с двумя выбранными им конями, Кристина спросила его:
– А у твоего отца есть любимая лошадь?
– Не думаю, – ответил вампир, заканчивая со сборами серого в яблоках жеребца. – У него даже любимой породы нет. Он собрал у себя некое подобие сокровищницы, лучших лошадей со всего света. Он очень дорожит ими и строго следит за тем, чтобы они содержались в самых лучших условиях, но любимчиков у него нет. Если у него и был любимый конь, то, думаю, это было очень, очень давно.
Спустя минуту с приготовлениями было покончено. Герман вручил Кристине повод от ее белой кобылы и сказал выходить следом за ним, держась на некотором расстоянии. Девушка вела лошадь и краем глаза наблюдала за ней. Кубышка, как она про себя ее окрестила, теперь не казалась ей такой уж неказистой. Дорогая прогулочная сбруя преобразила ее. Кожаные ремни, пролегающие от груди по плечам, украшали золоченые металлические бляшки. Уздечка тоже поблескивала металлом, а во лбу лошади красовался крупный золотой медальон. Заплетенные челка и грива открывали глазу всю роскошь упряжи и делали изгиб шеи животного еще более крутым.
Выйдя из конюшни, Кристина остановилась на мощеной площадке и погладила розоватый нос кобылы.
– Красивая, – ласково протянула она.
– Липицианка, – пояснил ее спутник. – Их еще называют танцующими венскими лошадьми
13. Руку сюда, вторую сюда. Ногу в стремя. Оп!
Девушка не успела опомниться, как уже оказалась в седле. Герман умело подсадил ее и затем сам сел на лошадь.
– Ну что, поехали? – он легко тронул серого жеребца шенкелями
14, и тот бодрым шагом направился вперед.
Кристина ничего не успела сделать, а лошадь под ней уже затопотала следом.
– Герман, я… по-прежнему ничего не понимаю. Как ею управлять?
– Не бери в голову, – спокойно ответил вампир и ловко пощелкал языком, отчего кобыла перешла на легкую рысь, чтобы догнать его, и затем пошла уже плечом к плечу со своим серым компаньоном. – Она все сама сделает и еще удивит тебя, вот увидишь. Просто держись за ручку спереди и не тяни за поводья.
Девушка доверилась совету и вцепилась в специальный выступ на передней луке седла. Она понимала, что теперь, благодаря своей измененной природе, не пострадает и тем более не погибнет, даже если лошадь испугается чего-нибудь и понесет
15, а затем сбросит ее. И все же падение с высоты конской спины под копыта не казалось радужной перспективой. Она взялась за ручку как можно крепче.
Видя, как напряжена вся ее фигура, Герман спросил:
– Боишься?
– Нет, – она помолчала и добавила. – Ну, немного.
– Не бойся. Я не хотел тебе говорить, но Эльза принадлежала раньше моей матери. Мама не умела толком сидеть в седле и всю свою долгую жизнь опасалась лошадей. В детстве ее случайно сбила и чуть не затоптала кобыла ее отца. Поэтому верхом сама она старалась не ездить, а изобретение автомобиля стало ее спасением и личным праздником. Она обожала машины. Но чтобы хоть иногда составлять Владу компанию, попросила подготовить для себя специальную, необычную лошадь. Удобную, не слишком большую, не строптивую. Тренеры обучили Эльзу так, что она все делает сама, слушается голоса всадника или сопровождающего и совершенно ничего не боится. На ней может скакать галопом даже ребенок. Вот смотри. Эльза, галоп! Оп!
