Так раздухарилась, что почти на бег перешла, и у поворота на лестницу… случилось оно! Да-да, я врезалась, и в кого бы вы могли подумать? Нет, это уже ни в какие ворота! Ну ладно два раза подряд, ну три, хотя это уже подозрительно, но четыре! Это уже не просто закономерность, тут система прослеживается.
– Ты что, преследуешь меня?! – воскликнула, сложив руки на груди.
А рыжий стоит и лыбится, довольный, как… да как тот котяра, на моей, между прочим, кровати развалившийся. Точно! Вот кого не жалко, да и здоровый он, не станет зверюга его есть.
– Слушай, – протянула, тоже улыбнувшись, – а не хочешь подвиг совершить и девушку спасти?
– Кого спасать будем? – изогнул рыжую бровь Вайлис.
– Меня, от монстра, – заявила я, схватив его за руку и потянув за собой.
Здоровяк радостно потопал следом, даже вопросов не задавая. Ну и ладно, сюрприз ему будет. Довела его до своей комнаты, распахнула дверь и отступила в сторонку, давая герою-спасителю возможность ознакомиться с фронтом работ. Вайлис искоса взглянул на меня, усмехнулся и вошел внутрь. Подождала, когда он отойдет с поля зрения, и заглянула.
– Не поняла, – буркнула, вбегая в комнату. – А где монстр?
Котяры и след простыл! Будто и не было его тут никогда. Я даже подошла к кровати и потрогала ее – простыня была прохладной на ощупь. Так это что получается, мне привиделось, что ли?
От изучения простыни на предмет сохранившегося тепла от возлежания кота-мутанта отвлек звук закрывающейся двери. Обернулась и узрела незабываемую картину. Вайлис снял куртку, бросил ее на стол и принялся стягивать сорочку прямо через голову, не озаботившись расстегиванием.
– Эй, ты чего делаешь? – вопросила, округлив глаза от удивления.
Парняга оголяться перестал, широко улыбнулся и шагнул ко мне. Я отскочила в сторону и попятилась к двери, а он заржал и бросился следом, будто это какая-то игра.
– Стоять! – рявкнула я, выставив перед собой руки, когда этот бугай ополоумевший потянул ко мне свои огромные лапищи. – Ты чего творишь?!
– Ну чего ты ломаешься-то? – пробасил Вайлис, продолжая наступать. – Я как узнал, что Велера Марасская к нам пожаловала, сразу смекнул, что хорошо время проведем. Наслышан о твоей слабости к рыжеволосым, – подмигнул он. – Могла бы прямо сказать, а не придумывать повод, чтобы к себе в комнату заманить.
У меня глаз задергался и щека тоже. Так вот почему он так радостно за мной поскакал – подумал, что я его поразвлечься зову! И все эти «случайные» столкновения сразу понятны стали. И ведь как мастерски недотрогой сначала притворялся, видимо, чтобы заинтересовать падкую на рыжих девицу с сомнительной репутацией. И как только герцог умудрился такую гулену в невесты принца пропихнуть? Ой, так это же получается, что я гулена и у меня репутация подмочена, если не сказать хуже… Это про меня тут все наслышаны! Вот же гадство!
– Так, собрал свои вещички и на выход! – скомандовала я, распахнув дверь и указав на нее Вайлису.
– Ну как хочешь, – пожал он плечами, поправив рубаху и прихватив куртку. – Когда передумаешь – позови.
И, насвистывая, вышел из комнаты.
– Терпеть не могу рыжих! – мстительно крикнула ему вдогонку и громко хлопнула дверью.
– Ну рыжий! Ну Вайлис! – пыхтела я, нарезая круги по комнате.
И котяра этот тоже хорош. Утром заставил крик поднять и исчез, а Дорн потом на меня как на полоумную смотрел. Теперь вот это. Нужно срочно разобраться со зверюгой, и не важно, живая она или бестелесная. При желании и призрачный хвост начистить можно. Бегать по комнате надоело, и я с размаху плюхнулась на кровать. И буквально подлетела над ней, оглашая замок душераздирающим визгом.
Ох, как же я шипела и ругалась, стоя на четвереньках и с подвыванием потирая пятую точку. Сволочи, все сволочи, и мир этот сволочной, и папочка-герцог – скотина еще та, и Вайлис с котярой этим недобитым… И Дорн тоже гад, потому что… Да за компанию!
– У-у-у, ненавижу всех!!! – роняя крупные слезинки на ковер, осторожно ощупывала пострадавшее место. – Да на что же я такое села? – пропыхтела, так, на четвереньках, и подползая к кровати.
Долго искать ответ на этот вопрос не пришлось. Притаившись в скомканном одеяле, острием вверх, на кровати лежала острая, как игла, спица для волос. У меня лицо и руки похолодели, когда увидела эту штуку. Там длина такая замечательная. Упади я на нее спиной и пройди она между ребрами, не стонала и не хлюпала бы носом тут сейчас. А попа – ерунда, можно сказать, прививку от беспечности получила пятнадцатисантиметровой иглой.
Трясущимися пальцами подцепила смертоносное украшение и подняла на уровень глаз, разглядывая причудливую вязь по навершию в форме полумесяца. В солнечном свете спица сверкала, как стеклянная, но она совершенно точно была металлической, только металл какой-то странный. Я такого еще не видела. Он вроде бы был белым, но в зависимости от того, как на него падал свет, переливался то голубыми, то багряными оттенками. Красиво, не поспоришь, но мне эту спицу сломать и выбросить захотелось, потому что попу жалко и больно очень.
– И как же ты тут оказалась? – спросила у опасной вещицы из женского арсенала. – Кому сказать спасибо за такой подарочек?
Не думаю, что это кот подкинул, я почему-то была почти уверена, что эта наглая блохастая морда не стала бы подбрасывать мне в кровать такие острые предметы. Тот факт, что я думаю о коте-мутанте как о разумной личности, воспринялся как должное. А почему бы и нет? У него такая ехидная морда, что сразу ясно – не дурак, но вредный. Так кто же тогда? Дорн? Нет, этот скорее всего преподнес бы подарочек на бархатной подушечке, со всем возможным пафосом и при свидетелях. Позер!
Больше претендентов на роль дарителя не было. И кому же я буду эту спицу под ногти загонять – в качестве благодарности, так сказать? Ответ пришел сам собой – да это кто угодно может быть! Я же комнату не заперла, потому что дверного замка в ней не обнаружилось. Тут, как я поняла, все свои комнаты магией запирают, а у меня такой возможности нет. Так что любой желающий мог открыть дверь и, даже не заходя в комнату, подбросить спицу в кровать. У этого таинственного дарителя, пожалуй, не было никаких коварных планов по членовредительству. Это я такая неряха, постель не заправляю и валяюсь на ней в одежде. Удивительно, как котяра на эту шпажку не наткнулся.
Кряхтя поднялась с колен и, прихрамывая на правую ногу, поплелась к столу. Бросила на него пронзительно звякнувшую спицу и о-о-очень медленно опустилась на стул, пристроившись на нем бочком.
– И что же мне с тобой делать? – спросила у красивой вообще-то вещицы.
Чем больше я смотрела на спицу, тем больше она мне нравилась. Ее переливы в солнечных лучах завораживали, манили. И сама не заметила, как рука потянулась к заколке.
Прикосновение пальцев к неожиданно холодному металлу отрезвило. Отдернула руку, мотнула головой и отодвинулась от стола. Решение приняла мгновенно. Пусть лежит тут – если это какой-то розыгрыш, тот, кто подкинул, может, и заберет. А если к вечеру спица не исчезнет, обращусь за помощью к Дорну. Странная она какая-то, будто маятник гипнотизера зачаровывает, лучше вообще не смотреть.
