Вы только посмотрите?
– Путёвку твою! Продай! – злобно оскалилась, поддалась вперёд и нагло вцепилась своими острыми царапками в МОЙ приз, словно кошка в убегающую добычу.
– Ты что! Как это продай?!
– А молча. Всё в нашем мире продаётся и покупается, тебе ли не знать, подруга по цеху.
– Нет. Не продам! Я сама поеду.
Не раздумывая более, спрятала путёвку в сумочку и побежала домой, чтобы поделиться радостной новостью с мамой.
Уверена, она будет очень счастлива и горда за свою дочь.
Однако, как только я села в автобус, ещё раз вытащив из сумочки бесценный приз, тут же прикусила нижнюю губу от замешательства.
Мне предстояло сделать трудный выбор.
Поехать, или нет?
Ведь если я продам Женьке путёвку, тысяч за сто пятьдесят хотя бы, то эти деньги я смогу отложить на куда более грандиозную мечту – купить домик у моря.
Всего лишь жалкая неделя, в противовес целому дому, в котором, до конца жизни, имея целый безлимит, я смогла бы нежиться на берегу под шум прибоя пенных волн сколько душе будет угодно!
Всё-таки, придя домой, поделившись своей радостью с мамой, мы обе пришли к выводу, что если Бог даёт шанс – то им нужно обязательно воспользоваться. Напрямую.
– Кто знает, а вдруг именно там тебя ждёт твоя судьба? – мамочка нежно-нежно поцеловала меня в макушку и принялась расчёсывать волосы, как делала давным-давно, в детстве.
– Все может быть, мамуль! Всё может быть…
– Сомневаешься?
– Немного. Я бы хотела отложить эти деньги на нас.
– Глупости! Езжай и ни о чём не волнуйся. Это всего лишь деньги. Бумажки. Заработаем ещё. Отдых в пятизвёздочном отеле ты вряд ли себе когда-нибудь позволишь. Эмоции и воспоминания… Да их ни за какие деньги не купишь.
И я ей поверила.
Крепко-крепко обняла, ещё раз чмокнула, а потом мы стали вместе собирать для меня чемодан, чтобы через несколько дней отправиться в аэропорт в удивительную, наполненную непредсказуемыми событиями, поездку.
Свиридова так и не простила мне моего отказа. Как и ошибочным было утверждать то, что меня там ждёт моя судьба.
Не судьба. А боль.
Очень и очень много боли.
Таким образом, я не только нажила себя врагов, но и… неизлечимо отравила свою, более-менее, нормальную жизнь.
Когда выиграла этот чёртов билет не в рай, как я тогда думала…
А в замогильный ад.
Глава 10
Выслушав мою историю, мама меня простила. И ни капли не ругала. Просто гладила по волосам. Просто обнимала. Просто плакала вместе со мной.
– Ма, ты не сердишься?
– Лилечка, ты самое дорогое, что у меня есть. Не сержусь, конечно. Разве что чуть-чуть. На себя больше, что не уберегла от беды. Справимся. И хорошо, что ты… – Сглотнула. – Не совершила страшный грех. Завтра встанем пораньше, в храм пойдем. Помолимся. Может быть не всё ещё потеряно. Может быть этот окаянный кобель одумается. Попробуй ещё раз с ним поговорить.
– Нет. Не хочу его больше видеть. Проще с бревном договориться, чем с этим отвратительным демоном. Он не оступится. Ненавижу его. Сама справлюсь.
– Ясно. Уволишься?
– Нет. Некуда мне идти, тем более, с младенцем в животе. Не возьмут.
Я не могу потерять работу. Я ведь так долго к этому стремилась! Этот придурок немного повыделывается в нашем филиале и свалит дальше жизнью наслаждаться. Он здесь временно. Явился, чтобы навести порядок.
– Ты уверена? Выдержишь ли, морально, встречи с чудовищем?
– Выдержу. Я уже успокоилась. Смирилась. Сделала вывод, и приняла решение. Ты же меня знаешь.
– Знаю. Что ты первое время можешь киснуть и рыдать часами, а затем, избавившись от напряжения, становишься лишь сильнее.
– Точно.
Смысл мне было увольняться, если Большаков приезжал в нашу дыру крайне редко. А деньги и работу я терять не хотела. К тому же во время беременности. Никто меня не возьмёт такую… С сюрпризом в брюхе. До декрета считанные месяцы. Время летит как облака над океаном, гонимые северным бризом.
Не для этого я прыгала выше головы, цепляясь за должность руками и ногами, чтобы потом упасть и разбиться. Увольняться не буду. Если уволюсь – покажу свою слабость. И чудовище запоёт от радости, полакомившись новыми эмоциями моего поражения и его величия.
– На счёт малыша… – мама хотела что-то спросить, но я перебила.
– Рожу и отдам. В другую семью.
***
– Боже смилуйся! Как же так? – мама схватилась за сердце, побледнела.
– Мам, всё в порядке. Тысячи людей каждый день мечтают о ребенке. Я не смогла его убить. Но растить одной… тоже не вариант. Я не готова. Я ещё молода и неопытна. Я хочу, чтобы у малыша был отец. Отец – важная составляющая в воспитании личности. Обещаю, что найду для дитя хорошую, любящую пару. Главное, обеспеченную. Которые смогут дать малютке намного больше… чем я.
Заплакала.
Господи, как же это… тяжело.
Осознавать свою ущербность. А ведь и правда, что я дам своему ребёнку?
Да ничего. В нашей убогой халупке нет места даже, чтобы поставить кроватку.
А денег где взять? Придется жертвовать тем, что накопила за годы изнурительного труда. Но ведь эти гроши я собирала для лечения.
Для мамы…
На этом моя исповедь закончилась.
Я успокоилась. Я нашла в себе силы. Нашла тех людей, которые не повернулись ко мне спиной и поддержали в трудный час. Спасибо им огромное.
Без мамы и Кати, я не знаю, что бы со мной случилось…
Меня отпустило. Я почувствовала некую внутреннюю силу, вспомнив о заветной мудрости: «Что нас не убивает… делает нас сильнее».
Затолкав куда подальше болезненные воспоминания, я продолжила жить. Просто жить, работать, плыть по течению, как до этого плыла. Правда теперь, я раз в месяц посещала врачей, сдавала анализы, встала на учёт по беременности. Иногда мучилась от аномальной сонливости и тошноты. Иногда недоедала. Иногда засыпала на рабочем месте. Но вскоре, привыкла. Работа всё же отвлекала от разрушительных мыслей. Да и Катя всегда была рядом – подбадривала, помогала с работой, если мне срочно был необходим отдых, благодаря треклятому токсикозу.
Кирилла я видела всего пару раз. Издалека. Он сам как будто избегал со мной встреч. Даже не стал устраивать проверку, как другим сотрудникам. И хорошо.
Нафиг это дерьмо. Тошнит меня от него. Как подумаю об этой козлине недоразвитой, сразу же в туалет бегу.
Подонок провел в нашем филиале не более месяца. Затем стал наведываться всё реже и реже. Ну а я… мне стало немного легче. Тошнота сошла на нет. Я сделала первый скрининг, выдохнув с облегчением, что с малышом всё хорошо. Я ведь столько слёз выплакала, столько нервов погубила, потому что очень сильно беспокоилась о состоянии плода и о его развитии.
